– Нет, мой милый друг. В Антимагюре правит Малькольм, хитрый как лиса, а в Слатии – предатель Альфред. Он давно забыл, где родился, и отрекся от людей…
– И все же нельзя отчаиваться. Мы ответственны не только перед собой, но и перед народом. Мы будем бороться! Клянусь, – легким, гибким движением, несвойственным его нескладной фигуре, мужчина вытащил меч из ножен. – Я, лорд Толокамп, клянусь свободой Верторского, Пентейского и Жоговенского мысов, что буду сражаться до тех пор, пока моя рука в состоянии держать этот благородный клинок!
Иоанн горько усмехнулся:
– Да, вы единственный верный мне человек. Остальные лорды выбирают сильнейшего, – король встал. – Но как они не поймут, что Хамрак в победе жесток, в поражении зол.
– Браво, Ваше Величество! – лорд Толокамп вскинул меч. – Вы никогда не уподоблялись Хамраку и не зависели от него, так не убойтесь же его и сейчас!
***
Тронный зал в Верторе, столице Королевства Трех Мысов поражал своими размерами. Им пользовались не часто, а лишь в особо торжественных случаях. Два года назад здесь, под этими розово-голубыми сводами, короновался Иоанн. Он хорошо помнил этот самый счастливый в своей жизни день: нарядные придворные, стражники в ярких туниках, добрые слова, радостные лица и всюду свет, свет.
Теперь в зале было светло, как и тогда, но люди стали другими. Из пятидесяти лордов на зов короля явились только двадцать три. Затравленно косясь друг на друга, они заняли места вдоль стен.
Сэр Вурд, исполняющий обязанности церемониймейстера, вышел вперед и, взмахнув золотым жезлом с набалдашником в форме головы дракона, оповестил:
– Король идет!
На ступенях, откуда должен был появиться Иоанн, зашумели. Монарх шел, и его выход предваряли несколько благообразных старичков, рыцарей в полном парадном обмундировании и четыре пажа, что несли красный, белый, желтый и синий стяги – штандарты трех мысов, входящих в состав государства, и знамя королевского дома. Рыцари расступились, театрально вытащив мечи. На верху лестницы показался Иоанн. Он был более обыкновения бледен, и светлый кафтан ещё резче подчеркивал его слабость и худобу. Лорды переглянулись: "Слаб король". Но герольды в ярких туниках уже вскинули трубы. Сильный, чистый звук побежал по залу, оторвался от пола, улетел под купола и долго играл там среди каменных статуй и изящных росписей. Иоанн спустился к лордам.
Все поднялись, звучно пропев:
– Король! Да здравствует король! Да здравствует король Иоанн!
Иоанн махнул рукой. Лорды с шумом опустились. Сам он занял место в центре на высоком троне в виде сцепившихся драконов.
Герольды протрубили ещё раз, возвещая начало церемонии.
Сэр Вурд снова взмахнул посохом:
– Великий Королевский Совет открыт!
Отголоски труб замерли в вышине. Наступила тишина – все ждали от монарха слова.
Иоанн в нерешительности оглядел собравшихся, остановившись на длинном, гладко выбритом лице лорда Толокампа, и когда тот кивнул, король начал:
– Было бы смешно рассказывать вам о событиях в Форт-Брейдене, о вероломстве гхалхалтаров и их полководца Хамрака. Вы все уже об этом знаете, – Иоанн выдержал паузу. – Мы собрались не для обсуждения потерь и ошибок. Мы здесь для того, чтоб решить, как одолеть общего врага!
Уроки Толокампа не прошли даром. Король говорил громко и уверено.
Лорды вновь переглянулись: "Не так слаб, как кажется".
– Итак, Пентейский мыс занят захватчиками, но народ за нас. Уже приняты меры по защите крепостей Грохбундер и Ирта. Пока эти две цитадели в наших руках, королевство в безопасности. Однако нельзя ждать, безучастно смотреть, как враг выжигает наши города, села, убивает наших соотечественников, угоняет их в рабство. Мы должны собраться с силами и выступить на помощь пентейским лордам, родному народу!
Лорды опустили головы, осмысливая сказанное. Первым поднялся Карен с Жоговенского мыса:
– Мы выставим силу в подмогу пентейцам, а Хамрак прорвется и возьмет нас голыми руками?
Иоанн посмотрел на его хищное, острое, покрытое сизой щетиной лицо:
– Мы не допустим прорыва. Наши войска контролируют Грохбундер и Ирту. Они зажмут его в Форт-Брейдене.
– У нас не более тридцати тысяч, а у них все сорок. Мы не то что осадить – в открытом поле боя не выдержим, – подал голос смуглый, красивый лорд Добин.
– Их не сорок, их тридцать пять, – слабо возразил король.
– Где гарантии?
– Вы не у противника воинов считайте, у себя!
– Побьют нас, и останемся мы в своих городах без войска!
– Идти на Форт-Брейден – безумие!
– Это самоубийство!
– Конец!
Сэр Вурд поднял жезл, тщась восстановить порядок. Крики не смолкали. Иоанн совсем растерялся и сидел, выставив вперед руку, словно защищаясь от невидимых ударов. "Конец! Конец!" – стучало в голове…
И тогда поднялся лорд Толокамп.
– Где я нахожусь: на базаре или на Королевском Совете? Нет, я не узнаю вас. Вы ли это, могучие лорды страны Трех Мысов? Торгуетесь? Не даете людей? Ну и не надо! Но подумайте, что вы скажете Хамраку, который не сегодня-завтра подойдет к вашим замкам с сорокатысячным войском? Как будете держать ответ на плахе?
Лорды молчали.
– Я не узнаю вас, Карен, Добин! Эти ли люди завоевывали Слатию, водворяя там новую династию? Вы ли разбивали варваров под Пельфией и Анелом?
– Не слушайте его!
Все обернулись к маленькому, сухонькому человечку с седенькой козлиной бородкой и лихо закрученными наверх усами, что смотрелись неестественно безобразно на его желтом, крысином лице. Лорд Мальерон! Вот уж чье присутствие на Совете было неожиданностью: он был приспешником лорда Альфреда, ныне правителя Cлатии. Многие, если не все, ненавидели его: в памяти ещё свежо было поражение под Оладором, когда Мальерон предал своих и ударил в тыл. Но влияние Альфреда не позволило разделаться с ним тогда.
Долбин крикнул первым не по охоте, но из принципа быть против предателя:
– Даю отряд в пятьсот копий!
Далее пошло легче – поддержал склонявшийся на сторону короля Карен:
– Ставлю тысячу!
– Двести драконов со всадниками!
– Сто рыцарей и восемьсот ратников!
Лорд Мальерон покинул зал.
***
Король Иоанн был несправедлив к Хамраку: предвидя долгую войну, бессмертный вовсе не бичевал пентейцев огнем и мечем. За три месяца, что мыс находился в руках у гхалхалтаров, не было разрушено ни одного поселения. Жителей, в которых завоеватели видели будущих подданных и работников, не убивали, а тем более не угоняли в рабство, так как такового не существовало вовсе.
Словом, когда тридцатипятитысячная армия Иоанна вошла на Пентейский мыс, все было спокойно. Деревеньки, разбросанные по плодородным склонам Пентейских гор, безмятежно пускали в чистое синее небо кольца сизого дыма. Белыми, теплыми пятнами в зеленой, но уже начавшей увядать, траве выделялись раскормленные мохнатые овцы; шелестели серебряной листвой тенистые оливковые деревья. Рай!
