– Так что творится? – Кирилл сел. – Что вы там намагичили, колдовское отродье?
– Не мы, – Женька помог собеседнику подняться. – Всё уже намагичено до нас. И вообще, будем знакомы – Евгений Андреев. Можно Дарк Шнайдер.
– Кирилл Судаков. Можно просто Кир. Так вы, стало быть, маги, да? – Кирилл обошёл вокруг Дениса. – Ну, Денис, не ожидал я такой подлянки… Думал ещё, почему ты всё время так угорал, когда народ на "мастерской" системы магии для ролевых игр обсуждал. Я, говорит, принципиально не вступаю в беседы с людьми с альтернативным мышлением. Великий конспиратор! Почём душу Аццкой Сотоне продал?
– Извини, я…
– Да ладно, не комплексуй. Одни книжки читали. Иллюминаты там, маскарад вампирский, эра дуралея, шамбала всякая… – это я понимаю. Ты лучше вот что скажи: будь всё как надо, мы так ничего и не узнали бы, верно?
– Именно, – меланхолично сказал Женька, – любят маги сознанием манипулировать, причём, что характерно, исключительно для твоего, и таких, как ты, Кирилл, блага…
– Жень, не передёргивай! Ограничение разумно! Что, под третью волну захотел?
– А ты неплохой будильник, снежок. Хорошо вопишь. Громко, – Женька помахал рукой приходящему в сознание товарищу. – Доброе утро, Даня. Это Денис, светлый маг из Харькова. Это Кирилл. Ролевик оттуда же.
– Рядовой Бодров по вашему приказанию… – Данила валялся пластом на спине и выталкивал непослушные слова одно за другим с чёткими паузами.
– Даня? Очнись! Ты уже второй месяц как на дембеле и месяц как просох! Денис, сделай что-нибудь!
– Маги, – процедил Кирилл с какой-то странной усмешкой, выудил из кармана разгрузки маленький пузырек и сунул Даниле под нос. Тот закашлялся и вскочил.
– Что это за дрянь?
– Нашатырь это, нашатырь, – Кир убрал пузырёк обратно. – Верный друг грибного эльфа. С пробуждением, спящий, добро пожаловать на новый уровень…
– Куда? – Даня оглядывал лежащие вповалку тела у костра. – Мужики, я что-то вообще ничего не помню, мы что, пили? Игрушка уже кончилась, или как? А камень наш куда делся?
– Заметил… – фыркнул Женька. – Глаз-алмаз!
– Однако, камень и правда другой, – Кирилл внимательно осмотрел булыжник. – Но весьма похожий.
– Прикинь, мастер русской азбуки Кирилл Мефодиевич, надпись та же или другая? – предложил ему Денис.
– Если тебе угодно цепляться к моему имени, я – мастер по русской азбуке. Буквы знаю. А тут мы имеем дело с футарком. – Кирилл еще раз осмотрел камень. – Если не ошибаюсь. Могу и ошибаться.
– А что там написано этим самым футарком ты разбираешь?
– "Направо пойдешь – коня потеряешь!" – Кирилл усмехнулся. – Такие камни обычно были чем-то вроде надгробных памятников, только без могилы.
– Кенотаф, – неожиданно сказал Данила. – Я читал.
– Отнюдь. – Кирилл мотнул бородой. – Кенотаф – это пустая могила, когда хоронить нечего. Например, когда человек утонул или умер в Америке. А поминальный камень – нечто вроде памятника, там написано, какой хороший человек был Вася Пупкин… или как их там звали?
– Как их тут звали, – пробурчал Денис.
– Ты думаешь? – Женька повернулся к нему.
– А ты тоже попробуй немного подумать, Жень. Процесс, конечно, трудный для непривычных голов, но иногда помогает, – Денис криво усмехнулся.
– Да ты язва! Как ты в светлые на распределении попал? Небось, взятку психологу на тестировании борзыми щенками впарил? – изумился Женька. – Ты не язвить, ты меня учить жизни должен, причём сразу правильной! "А ты, пионер, не спи, глаз не закрывай, ты меня вос-пи-ты-вай!"
– Это откуда песня? – удивился Кирилл. – Сто лет её не слышал.
– Отец как-то пел. Бредятина редкостная, но запомнилась. Ладно, ну вас. Так до чего ты додумался, маг?
– Тут с вами свое имя забудешь…- Денис нахмурился. – Про что говорили-то?
– Про то, что звали кого-то не там, а тут! – подсказал рядовой Бодров.
– Да, – Денис кивнул. – Так вот. Ты на камень погляди! Он живой, на нем руны шевелятся! В смысле…
– Я понял!
Маг действительно понял. Булыжник не был поделкой из гранитной мастерской, новоделом, когда резчик не понимает смысла и назначения знаков. Отнюдь не мёртвый экспонат музея, переживший свой век и вместе с ним утративший смысл. Живая часть леса, травы и земли, и руны на камне пульсировали настоящей силой. А такое возможно, только если…
Только если такие камни здесь – не игрушки, не сувениры и не экспонаты. А предметы обихода, пусть и магического.
– Это куда же нас занесло? – несколько обалдело пробормотал Женька.
Полчаса назад он еще допускал, что невзначай вызванные силы перебросили их куда-то… географически. Но на Земле не могло быть мест, где и сегодня ставят рунные камни! После великих битв древности, прихода волны и последовавшего за ней хаоса…
Значит, они или не на Земле, или… на Земле, но тогда, когда…
– Началась наша игрушка, началась… – додумывать такую продуктивную мысль до конца Женька не торопился. – К сожалению, именно что началась. Называется "ролевики в тридевятом царстве".
– Да чего вообще происходит? – взвыл Даня.
Объясняли ему долго, перебивая друг друга. При этом выяснили, что общие моменты пробуждения камня могут вспомнить все четверо. Поляну, камень и вихрь не забыл никто. А вот слов камня толком не запомнили. Какое-то сообщение камень донести явно пытался, причём на истинной речи, так, чтобы слова воспринимались сознанием человека, независимо от того, на каком языке этот человек думает. Мага по имени Снорри вспомнили почти все. Фамилию Стадхейм – тоже. А вот какое он вообще имел отношение к пробуждению артефакта и зачем его сделал, не запомнили даже остальные ребята. Оба мага привели их в чувство, но вспомнили те лишь невнятные обрывки.
Зато выяснилось, что с поляны ролевого полигона в загадочное путешествие неведомо куда отправились далеко не все. Из Женькиных спутников присутствовали трое – Данила Бодров, Настя Ермакова по прозвищу Лемурка, действительно из-за малого роста и миловидного облика чем-то похожая на этого забавного пушистого зверька, и Валерка Куликов.
Хохлов тоже было трое – Кирилл, который предложил звать его просто Киром, Галина и, отдельным пунктом – её бревно. Ну и Кузьмич ещё, бывший мастер игры, который на самом деле тоже был Кирилл, но чтобы не путаться – остался Кузьмичём. Куда делись все остальные, ни у кого не было ни малейших идей. Хорошо ещё, что кровавые останки на поляне отсутствовали – хоть какая-то надежда, что люди уцелели.
Тем не менее, сошлись все на одном – надо выбираться из леса и искать людей. Всё равно кого – хоть Снорри Стадхейма, хоть Ричарда Блейда, хоть принцессу Мононоке – только бы понять, что вообще происходит.
