Над ней нарисована черная цифра 4.
Ань чувствует, как комната покачивается и слышит – хлопхлоп – слышит, как поскрипывают стены.
Колесо на двери.
Комната скрипит и покачивается.
Он на корабле.
– Т-т-т-Тиёко, – тихонько бормочет он.
– Так ее звали, да? Ту, которую расплющило камнем?
Мужской голос. СПАЗМхлопСПАЗМхлопхлопхлоп. Говорящий находится где-то у него за головой, вне пределов видимости. Ань поднимает подбородок, натягивает удерживающие его путы. Заводит глаза, пока боль в голове не становится нестерпимой. Но даже так он не может – СПАЗМ – не может разглядеть мужчину.
– Тиёко. Мне было любопытно. – Ань слышит шорох ручки по бумаге. – Спасибо, что наконец-то сказал. Бедняжку расплющило в блин.
Расплющило? О чем – СПАЗМСПАЗМ – о чем – хлопхлопхлоп – о чем он?
– Н-н-не смей…
– В чем дело? Язык прикусил?
– Н-н-не смей произносить ее и-и-имя!
Мужчина вздыхает, делает шаг вперед. Теперь Ань может разглядеть верхнюю часть его головы. Это белый мужчина, хотя кожа его покрыта загаром. У него копна каштановых волос, прямые тонкие брови и глубоки морщины на лбу. Ранние морщины – не от прожитых лет. Следы гнева. И привычки кричать. Привычки щуриться. Слишком серьезного – слишком английского – взгляда на жизнь. Ань уже – спазмХЛОП – уже знает: войска особого назначения Великобритании.
– Г-г-г-где, – СПАЗМСПАЗМСПАЗМхлопСПАЗМ. Такого – СПАЗМ – сильного тика у него не было уже – СПАЗМСПАЗМСПАЗМ…
Такого сильного тика у него не было с тех пор, как Тиёко оставила его той ночью в постели. Голова Аня судорожно дергается, ноги все трясутся и трясутся.
СПАЗМхлопСПАЗМхлоп. Ему обязательно нужно – хлопхлопхлопхлопхлоп – ее увидеть. Это его успокоит. – Какой дерганый парень, – произносит мужчина и обходит каталку. – Хочешь знать, где твоя девушка, да?
– Д-д-д-д-д…
Ань не может продолжать. Он все повторяет и повторяет одну букву, точно сломанный проигрыватель. – Д-д-д-д-д…
Мужчина кладет ладонь поверх руки Аня. Она теплая. Этот человек оказался неожиданно худым. Руки слишком большие для такого тела.
– У меня тоже есть вопросы. Но мы не сможем поговорить, пока ты не соберешься. – Мужчина отворачивается. Берет шприц из стоящей рядом медицинской тележки. Ань видит этикетку: «Вещество № 591566». – Постарайся дышать глубже, парень.
Он закатывает рукав рубашки на левой руке Аня.
– Больно не будет.
Нет!
СПАЗМхлопхлопхлопСПАЗМСПАЗМ.
Нет!
– Можешь уже выдохнуть.
Аня сотрясают конвульсии. Он чувствует, как введенный ему состав движется по руке к сердцу. К груди, шее, голове. Боль исчезает. Прохладная тьма вливается в мозг Аня неспешной волной, так похожей на волны за бортом корабля, которые осторожно покачивают его вперед и назад, вперед и назад. Ань чувствует, как лекарство тянет его глубже, глубже в темный океан. Он словно парит в невесомости. Больше нет спазмов. Глаза больше не ХЛОПАЮТ. Тихо и темно. Спокойно. Легко. – Ты можешь говорить? – Голос мужчины звучит как будто прямо внутри головы Аня.
– Д-да, – отвечает он, почти не прилагая усилий.
– Хорошо. Можешь звать меня Чарли. А тебя как зовут, парень? Ань открывает глаза. На периферии зрения все кажется размытым, нечетким, зато все чувства обострены. Он ощущает каждый сантиметр своего тела.
– Меня зовут Ань Лян, – отвечает он.
– Ложь. Как тебя зовут?
Ань пытается повернуть голову, но не может. Появились новые путы. Возможно, ремень, который держит голову? Или это из-за лекарства?
– Чан Лю, – говорит он.
– Ложь. Соврешь еще раз, и я ни слова тебе не скажу о Тиёко.
Обещаю.
Ань открывает рот, но мужчина накрывает его губы своей широкой ладонью.
– Это правда. Попытайся обмануть меня еще раз, и все кончено.
Для Тиёко и для тебя. Ты понял?
Ань не может пошевелить головой, не может кивнуть, поэтому просто раскрывает глаза шире. Да, он понял.
– Молодец, парень. Итак, как тебя зовут?
– Ань Лю.
– Уже лучше. Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Откуда ты?
– Китай.
– Точнее. Откуда именно в Китае?
– Я много переезжал. В последнее время жил в Сиане.
– Зачем ты приехал в Стоунхендж?
Ань слышит какой-то скребущий звук. Совсем рядом.
– Потому что хотел помочь Тиёко.
– Расскажи мне о Тиёко. Ты знаешь ее фамилию?
– Такеда. Она была одной из Му.
Пауза.
– Му?
– Да.
– Кто такие Му?
– Точно сказать не могу. Древняя раса. Самая древняя.
Ань снова слышит странное скреб-скреб. Теперь он знает, что это: детектор лжи.
– Он не врет, – говорит мужчина. – Понятия не имею, о чем речь, но это правда.
Ань различает тихий голос. Кто-то еще слушает их, наблюдает за ними. Дает инструкции этому Чарли с морщинами на лбу и большими ладонями.
– Что вы мне ввели?
– Сверхсекретную сыворотку, парень. Если расскажу больше, придется тебя убить. И твоя очередь спрашивать еще не пришла. Я дам тебе такую возможность, но после того, как ты ответишь еще на несколько моих вопросов, договорились?
– Да.
– В чем ты хотел помочь Тиёко в Стоунхендже?
– Получить Ключ Земли.
– Что такое Ключ Земли?
– Фрагмент загадки.
– Какой загадки?
– Последней Игры.
– Что такое Последняя Игра?
– Игра, которая закончится концом света.
– И ты играешь в нее?
– Да.
– Тиёко тоже?
– Да.
– Она была Му?
– Да.
– А ты?
– Шань.
– Что такое Шань?
– Шань был отцом моего народа. Шань – это мой народ.
Шань – это я. Я из династии Шань. Я ненавижу Шань. Чарли делает паузу, записывает что-то в блокноте, который не попадает в поле зрения Аня.
– Что делает Ключ Земли?
– Не знаю. Возможно, ничего.
– Есть и другие ключи? – Да. Это один из трех.
– Ключ Земли был в Стоунхендже?
– Думаю, да. Не уверен.
– Где находятся два остальных ключа?
– Не знаю. Это часть Игры.
– Последней Игры.
– Да.
– Кто управляет ею?
Он не может не отвечать.
– Они. Создатели. Боги. У них много имен. Одного зовут кеплер 22b, и он рассказал нам об Игре.
Сыворотка, или что там ему впрыснули, стимулирует синапсы в его лобной коре. Сильный препарат, что ни говори.
Чарли подносит к лицу Аня фотографию. Это снимок мужчины, который сделал то первое объявление, – его лицо появилось на всех экранах мира: в телевизорах, мобильных телефонах, планшетах, компьютерах, – после того как Стоунхендж преобразился, после того как луч света рассек небеса.
