Сначала мне казалось, что паренек просто задохнется, такой смеси чувств нет даже в сериалах. И вдруг он хлопнул в ладоши и радостно заявил:
– Да, я буду изображать гения, особенно когда омоложусь до 5 лет!
Тут опять влез толстячок:
– У нового эксперимента есть побочный эффект, – он выдержал отлично сыгранную паузу,– «остановка возраста», то есть тот же эффект, что и у Странника, только без добавления клеток зомби.
– Вот на Василии Петровиче и проверяли… – он осекся, – но ошибочка вышла, и началось омоложение.
К концу разговора я отползла от Странника метра на четыре, то есть до стены, а дальше только сквозь нее. Теперь понятно, почему на него никто не хотел нападать – свой, свой в доску. Я почувствовала укоризненный взгляд из-под капюшона.
– Снимай паранджу, – пробурчала я, – хочу на спасителя посмотреть.
Лицо слишком бледное и все. Никаких признаков разложения как у зомби, да и ходил-то он нормально как «человек живой». Глаза человека, только должны быть почти черными, но на них вроде как легкий налет и поэтому кажутся светлее. Тут я заметила эту странность – нет щетины, вроде и никогда не росла у него борода. Да и усы тоже. Губы тоже бледноваты. Но ведь не сине-непонятно-какой цвет, как у тех, которых я у костра прикормила.
– Шутите, дядечки? Он нормальный. Он – человек, а не зомби.
– Человек, – легко согласился Вася, – но он был смертельно болен. Внедрив в его организм клетки зомби, мы просто, как сказать, что б Вам было понятно, законсервировали болезнь, но не излечили ее.
– Да, врачебная тайна отдыхает, – констатировал факт Странник,– не обращай внимания, они ко мне уже давно как к продукту для экспериментов, а не как к человеку относятся.
– Господа ученые и прочие, я вам еще один объект для исследований привел, – он указал на меня,– говорит из магазина вышла, а оказалась недалеко от шоссе, которое ведет на Свалку.
И тут меня все в чем-то заподозрили. Первым из оцепенения вышла я:
– А вот скажите, почему новичков в Зоне первыми идти заставляют?
Веселью не было конца. Задыхаясь от смеха, Вася промолвил:
– Если бы ты не назвалась Лаки, сейчас бы окрестили Отмычкой. Вот везение так везение, – и снова принялся ухахатываться.
– Так значит, всю дорогу до Бункера она шла впереди тебя и кидала болтики? – удивился тощий.
– Нет, только с детектором. Медленно, иногда плутая в скоплении аномалий, но факт на лицо – она дошла.
– То есть вас факт моего появления здесь не смущает, а болты и детектор в моих руках, значит, это интересно?!
– Оба случая очень интересны, поэтому чуть позже мы проведем тебе полное обследование и поставим хоть какой-то диагноз, – заверил меня толстый.
– А потом вы меня до военных проводите и я домой. Или у вас свой вертолет есть, я бы и на нем не прочь полетать!
И все смеялись долго и счастливо, пока мой праведный гнев не разлучил их:
– Что смешного, я здесь не останусь, я выберусь с вашей помощью или без нее! – и уже более буднично добавила. – И вообще, я устала, рюкзак тяжелый, попутчик некультурный…
– У тебя же «ночная звезда» в контейнере была! Ты могла повесить ее на рюкзак или в боковой карман положить. И без проблем шла бы дальше.
– Какая звезда? Куда вешать?
– Ну, артефакт, такой красивый, голубой свет излучает, где-то на тридцать процентов уменьшает вес ноши.
– Сука ты! И сволочь! И садист-маньяк!
– Не спорю.
Я плюхнулась на ближайший диван, пододвинула к себе столик вместе с пепельницей, залезла в рюкзак, достала оттуда бутылку пива. Надеюсь, вы все слюной изойдетесь, дебилоиды!
– Да у нас Буратинка завелась! – подал голос Вася.
– Ничего сажать в поле не буду, – буркнула я. – Почем будет все мое сокровище? – насторожилась я и протянула контейнер ученым.
– Ну, у тебя «колючка», «ночная звезда», «кровь камня» в количестве двух штук…все разом уйдет за двадцатку, можно цену до двадцати четырех попробовать поднять, но это почти не реально.
– Двадцатка чего?
– Двадцать тысяч «зелеными».
– На билет до дома хватит! – и я расплылась в довольной улыбке.
– Нет. Даже на полную амуницию сталкера не хватит.
– Вы тут по каким ценам живете?
– Нет отсюда выхода. А кто уходил – все вернулись! Зазеркалье считай.
Мы докурили и пошли осмотреть лабораторию. Мне все подробно рассказывали и показывали, здесь видать, секретов нет. Самое мерзкое – это тушканы, они были живыми и, видимо, хотели всем отомстить. Одна особь при мне порвала сетку своей клетки и прямой наводкой пошла на нас. Время превратилось в холодец, а люди – в манекенов. Никто не делал никаких движений. Я начала пятиться. Единственная из всех присутствующих. Тушкан принял это за личное оскорбление и кинулся на меня. Помню, лишь, что мне стало до рвотных позывов противно от мысли, что эта тварь меня убьет. Я перехватила его за глотку в момент прыжка. Начала душить и неумело сворачивать шею. Тушкан не терял времени зря и тоже нанес ответный удар, руки наполнила жгучая боль. Очнулась я от пощечин и того, что кто-то пытался присвоить мое имущество, в виде разорванной тушки. Мы со Странником вырывали друг у друга труп зверька. Столько кровищи я не видела, даже когда была свидетелем наезда на пешехода со смертельным исходом. Ноги меня неожиданно предали. Я, наверное, с жутким грохотом повалилась на пол.
Сознание включилось на раз, а вот осознание происходящего вокруг – далеко не сразу. Первое, что я увидела – это была девушка, с нимбом светлых кудряшек на голове. Нет, я не поверила, что таких, как я берут в рай, просто она была первым человеком в этом странном месте, который следит за своим внешним видом и чистотой халата.
– Привет, я рада, что ты пришла в себя во время моего дежурства. Я – Сестричка, – мои попытки ответить она быстро пресекла. – Не разговаривай много, а то опять сознание потеряешь.
– Я в жопе?
Сестричка была готова ко многому, но это было выше ее понимания и она, растерявшись, начала бормотать:
– Нет…ты не … не умрешь…мы лечили, да… тебя… ты поправишься…, а шрамы…, так они у всех есть…
Меня пробирал истерический смех, но на свободу вырвался только кашель.
– Я, – слова еле-еле собирались из слишком сухих букв, – хочу. Домой.
Молчание затянулось.
– Принеси. Воды. И. Сигарет. Пожалуйста.
Может она и Сестричка, но в прошлом точно была спринтером, сорвалась с места на раз. Я осталась со своими мыслями наедине. Взгляд упал на руки, они уже начинали болеть и были перевязаны до плеч. Но даже под толстым слоем бинтов было видно, что плоть не очень-то сильно хотела срастаться и на повязке проглядывали засохшие кровоподтеки.
