— Корновин. — Нахмурился Фенрик. — Предопределённая цепь событий вела нас к месту, где мог состояться ритуальный бой.
— Вы спросите, почему его план потерпел неудачу? Какая изменчивая превратность судьбы смогла изменить столь великий ход событий? У меня нет ответа, я знаю только, что после долгих ночных совещаний с прогностикарами наш брат в одиночку направился к Санктум Санкторум. — Продолжал Дристанн Кромм. — Знамения были мрачными. Повелителя Смерти не победить ни силой одних рук, ни простой хитростью, ни даже самой мощной псионикой. Мортарион защищён от любого колдовства — какой бы иронии в этом не было — даже сейчас он ещё верен старым путям. Его тёмная и набожная вера похожа на веру древнейших ксеносов ещё тех времён, когда человечество не шагало среди звёзд.
— Причём тут ксеносы, — перебил его Кай. — Их тривиальные истории меня не интересуют. Лучше скажи, почему наш брат решил стать мучеником вместо того, чтобы попросить любого из нас сражаться рядом с ним в этой наиважнейшей битве.
Фенрик и Мордрак сердито уставились на Кая, но Кромм не обратил на него внимания.
— Геронитан пришёл ко мне, чтобы я помог в его поиске. Он похвалил меня за усердие и подавление Раксоского восстания и сказал, что если кто-то и знает, где искать в архивах, то это Дристанн Кромм.
Гроссмейстер колдовал свои воспоминания перед ними, его мысли выглядели словно пикты, вытянутые из глубин разума. Драйго и остальные наблюдали, как кружится шквал былых изображений и тайной символики — некоторые из этих гексаграмматических симметрий он узнал, но большую часть нет. Неизвестные, накопленные за тысячелетия знания, которые Серые Рыцари сохраняли и собирали.
— Мы обратились к самым древним записям и пророчествам ордена — нас основали в тёмные времена, братья, и я знал, что в мудрости Первых Лордов мы найдём скрытые истины о потерянных сынах Императора. — Мгновение он молчал, прежде чем продолжил. — Нам удалось узнать тайну, на которой зиждился план Геронитана.
Нетерпение Драйго росло. Прямо сейчас враг наступает, осталось слишком мало времени для таких бесполезных театральных сцен.
— Скажи же нам. Скажи нам, что вы нашли. Мы можем воспользоваться этим без возглавлявшего нас верховного гроссмейстера?
— Это — сложный вопрос, а не что-то вроде болтерной гильзы или охоты за дезертиром, — неохотно ответил Кромм. — Это — ересь. Это — богохульство. И одновременно… это — средство, с помощью которого мы можем уничтожить его.
Именно в этот момент заговорил долго молчавший Мордрак.
— Поэтому мы и здесь — решить провозглашать или нет приемника, который завершит ритуальный бой. Если Мортариона надо победить — ты откроешь эту тайну, брат. Или мы оставим это дело, как невыполнимое.
Осторожно поглядев по сторонам, Кромм отступил, словно не решаясь произнести слова вслух.
— Мортарион… Мортарион — это не то имя, которое выбрал для четырнадцатого примарха благословенный Император. Он дал ему иное имя, хотя я никогда не произнесу его, — прошептал глава Второго Братства.
На собравшихся гроссмейстеров опустилась тишина. Мордрак ахнул.
— У него есть истинное имя… и ты знаешь его? — благоговейно спросил он.
— Знаю. В некотором смысле.
— Прошу тебя, брат, — назови его! Чем это будет, как не оружием, которое получит каждый Серый Рыцарь на поверхности… — рассмеялся Кай, правда в его словах чувствовалось отчаяние и неуверенность.
— Нет. — Психический голос Фенрика эхом отозвался в пустоте, и Драйго мог поклясться, что даже его далёкая физическая оболочка задрожала от силы Джалла. — Это знание — не для каждого. Верховный гроссмейстер несёт бремя множества секретов, но не меньше у него и тайного оружия.
— Да. И я дарую это знание только новому главе ордена, дабы он закончил начатое Линусом Геронитаном, — согласился Дристанн.
Из далёкой тьмы снова донёсся голос гроссмейстера Эллиата:
++ Его нужно выбрать сейчас. Жаль, что мы с Хасимиром не успеваем, и не будем голосовать, чтобы ускорить избрание, хотя я свой выбор уже сделал. ++
— Как и я, — кивнул Кай.
— Терпение, братья. Не нужно спешить обмануть судьбу, — сказал Драйго. — Мы должны убедиться, что Обряды Наследования будут должным образом соблюдены, как приказал Малкадор Сигиллит, основывая наш орден.
Он увеличил интенсивность духовного света, сделав его похожим на маяк. Когда он снова заговорил, его психический голос отозвался далеко в пустоте.
— Гроссмейстер Тор, вы слышали всё из сказанного? — громко спросил Драйго.
Очень долго казалось, что не было ничего, кроме выжидающей тишины, кроме эфирного гула бушевавшей внизу войны. Неважно, со сколькими опасностями столкнулся Империум, неважно, сколько крестовых походов ведёт сейчас орден — один гроссмейстер и его воины всегда будут стоять на страже родного мира.
Корновин находился далеко, далеко от Титана и крепости-монастыря Серых Рыцарей, но Причастие сумело, несмотря ни на что, дотянуться до последнего из них. Голос Тора был резонирующим и бесконечно далёким.
++ СЛЫШАЛ. ++
— Прогностикары видят будущее?
++ НЕТ. ++
Драйго повернулся к остальным.
— Хорошо. Значит нас пятеро. Гроссмейстер Вардан Кай из Седьмого Братства, ты сказал, что принял решение, кто из нас станет новым лордом ордена. Назови его.
Кай не колебался ни секунды.
— Я называю Дристанна Кромма. Он единственный знает, где найти скрытые истины, с помощью которых можно повергнуть падшего сына всемогущего Императора. Не вижу никого, кто подходил бы лучше.
Кромм удивлённо посмотрел на него. Его духовная форма беспорядочно замерцала.
— И я, гроссмейстер Ворт Мордрак из Третьего Братства, поддерживаю выдвижение.
Прежде чем Драйго успел ответить, Кромм шагнул в центр группы.
— Братья, это — неправильно. Если судьбе суждено сбыться, то мне уготована роль короновать короля — я вооружу нового верховного гроссмейстера. Но не я буду им.
Покачав головой, Мордрак посмотрел на Драйго:
— Решение должно быть единогласным. Кромм отказался.
— Хорошо, я называю себя, — произнёс Фенрик, отпихивая Кромма.
Кай недоверчиво уставился на него:
— С какой стати, брат? Мне это не по душе.
— И мне, — добавил Мордрак. — Ты сказал нам, что сейчас не время для мести, но твои действия сильно попахивают тщеславием.
— Ты ждал, что кто-то из нас назовёт тебя? — с горечью спросил Фенрик.
Мордрак вздрогнул.
— Вряд ли. Я ранен. Я не иду ни в какое сравнение с Повелителем Смерти.
