А эти? Что притихли? Прикинулись мертвыми? Молча блестим чернотой, дабы про вас забыли? Спущен рычаг баллисты. Режет атмосферную плотность тяжелый, простой снаряд. Хуг! Ух ты! А ведь можно поднатужиться втроем и перевернуть всю стойку. О, это кто? Выскочил из видеодвойки или тут и был? Кричит что-то, брызжет слюной. А, он, оказывается, что-то тут покупал и оплатил, говорит. Смотри, какой Александр Матросов. Заслоняет свои 32 дюйма туловищем. Взлетает палица судьбы. Ничего, нечего было копить на такую технику. Век TV еще длится, но он уже прошел. Мы их приговорили, как прицельно пущенная комета, динозавриков. Ты что, еще не унялся? Кто вернет денежки за чеки? Ну, уж точно не мы. Раскручивается сверхзвуковая праща. Да отойди ты, баран! Вот, козел! Говорили же, предупреждали: "Не стой под стрелой, когда работает «Катюша». А тем более «Ураган». Что ж, теперь с TV наконец-то закапала кровь. Мы протаранили их душу.
Все, пора сматывать удочки. Хотя вон сколько тут еще TV – маленьких и больших, и еще наверное на складе. Ну вот этот, самый большой, покоящийся на верхотуре как замаскированный ДОТ… Его никак не получится обойти. Работает штурмовая группа. Смотрите, даже не вякнул!
Выскакиваем во все еще визжащие оконные проемы. Так-с… Это что? Мы разве грабители? Кто разрешал прихватывать что-то для себя? Заслужил? Ах ты затесавшаяся в наши ряды мразь. Жаждешь получить палицей? Вот то-то! Верю, что исправишься, а то бы… Прямо сейчас.
Ух ты! А вот и ребятки с помповиками. Бросьте свои «пукалки», посмотрите сколько нас. Вы окружены и плохо кончите, Джон Сильвер! Оружие на пол… То бишь на асфальт! Руки выше! колени согнуть! Вот так-то лучше. Мотаем отсюдова быстрей. Вот-вот тут окажутся «гансы» на «луноходах».
Надо не забыть избавиться от послуживших правому делу бит. Эх, не по специальности вы поработали. Никогда не увидать вам красивых подстриженных лужаек для игры в гольф… Или там… Во что хоть ими играют? Кто знает-то? Ослы мы все-таки, ослы! Но ладно, хоть лягаться обучаемся.
– Оцени, – говорит Епифаныч и тычет рукой в разложенное на помосте экзоскелетное снаряжение. – И, кстати, угадай страну-производителя, допустим, попытки за три.
– Неужто… – с ходу и в сомнении вздергивает брови Герман, подразумевая достаточно невероятный ответ.
– Вот именно! – поднимает указательный перст майор Драченко. – Вот именно. Правда, пока это опытная партия. Может, снова, не дай бог, повторим свой обычный завал дела, когда дойдет до опта.
– Мне почему-то кажется, что нам придется провести испытание этого новячего продукта в бою, так? – предполагает Герман, в неком смутном сомнении за результат такой проверки.
– Ты прав, лейтенант. Настолько прав, что я даже подумываю, не пора ли тебе повысить звание за пытливость и догадливость. – И Потам Епифанович снова вздергивает палец кверху. Ему явно доставляет удовольствие беспрерывно демонстрировать свой новый, на вид совсем не отличимый от настоящей руки протез.
– Послушайте, майор, – кривит губы Герман, – что-то данная мысль не вызывает у меня восторга. Не лучше ли испытать полуфабрикаты на манекенах? Или в конце концов на каких-нибудь других, не столь ценных как мы специалистах?
– Ишь ты! – хмыкает Драченко. – Жаждешь подставить под удар товарищей? Братьев по оружию? Нехорошо, Герман Всеволодович, нехорошо. И кроме того, совсем плохо не верить в достижения далекой северной Родины. Она, понимаешь, о тебе печется, заботится. Почему, понимаешь, столь большое недоверие к успехам Московии на почве новых технологий?
– Новых? – в свою очередь усмехается Герман. – Со старыми…
– Ты потрогай, потрогай, оцени, – останавливает его начальник. – Может, не все так убого, как кажется. И я разумею сомнение, вполне разумею. Вот только намедни лазали по чужому авианосцу в «доспехах» инородного же производства, правильно? И в руках у вас были «плазмобои», тоже очень даже не «made in Rossia», так? А потому и сомнения. А кроме того, обидно, что дают вам какое-то мелкое задание? Усложненный случай показа мод, так? А может, дорогой мой Всеволодович, тут расчет как раз совершенно противоположного порядка. Что, если новинка только и сможет сослужить службу в особо сложном, достойном тебя и твоего отряда задании, а? Ибо будет она у вас дополнительным и очень важным, никем не предугаданным козырем? Что тогда?
– Ладно, Епифаныч. Вам бы в рекламе работать, сбывать подержанные электро-авто.
– Ну вот, как только становятся героями, так сразу и считают, что отсидевшемуся в тылу командиру можно без спроса говорить всяческие гадости.
– Извините, майор, пожалуй с подержанными авто я перегнул, – отрабатывает маневр отхода на исходные позиции Герман. Он наконец протягивает руку и трогает разложенный «панцирь». – Ух ты, какой легкий! Послушайте, а это не скажется на твердости?
– А ты надень, не стесняйся, – убежденно кивает Потап Епифанович.
– Черт возьми, он еще и цвет меняет!
– Да, приспосабливается к окружающей обстановке. Мимикрия, так сказать. Но по команде может и наоборот – менять раскраску на самую яркую. Допустим, когда тебя разыскивают свои, откуда-нибудь с вертолета.
– Ловко, – соглашается Герман поднимая и рассматривая части экзоскелета со всех ракурсов.
– Естественно, обычный набор. Чувствительные сенсоры по всему корпусу, автоматическая накладка шины при переломе, «само-жгутовка» конечностей при разрыве артерий. Есть всякая «бижутерия», автоматически заполняющая эфир сигналами о помощи при ранении, но мы ее, по понятным причинам, отключили.
– Заботливые вы люди, – язвит Герман. – Ясное дело, главное скрытность операции, а люди, людишечки…
– Ето точно, Герман Всеволодович, – улыбается майор Драченко. – Но главное все же, чтобы костюмчик сидел.
– Вы так думаете, Потап Епифанович?
– Да, есть такое выражение, уж не помню откуда. Старею, не молодею, слаб стал на память.
– Но зато новая рука работает у вас что надо, – подхваливает Герман. – А уж про новые ноги, я вообще молчу. Как вы намедни сигали с «вертушки» на палубу? Молодые, выносливые позавидуют!
– Правда, Герман? – совсем расплывается Епифаныч. – Так, может, мне это… Войти тебе в подчинение в качестве молодого и славного пополнения?
– Еще чего, не хватало плодить в команде нездоровую конкуренцию.
– Почему же нездоровую? Очень даже здоровую. Так, ты уже облачился? Ну, теперь давай кое-что проверим. – Майор Драченко обходит большущий стол и извлекает на свет божий девятимиллиметровый пистолет-пулемет «клин».
– Э-э, без шуточек! – отодвигается Герман.
– Не боись, солдат, – убежденно советует Потап Епифанович, снимая предохранитель и передергивая затвор. – Сделаем все без шуму и пыли.
