удивился я, — как же так получилось? Обычно власть, — я запнулся, подбирая нужные слова, — не терпит конкуренции… в самой себе.
— А далеко не сразу так получилось, — неожиданно хмыкнул Миго, — сначала, на заре своего правления, Фартхарос управлял Корроско единолично. Не нам судить его правление, но обычные рано были этим не очень довольны. В итоге был создан этот совет из трёх управителей, которые взяли на себя большую часть полномочий. Фартхароса же буквально разжаловали в проверяющего внешних городов.
Эта политика, впрочем, тоже себя со временем изжила. Поскольку управители — лица, в распределении воды крайне заинтересованные — ты скоро поймёшь, почему — то они быстро спелись, в результате чего не только внешние города на какое-то время оставались без воды, но и жители самого Корроско. В итоге, вновь приобретя поддержку простых жителей, Фартхарос восстановил себе большую часть властных полномочий — но и совет управителей было решено не распускать. Вот они теперь постоянно и соревнуются за репутацию. И Фартхарос сейчас значительно вырвался вперёд, показав Корроско, кого именно и кто именно сюда привёл. Правители этим вряд ли остались довольны, будь к этому готов.
Наконец, перед нами показалось здание, по размерам вполне сопоставимое с поместьем Йегероса. Вероятно, это и было, так сказать, местной мэрией, где и работал совет управителей. Что ж, значит, меня ожидает очередной самый важный разговор в моей жизни…
Как и положено, на входе нас встретили два охранника. По сдержанно-раздражительной реакции, с которой они общались с моими сопровождающими, я сделал вывод, что это уже были стражи мэрии, Фартхаросу не подотчётные. Наконец, нас впустили. Внутри, как и ожидалось, было куда прохладнее, чем снаружи. И, как и в Кастильве, это здание очень походило на то, в котором жил Йегерос. Вот только если в Кастильве Йегерос дозволял своим гвардейцам отдыхать в относительно комфортных условиях, то здесь этого и близко не было. По кабинетам, насколько я мог судить, сидели секретари или кто-то в этом роде.
Наконец, мы поднялись на верхний, четвёртый этаж. Здесь была всего одна дверь, которая явно вела в очень большое помещение.
— Ну, что ж, — сказал Акки, — тебе туда, Дэмиен. Приятно было с тобой познакомиться.
— А, — я непроизвольно обернулся, — вы разве не пойдёте со мной?
— Мы, — рассмеялся Миго, — конечно, нет. Нам туда нельзя. Удачи тебе.
Глубоко вздохнув, я открыл дверь и вошёл в помещение.
* * *
Зал, и в самом деле, был огромен. Наверняка он и занимал целый этаж. Я даже не мог припомнить помещение подобного масштаба в Кастильве. Тронный зал Йегероса выглядел едва ли не в четыре раза меньше этого помещения. Даже боевая площадка, на которой мы с Агером когда-то выколачивали друг из друга дурь, была не такой большой.
— Наконец-то, — раздался громкий недовольный голос, — а мы тебя уж заждались… Дитя Водной Стихии.
Внимательнее осмотрев комнату, я приметил, наконец, трёх рано, что сидели в самом дальнем конце длинного стола. Что было самое интересное, они сидели рядом, но при этом стол прямоугольной формы был такой длинный, что за него, наверное, могло бы сесть больше полусотни посетителей за раз.
— Да, — подватил второй голос, более мягкий, но и более опасный, — невежливо заставлять других столько ждать.
— Любая потеря времени неприемлема, — отчеканил третий голос, — ты можешь мнить о себе и своих способностях что угодно, гость, но наше время стоит намного дороже твоего.
Приблизившись, я оглядел правителей внимательнее. Первый по всем признакам был явный генрано: огромный размер, хотя до габаритов Джула он всё же не дотягивал, крепкая коричневая шкура. Рожек, правда, не было. Одет этот рано был в какое-то подобие полушубка. Наверняка функционально он не согревал — это было бы совершенно нерационально при такой погоде, — зато придавал генрано солидный вид. Вторым был, опять же, по всем признакам чистокровный шинрано. Яркая красная шкура, умеренное телосложение, ладони с длинными белыми когтями были сцеплены между собой. Этот тоже был одет строго, подобие пиджака из уже известных мне шкур пуири явно говорило о деловой хватке и полностью рациональном мышлении.
Третий правитель, опять же, по всем признакам выглядел как типичный янрано. Изящное телосложение, бледно-золотистая шкура. Из видимой одежды на нём была рубаха на заклёпках, светло-синяя, свободно сидевшая на торсе.
Правители отличались между собой, как и огонь, земля и воздух, породившие подвиды этих рано. И всё же в одном они были невероятно похожи. А именно — чёрные глаза. И, казалось бы, что тут такого, чёрные глаза мало того, что не редкость среди рано — даже больше, рано, у которых глаза иного цвета, за всё пребывание в мире Руарха, можно по пальцам пересчитать. Но у большинства рано чёрные глаза были живыми, блестящими, горевшими огнём, дышавшими… если последние два сравнения вообще применимы к глазам чёрного цвета. У них же взгляд был… нет, не неживой. Не потухший и не равнодушный. У них он был подобно бездне. Жадной, требовательной, безжалостной и всепоглощающей. Даже у Анаму в самые страшные моменты его ярости глаза не были такими жуткими.
— Если Фартхарос вам хоть что-то обо мне рассказал, — вызывающе начал я, подходя ближе, ибо понимал, что по первым словам власти сложат по мне первое и окончательное впечатление, — то он должен был вам рассказать и то, что мне требовалось время на отдых, потому как летать по пустыне довольно тяжело. В противном случае Дитя Водной Стихии кончится там же, где оно началось.
— Так, значит, ты всё-таки Дитя Водной Стихии? — тут же спросил Янрано.
— Зависит от того, что вы вкладываете в это понятие, — уклончиво ответил я.
— Несущественно, — рыкнул Генарно, — ладно. Раз уж ты сюда пришёл — тебе наверное, стоит знать, кто мы такие. Меня зовут Гимлав. Я, как ты уже наверняка догадался, генрано. Помимо полномочий советника я — главный хозяин всех фабрик, всех рабочих и всего продуктового потока в городе. Собственно, по этой причине я и получил здесь место.
— Моё имя — Викай, — мягко продолжил янрано, — я — главный архитектор этого города. Любое здание находится в моей ведомости, и никакой снос и
