это единственное место на всей планете, где ты сейчас можешь быть в безопасности.
— Чего? С какого это ещё хрена, только в академии? — меня начало пугать поведение этой бабки, запертой в теле жгучей модели. На всякий случай сделал шаг назад.
— Неужели ты до сих пор не понял, в какую ситуацию тебя занесло? — она тяжко выдохнула. — Господи, вот за что на мою голову сваливаются такие неучи? Серёжа, ой… Лютер, послушай меня внимательно и постарайся вникнуть в слова. Ситуация такова, что тебе никак нельзя выбираться сейчас в обычный мир. Насколько я погляжу, ты слишком слаб, чтобы бодаться с теми, кто положил глаз на наш Род. Уж поверь, я знаю, с кем мы имеем дело, и даже моих способностей не хватит, чтобы защитить тебя за пределами академии, так как не имею права надолго покидать «Генезис», но в стенах этого заведения тебя никто не посмеет тронуть. Как и на его территории. За это я ручаюсь.
Где-то на задворках моего сознания, кажется, проснулся медоед. Именно под его указку когда-то очень давно только привязав по собственной глупости его аугментацию к душе, я разнёс торговый-портовый городишко. Как его там кликали? Кажется, Церир? Впрочем, не важно. Его уже нет, а вот аугментация медоеда осталась. И сейчас, когда этой женщине хватило наглости сказать мне, что я — слабак, она чуть было не проснулась. И тут хвала всем Богам здешнего мира, если они есть, что этого не произошло. Боюсь, Анастасия Викторовна не стала бы разбираться, с какого это перепугу я на неё набросился. Прикончила бы меня на месте. Сил ей на это хватит, это точно.
— Лютер, ты меня слушаешь? — Анастасия щёлкнула перед моим лицом пальцами.
— Слушаю, — я медленно кивнул. — Но всё равно не понимаю, зачем мне оставаться в академии? Даже если за Серёжей вели охоту, по их данным, он уже мёртв. Я могу не переживать, что меня будут искать. Они ведь не знают, что его место занял я.
— Я так понимаю, в Вашем мире не было места таким вещам, как интернет, камеры и тому подобное?
— Интернет? Камеры? Тому подобное?
— Ясно, — Анастасия вздохнула с ещё большей горечью. — Даже не спорь, но ты остаёшься в академии. По крайней мере до тех пор, пока не освоишься в новом для себя мире и не наберёшься сил. Поверь, это лучшее для тебя место, чтобы всё тут разузнать. Ты ещё не знаешь, но в нашем мире всё куда сложнее и найти людей значительно легче. Покажи ты где-нибудь своё удостоверение или расплатись картой, об этом сразу будут знать те люди, которым это выгодно. Скрыться от всевидящего ока невероятно трудно, но в стенах «Генезиса» у него нет власти, и тут ты можешь не переживать, что тебя найдут. Так что мой тебе совет. Оставайся, если хочешь жить, а не умереть спустя пятнадцать минут после попадания под первую же камеру.
— Всевидящее око — это что-то вроде поисковой магии? — голова взрывалась от слов и терминов, которые она употребляла в речи. Слова, вроде, понятные, а значения не понимаю.
— Что-то вроде того. А камеры, интернет и всё остальное — это его прислужники, благодаря которым мы и другие люди можем очень быстро передавать друг другу информацию. Простыми словами, если ты появишься где-то, где тебя увидит камера, об этом сразу узнают те, кому эта самая камера подвластна. А камеры на каждом углу стоят.
— Как эти камеры выглядят? Убить можно? Подкупить, обмануть?
— На это можешь даже не рассчитывать, — Анастасия отмахнулась. — Есть способы, но тебе пока недоступны. В общем и целом, у тебя нет других вариантов, если ты выбираешь жизнь. Я тебе точно говорю, так будет безопасней. Да и мне спокойней. Всё-таки ты в теле моего племянника находишься, и не хочу я, чтобы с ним что-то случилось. По крайней мере, до тех пор, пока ты не расскажешь мне всё, что вспомнишь.
Вот последняя фраза меня нехило так напрягла, но, посмотрев на эту женщину, я почему-то в миг успокоился. С виду она кажется непреступной, невероятно суровой и строгой директрисой, но что-то внутри так и кричит, что это не так. Неужели это чувства предыдущего владельца смешались с моими и так на меня действуют? Похоже на то, и раз так, им можно довериться. Пока что, да и другого варианта у меня всё равно нет.
— Хорошо, я согласен. Что нужно делать?
— Тебе? — Анастасия позволила себе усмехнуться и пошла в сторону академии. Мои ноги сами пошли за ней следом. — Ничего, просто слушать меня. Если ты не заметил, на тебе уже униформа академии. Мой племянник учился в ней до того, как… Впрочем, ты и так всё понимаешь.
— Выходит, не такая уж тут и безопасность, раз он в конечном итоге не выжил.
Директриса скосила на меня укоризненный взгляд, и я снова ощутил жуткую ауру, которую она высвободила, но лишь на мгновение. Она быстро успокоилась.
— Понимаю твои переживания и даже не стану обижаться на столь колкие слова, но это не наша вина. Серёжа сам нарвался на неприятности. Не сиделось ему, дурному, на месте. Я заранее знала, что с ним такое приключится. Рано или поздно должно было, а потому уже и смирилась. Не удержать его было в узде, даже мне. Жаждал драйва, приключений, свободы, чтоб её… Это было его кредо. Вот и дорвался… — она произнесла это спокойным голосом, но я ощутил в нём нотки печали. — Теперь уже ничто его не потревожит.
Мне стало не по себе и захотелось извиниться.
— Простите, если я Вас задел.
— Ничего страшного. Ты, главное, не забывай, что теперь тебя не Лютер Орлок зовут, а Мышецкий Сергей Владимирович. Фактически ты барон, но титулы уже давно не имеют никакого практического значения. Всему виной капиталистический монархизм. Но подучить титулы и их значение тебе не помешает. Склонения имён, падежи и тому подобное советую подучить, — поспешила добавить Анастасия, заметив моё удивление изменению имени. — Позже, когда получишь учебный планшет, я скину тебе туда все методички. Читать, писать умеешь?
— Умею, — уверенно ответил я, но тут же осел. — Вот только не уверен, что на вашем языке. Я его, вроде, понимаю, но звучит он чужеродно.
— Ладно, — Анастасия отмахнулась и улыбнулась проходящим мимо ученицам
