адресу, сброшенному ей на телефон Вероникой. Ехать оказалось недалеко и недолго, и вскоре они были уже на месте – рядом с пафосным парадным подъездом высотного дома, а вернее, комплекса зданий из тех, которые в этом мире называют элитными. И не напрасно. Во-первых, с первого же взгляда на здание становилось понятно, что это дорогое и фешенебельное, - как минимум, по местным понятиям, - жилье. Не дворец, конечно, не городской замок или, на худой конец, особняк, но тоже достойно. Да и люди, как успела уже узнать Габи, проживали в таких домах отнюдь не простые. И это «во-вторых». А значит, охрана и довольно-таки строгие меры безопасности. Но все это более, чем вежливо, хотя и без подобострастия. И, наконец, они на месте: в принадлежащем какому-то местному набобу[6] трехэтажном пентхаусе на крыше тридцатиэтажного небоскреба. Все несколько чрезмерно «богатое» и вычурное на взгляд Габи, - дорого-богато, как заметила Вероника, - но и то верно, что они приехали сюда не для того, чтобы оценивать красоты интерьера. Их цели были иными: выпить чего-нибудь алкогольсодержащего, но непременно вкусного, потанцевать, развеяться и заодно, - благо одно другому не мешает, - познакомиться с еще одним или двумя кандидатами в клановые маги герцогов Перигор-Мишельер.
Компания на вечеринке собралась вполне подходящая им с Трисом по возрасту. Не один лишь пубертатного возраста молодняк из тех, кого здесь отчего-то называют подростками, - таких, на самом деле, было немного, - а, скорее, молодежь в возрасте от двадцати до тридцати. Так что и Габи, и Трис вполне сюда вписывались, а у Габи, благодаря Веронике, уже имелось здесь к тому же пять-шесть знакомых «мальчиков и девочек». Ну и сама Вероника Акиньшина собственной персоной, встретившая их у барной стойки, едва они успели избавиться от верхней одежды.
- А вот и вы! – радостно улыбнулась девушка, и завертелось.
Таких вечеринок, как здесь, в этом мире и в этой стране, в империи пока не устраивали. То есть, к этому все шло, - прогресс, как известно, не остановить, но сто лет разницы – это много. Здесь все было громче и ярче, чем в империи. И ритмы другие, - резче, быстрее, - и нравы куда как свободнее. Танцевальные па, на которые не решились бы в своем кругу даже самые отмороженные на всю голову аристократы, и легкие наркотики, которые в империи все еще не было принято употреблять публично, крепкий алкоголь вместо шампанского и своеобразный, «открытый» стиль общения, предполагающий среди прочего использование довольно забористой обсценной[7] лексики. Все здесь было иным. И не сказать, что ей это не нравилось, но все-таки было странным и непривычным. Наверное, поэтому в который уже раз Габи подумала о том, что «знать» и «принимать» - суть разные вещи. Мало ли что она знала об этом мире, о его культуре, нравах и обычаях, все едино, этот мир не стал для нее своим.
Украв в прошлый свой визит у местного эгрегора[8] знание, - язык и все, что с ним связано, - она теперь ясно понимала, что здесь и как устроено. Однако, являясь чужой в этом мире и в этой стране, Габи все еще не воспринимала все это, как свое. Приноравливалась, мимикрировала, играла, - уже не в первый раз в своей жизни изображая из себя кого-то другого, - но отнюдь не ощущала окружающую реальность, как естественную среду обитания. Одним словом, не вписывалась, если использовать местную идиому. Тем не менее, она умела маскироваться, и по-видимому, никто из встреченных ею здесь людей не заподозрил неладного. Иностранка? Возможно. Но отнюдь не инопланетянка.
— Вот, - сказала Вероника, - знакомьтесь! Это Надя, - кивнула она в сторону высокой черноволосой девушки с изумительно синими глазами и острыми высокими скулами. – А это Олег.
Олегом оказался хорошо сложенный блондин, которому было от силы лет восемнадцать. Очень молодой, очень стильный и донельзя взвинченный. Похоже, и он, и Надя знали, что встречаются с очень сильными магами-иностранцами, которые, возможно, захотят пригласить их к себе, куда-то в Беловодье, Шамбалу или даже в страну Шангри-Ла[9]. Такова была легенда. Не говорить же людям, что речь идет и вовсе об ином мире?
- Очень приятно! – поздоровалась Габи. – Рада знакомству!
- Оба очень сильные, - сказал ей Трис по-окситански. – Паренек – не ниже двенадцатого ранга в стихии Воды, а девушка похожа на тебя, Огонь и Воздух, но, конечно, не такая сильная. Максимум тринадцатый ранг.
«Ничего себе! – оторопела Габи. – Выходит, у нас бы они были сильнейшими в клане, кроме меня и Триса!»
Это подтверждало ее предположение, что в мире бедном на магию развиться могут одни только настоящие тяжеловесы. Остальные одаренные, не имея достаточно сил, до уровня практического колдовства просто не поднимаются, таланта не хватает.
- Расскажите немного о себе, - предложил между тем Трис, и начался разговор по существу. Для этого Вероника отвела их в дальнюю комнату на третьем этаже, назначения которой Габи так и не поняла, но отметила, что, не являясь хозяйкой этой роскошной квартиры, Акиньшина ведет себя здесь совершенно спокойно, без стеснения делая то, что считает правильным. А правильным было, с ее точки зрения, приготовить в этой комнате, стол с напитками и закусками, - коньяк, тарталетки с икрой, волованы[10] с грибным рагу и тартинки с семгой, - и пригласить сюда для приватного разговора своих гостей из другого мира и двух русских магов, желавших перебраться «куда-нибудь туда», лишь бы продолжать развивать свой колдовской Дар. Тем не менее, Габи не могла не объяснить этим двоим саму суть их выбора. Этого требовали ее совесть и честь, и, если уж на то пошло, обыкновенная порядочность. И поэтому она сразу им сказала:
- Вы оба сильные маги, но вам действительно сложно развивать свои таланты, поскольку здесь, на вашей Земле, слишком мало магии. Крайне низкий магический фон. Это похоже на то, что происходит на высокогорье. Кислорода недостаточно, дышать трудно.
- На нашей Земле? – переспросила Надежда, сходу вычленившая в речи Габи то самое ключевое слово, которое на многое намекало, ничего при этом не объясняя. – Вы имеете в виду, что сами вы не с нашей Земли?
Умная девушка и, к слову сказать, образованная, - отметила Габи, отдельно «записав» в памяти, что Надежда студентка третьего курса Петербургского мехмата[11]. Ну, и красивая, что тоже немаловажно, поскольку красивую девушку легче выдать замуж, а это не самый худший способ
