и силой, значит и псионика зависит не только от мозга? А ещё и от чего-то менее материального… От разума. От сознания.
В этом же мире существовала настоящая магия. По сути — возможность изменять реальность с помощью своей воли и мысли. Напоминало псионику. Но если она определялась возможностями мозга, то магия зависела от врождённого дара, бога-покровителя и сильного Источника внутри тела.
Интересно, а как будут совмещаться эти силы?
Сегодня вечером Ярославу должно было исполниться восемнадцать, а значит и должен пробудиться дар рода Кальмаровых.
Я не хотел, чтобы непонятная сила вытеснила мою псионику, которой я владел в совершенстве. Но вот если они будут работать одновременно — это уже интересно.
Из рукава показался уголок сложенной в несколько листов бумаги. Той самой, которая была в моём тайнике вместо макра. Я вытащил её из рукава и развернул.
Это оказалось письмо, написанное красивым каллиграфическим почерком:
' Здравствуйте, сударь.
Надеюсь, вы не сильно расстроены, что ваш драгоценный макр у меня?
Не переживайте, я знаю, чем вы рискуете ради него и какие люди на вас охотятся. Мне бы совсем не хотелось подставлять вас.
Поэтому я предлагаю сделку.
Ваш клан находится в плачевном положении, но при этом имеет древнюю историю и благородную родословную.
Если кто-то из высшего света узнает, что последний мужчина из рода Кальмаровых — вор, то вся репутация семьи рухнет на самое дно.
Но мы с вами взрослые люди. Так что можем решить этот вопрос простым разговором.
Не так ли?
В последний день круиза, в 22:00 в ресторане, за 7 столиком я буду ждать вас до 22:30.
Не придёте — репутация вашего рода безвозвратно рухнет, а вас уже никогда не признают его частью.
Потому что ворам не место среди знати.
Т. К'
Вот так.
А Ярослав тот ещё балбес, раз не смог спрятать свою самую ценную вещь незаметно. Но не страшно, у меня в голове уже созрел план.
Подождав, пока мысли окончательно придут в порядок, я сосредоточил свои пока скромные псионические силы сначала в мозгу, а потом перенёс их в глазные яблоки.
Истинное Видение.
Буквы написанного письма подсветились для меня мягким серебристо-синим цветом. Это был уникальный след разума автора письма, его ментальная аура. Её можно было отследить у любого человека, взглянув на него или на его письменное творчество.
Но глаза тут же заслезились от напряжения. Я зажмурил их, часто моргая, чтобы сохранить зрение в порядке. На нынешнем уровне нельзя применять эту способность подолгу, иначе можно ослепнуть.
Чтоб её…
Мне срочно нужны препараты, для ускорения эволюции мозга. Либо какая-нибудь альтернатива. Пока я был на самом низшем ранге псионика — эпсилон-ранге. До него доходили все, кто переживал тренировки и принятие препаратов.
Но я по праву был на более высоком уровне! Я — альфа! Я — лучший псионик человечества! А не могу как следует даже использовать своё Виденье или Чутьё!
Мои боевые братья бы рассмеялись. И Хохочун, и Кара-каратель, и Каспар… все, кто погиб в нашем последнем бою, бок о бок со мной.
Возможно ли, что и они где-то в этом мире? Кальмар не сказал ни про кого из них. Но он же не единственный бог-тотем этого мира, а значит и я могу быть вовсе не единственным псиоником, кто перенёсся сюда.
Не могли они просто так сгинуть за всё человечество, как не сгинул и я. И если они здесь, то я их непременно найду.
Моя новая жизнь всё быстрее обрастала смыслами.
Я усмехнулся и встал. Ко встрече с загадочным «Т. К» стоило подготовиться.
* * *
На столах красовались аккуратно сервированные блюда. Аристократы в дорогой одежде сидели и потягивали из бокалов премиальное вино под живую музыку. В последний вечер играл дуэт двух скрипачек, которые нежно наигрывали умиротворяющую мелодию.
Истинное Виденье.
Глаза наполнились силой и я смог увидеть ментальные ауры людей.
Все разноцветные. В каждом человеке чаще всего можно было увидеть сразу несколько цветов разной яркости. Смотря на эту палитру, можно было многое сказать о человеке.
Например, за седьмым столиком, к которому меня пригласил таинственный «Т. К», сидел хмурый парень с бледно-зелёной аурой, в которой пробивались оранжевые всполохи.
Слабый характер, ведомый и зависимый от своих желаний. И это был точно не тот, кто написал письмо.
А вот хозяин серебристо-синей ауры… оказался девушкой, которая сидела неподалёку, спиной ко мне, в пышном чёрно-белом платье.
Вот ты и попалась.
Вовремя, потому что глаза обожгло болью. Я быстро проморгался и подошёл к столику девушки, садясь за него вопреки всем правилам приличия, без приглашения.
Она даже глаза округлила, не то от удивления, не то от недовольства.
Большая часть лица была скрыта широким веером, с изображением выпрыгивающих из воды косаток. Пышные чёрные волосы со множеством белых прядей волнами спускались ниже плеч.
Но я узнал её. Это была та самая девушка со смотровой палубы с мелодичным голосом и запоминающейся грудью.
— Ну здравствуй, красавица. И чем я обязан интересу такой важной особы? — усмехнулся я, подзывая официанта. В памяти Ярослава эта девушка была не на последнем месте. — Косаткина Татьяна, если правильно помню.
Только увидев мою усмешку, она возмущённо нахмурила тонкие брови, но почти сразу взяла себя в руки, приняв хладнокровный вид. Веер от лица она не убирала.
— Последнее уточнение звучало не очень этично, — немного чарующим голосом произнесла она. — Я бы даже сказала, слегка… —
