круги — однозначно подготовка к визиту китайских подданных давалась ему нелегко, но мужчина при виде меня улыбнулся и, протянув мне ладонь, объявил:
— Иван Владимирович, спасибо, что согласились так быстро! — сказал Завьялов, когда я пожал его руку.
— Что вы, Михаил Игоревич, я всегда рад помочь друзьям, — с улыбкой ответил я.
— Прошу, садитесь, — поведя рукой над столом, предложил он. — Я, если честно, в последнее время так занят, что питаюсь исключительно какими-то заедками. Китайцы свалились, как снег на голову, но приему отдано особое внимание на самом верху.
Он порывисто опустился на сидение, и я сел на свой стул. Резким движением наполнив свой бокал вином, Михаил Игоревич сделал большой глоток.
— Но все разговоры только после ужина, дорогой, — строгим голосом, которого не ожидаешь от такой женщины, заявила Евгения Андреевна.
Супруг кивнул ей и с извиняющейся улыбкой взялся за колокольчик. Раздалась звонкая трель, и в комнату потекла очередь слуг с подносами. В нос тут же ударили аппетитные ароматы, вызывающие обильное слюноотделение. Утка по-пекински в компании с рисовыми блинчиками, струганый говяжий желудок с острым перцем…
Было очевидно, что меню пришло оттуда же, откуда скоро прилетит Синьхуа Су. Но приготовлено оказалось вкусно, повар Михаила Игоревича постарался на славу. Во всяком случае, я ел с нескрываемым удовольствием.
Так что в течение следующих пятнадцати минут в комнате слышались лишь звон бокалов да работа приборами. Наконец, на столешнице остался только десерт в виде розеток с брусничным желе, и Михаил Игоревич, допив второй бокал, вытер рот салфеткой.
— Итак, Иван Владимирович, — уже размеренно и спокойно, сказывалась сытость, заговорил он. — Через три дня в Москве приземлится самолет из Иркутска. На нем прибывает делегация Поднебесной. Затем мы провожаем гостей до их посольства, а уже вечером в Кремле состоится прием. Так что между встречей в аэропорту и вечерним дипломатическим приемом у государя у вас будет часа четыре. Естественно, уходить с приема в Кремле служащие Министерства иностранных дел не могут. Но вы у нас частное лицо и будете одним из представителей русского дворянства. Так что, в принципе, через три часа после начала можете уходить на общих основаниях.
— Хорошо, — легко кивнул я. — А во сколько все это начнется?
— Самолет приземлится в одиннадцать часов дня, — объявил Завьялов. — Но, разумеется, лучше прибыть заранее. Еще неизвестно, насколько затянется сама встреча — государь может в последний момент все переиграть. И вам, как человеку встречающей стороны, нужно успеть перестроиться, если необходимость возникнет.
Как я и думал, на все эти пляски уйдет целый день.
— Но сильно не переживайте, Иван Владимирович, — поспешил успокоить меня Михаил Игоревич. — Вмешательство в уже отлаженный и согласованный процесс — явление редкое. К тому же требует подтверждения обеих сторон. Подарков от вас, сразу говорю, никто не ждет, так что единственное, что от вас понадобится — это ваше время.
Я кивнул, подтверждая, что услышал слова дипломата.
— Не то чтобы это не приветствуется, — решил пояснить хозяин особняка. — Но обяжет китайцев отдариться. А сами понимаете, если они к такому не готовились — может случиться конфуз. История знает случай, когда из-за такого подарка рядовое посольство превратилось сначала в помолвку, а потом — в кучу бумажной волокиты для обеих сторон.
Да уж, представляю эту картину.
'— Вот вам, дорогие гости, кинжал от наших лучших оружейников.
— А вам… А вам… Ну, вот девицу возьмите'.
— Я не буду ничего дарить, Михаил Игоревич, — с улыбкой заверил я.
— Вы оказываете нам всем большую услугу, Иван Владимирович, — улыбнулся в ответ Завьялов. — И министр очень хотел донести до вас, насколько он ценит ваше время. Когда все закончится, вас пригласят в Министерство, чтобы компенсировать потраченное время.
— Хорошо, спасибо, что предупредили, — серьезно кивнул я.
— Ну а на этом у меня, пожалуй, все, — с усталым вздохом объявил Михаила Игоревич. — Если у вас нет вопросов, Иван Владимирович, я вынужден откланяться — впереди еще очень много работы.
— Нет, все понятно, — заверил я.
Завьялов поднялся из-за стола и, поцеловав супругу в макушку, пожал мне руку на прощание. Я не стал уже садиться, а был вновь схвачен Евгенией Андреевной под локоть. Мы дошли уже до дверей особняка, когда женщина вдруг свернула в одну из комнат и, прикрыв за нами дверь, прошептала:
— Иван Владимирович, прошу вас, развейте мои сомнения…
— С удовольствием, Евгения Андреевна, — так же тихо ответил я, оценив беглым взглядом обстановку.
Это был какой-то будуар, причем выглядел он так, будто готов к постельным утехам. Учитывая тягу Завьяловой к заигрыванию с мужчинами, я ни капли не удивился, что такие помещения в особняке, во-первых, имеются, во-вторых, расположены едва ли не в центральном коридоре.
— Вы же видели, как выглядит Михаил? — приподняв бровь, уточнила женщина. — Ваши артефакты омоложения и исцеления ему практически не помогают. Пожалуйста, успокойте меня, скажите, что моего супруга никто не проклял.
Глава 3
— Евгения Андреевна, — вздохнул я. — Ваш супруг работает на износ. Мои артефакты поддерживают его организм в относительно нормальном состоянии. Собственно, только за их счет он и держится. Никакого постороннего вмешательства не было, Михаилу Игоревичу необходим отдых. Желательно — где-то в новом месте, без дерганий со стороны начальства и переживаний. Пара недель на берегу моря вдали от цивилизации, и он полностью восстановится. Но, сами понимаете, это не я ему должен говорить.
Завьялова устало вздохнула.
— Если бы только он меня слушал.
Я в ответ лишь развел руками.
Не мое дело вмешиваться в решения Завьяловых. К тому же я Михаила Игоревича понимал — не так-то просто обеспечить срочную встречу высокого уровня. На кону наверняка стоит какое-то очередное повышение рода дипломатов. Давящая ответственность также добавляет стресса.
— Спасибо, Иван Владимирович, что развеяли мои опасения,
