"... сегодня в Москве убит спикер нижней палаты парламента Николай Аверин. Его служебную машину протаранил грузовой автомобиль. В это же время на Проспекте Мира застрелен в подъезде министр финансов Кутепов. Также убит лидер коммунистов Заболоцкий, отравлен председатель партии либерал-демократов Жданов. Всего по столице и областям зафиксировано больше ста пятидесяти необъяснимых смертей. Напомним, что все это началось после атаки на президентский самолёт, который был сбит при заходе на посадку в аэропорту Женевы". Вадим задумчиво повертел ручку настройки, переключился на другую волну, там тоже были новости. Говорили примерно то же самое. Убийства, несчастные случаи, автомобильные катастрофы. Вадим выключил радио и пошёл туда, где по словам охранника стоял кофейный автомат.
Народу в вестибюле собралось немало, люди сидели и стояли, в маленьком помещении находилось не меньше сотни встревоженных родителей. Вадим, толкаясь, пробрался к автомату и, сунув в приемник сто рублей, взял сразу два двойных эспрессо с парой шоколадок. Уже выходя на улицу, он заметил стоящую возле температурного листа женщину. Сразу было видно, что она нездорова: бледная, пот стекает ручьями, рисуя дорожки на макияже. Она резко выпрямилась и рванула прочь, зажав ладонью рот.
Выйдя на улицу, Токарев увидел, что её рвет за ближайшим деревом в сквере, разбитом перед больницей. Утерев губы руковом, женщина пошла обратно, но, едва взойдя на крыльцо, рухнула на ступени. Тут же из вестибюля выскочили несколько мужчин и внесли её внутрь.
Вадим вернулся к машине, сел за руль , откинувшись на спинку, закрыл глаза, и похоже задремал, поскольку, когда он глянул в небо, то обнаружил, что на улице темно и взошла луна, а время уже далеко за полночь. На ступенях появилась давешняя докторша. Она трясущимися руками прикуривала сигарету. Зажигалка упорно не хотела гореть. Она её трясла, но вожделенного огонька так и не появилось.
Вадим дал ей прикурить, и потом спросил:
-Как он?
Женщина благодарно кивнула и, наконец прикурив, сделала большую затяжку. Его вопрос она попросту проигнорировала.
- Как мой сын? - требовательно повторил Вадим.
Женщина отвела глаза.
- Все очень плохо, - наконец, произнесла она. - Мы не можем сбить температуру. У нас несколько тысяч пациентов с подобным диагнозом, некуда класть больных. Вызваны все врачи, даже те, кто был в отпусках. Мы бессильны. Это не грипп, а какой-то новый вирус. Дети угасают на глазах. Среди родителей в вестибюле уже есть заболевшие, больница на карантине к пациентам никого не допускают. На выезде из города кордоны полиции, военных и вирусологов, город закрыт.
- А есть какое-нибудь лекарство? - спросил Вадим, прекрасно понимая глупость вопроса.
- Если бы такое лекарство было, мы бы его уже использовали. Там дети, много детей. А мы, врачи, бессильны и можем только надеяться. У всех заболевших температура подскочила до сорока, постоянная рвота и головные боли. Зачем я вам все это рассказываю? Мне же запретили...
- Вы правильно сделали, - улыбаясь одними губами, произнёс Вадим, - Я никому больше не скажу. Нельзя отнимать у людей надежду.
- А вы? А как же вы, как же ваша надежда? - тихо спросила врач.
- Моя? Я реалист. Там, - он мотнул головой в сторону больницы, - лежит мальчик, мой сын, и я очень надеюсь, что он поправится.
- Но теперь вы знаете правду, вы знаете, что его состояние и состояние остальных пациентов ухудшилось.
- Я знаю, вы делаете все, что можете, и доверюсь вам.
Вадим выкинул бычок и прикурил следующую сигарету.
- А если он... - Женщина не сумела закончить фразу.
- Я понял. В любом случае я ничего не могу сделать, могу только наедятся.
- Вы сильный человек, - положив руку ему на плечо, заметила врач. - С одной стороны ваши слова можно принять за равнодушие, но я вижу, что это не так. Вы страстно хотите, чтобы ваш сын жил, и сделали для этого все, что могли.
Они постояли молча.
- Если что-то изменится, я выйду и сообщу вам, - сказала женщина. - Верьте.
Вадим кивнул.
- Верю.
В одиннадцать часов утра Димка умер. Он был уже не первым и продержался гораздо дольше других. Он, как и его приемный отец, был бойцом и сражался до последнего. Его смерть стала одной из сотен тысяч по всему миру, который медленно агонизировал, проигрывая вирусу и политическому коллапсу.
Город Солнца. 2 июня 2015г. Офис корпорации "Taran Industries"
- Ну вот и все, - выключив телевизор, произнёс Таранов, - теперь никому ничего не надо.
Цивильный, тот самый, что договаривался с Ястребовым, улыбнулся:
- Безупречная комбинация. Правда цена... Не дай бог, если религия права и есть ад.
Перед ним, развалившись в кресле, сидел самый великий убийца за всю историю человечества. Первый день эпидемии унес жизни более ста миллионов человек, и это только начало, с каждой минутой эпидемия набирает обороты.
- О чём задумался, Саша? - поинтересовался у помощника Таран.
- Ни о чём, Иван Олегович.
- Сожалеешь?
Цивильный пожал плечами:
- Нет. Что дальше?
- Ничего, Саша, уже ничего. Через неделю никому эти богатства будут не нужны. Мне даже не нужно становиться президентом, как я планировал сначала. Теперь все это неважно. Россия сейчас одно большое кладбище. Благодаря нашим друзьям из "Ястреба", с эпидемией просто некому бороться.
- Не боитесь, что полковник сложит два и два?
Таранов покачал головой:
- Я больше чем уверен, что он это уже сделал, с минуты на минуту жду его звонка. Мы все в одной лодке, и он знает, что у меня есть вакцина. Все города завалены трупами, или будут ими завалены в течение двух суток. А в Тарановске не зафиксировано ни одного случая заражения. Он придёт к нам на поклон и попросит вакцину.
- А не попытается ли он захватить её силой?
- Какой силой? Его наемники рассеяны по всей Земле, здесь у него в лучшем случае три-четыре сотни. Да, они профессиональные солдаты, но наша служба безопасности тоже не с кадетских курсов. Мы сможем отбить нападение, к тому же у меня есть несколько человек из близких кругов Ястребова. Они предупредят.
- Вы хотите вернуть золото?
Таранов отрицательно покачал головой.
- Нет, Саша, его под ногами столько, что десять тон - мелочь. Пусть оставит себе. Пять сотен профессионалов нам не помешают. Я предложу им вакцину, как плату за труд, и место под солнцем. Независимая армия, которая на самом деле будет моей личной гвардией для особых поручений.
- А эта гвардия будет вам подчиняться? Ястребов не из тех, кто позволяет дергать себя за ниточки.
