— Вы ласкали женщин вдвоем?
— По-разному, госпожа! Иногда вдвоем, иногда поодиночке. Вот она, — Ион указал на Марцеллу, — любила, чтобы вдвоем. Ей очень нравились наши ласки. Она обещала взять нас к себе. Нас возили к ней в дом.
— Он очень большой и роскошный! — восторженно сказал Стефан. — Много слуг, красивые мозаики, вазы.
— Твоя знаменитая коллекция, Марцелла? — усмехнулась Лаура. — Ты и теперь будешь утверждать, что мы все подстроили? Может, пригласить в свидетели твоих слуг?
Марцелла не отозвалась. Она смотрела в пол. Руки, которые сенатор держала перед собой, тряслись.
— Вопросы к свидетелям есть?
Ответом было молчание.
— Вы свободны, граждане!
Мужчины поклонились и вышли.
— Ты — тоже! — Лаура указала на Касинию.
Стража вывела хромающую треспарту.
— Возвращаю слово, принцепс!
Я встала.
— Властью, дарованной мне сенатом, я, Флавия Авл, принцепс и цензор Ромы, обязанная следить за нравами, за преступления против законов республики, исключаю Марцеллу Канис, Манию Ульпию, Валерию Дециус, Клавдию Порцию из списка сенаторов на вечные времена. Стража! Вывести заговорщиц! Им тут не место!
Подбежавшие преторианки, бесцеремонно пихая бывших сенаторов, вытолкали их из курии. Я кивнула Лауре.
— Призываю сенат наказать виновных! — объявила она.
— Почему нет Октавии? — заметила Северина, все это время тихо сидевшая в кресле. — Нельзя выносить приговор в ее отсутствие. Все-таки верховный понтифик.
— Октавия сбежала, — вздохнула Лаура. — Когда преторианцы пришли, в храме ее не оказалось. Успели предупредить. Полагаю, она спряталась в городе «фармацевта». Придется судить заочно.
— Своим побегом она подтвердила обвинение, — кивнула трибун. — Не возражаю. Что предлагаешь?
— Объявить Октавию вне закона.
— Справедливо! — согласилась трибун.
— Голосуем! — объявила я.
Руки сенаторов поползли вверх. Я следила, прищурившись. Как и предполагала, никто не уклонился.
— Принято!
— Теперь бывшие сенаторы, — сказала Лаура.
— Предлагаешь крест? — насторожилась Северина.
— Нет, трибун! Если нола умышленно, угрозами или подкупом склоняет к сожительству мужчину из храма, — процитировала закон Лаура, — ее казнят. Здесь этого не было. Бывших сенаторов совратила Октавия. Она предлагала мужчин в обмен на поддержку. Думаю, изгнания достаточно.
— Они богаты, — покачала головой Северина, — и не пожалеют золота, чтобы вернуть положение. У каждой — десятки клиентов. Станут мутить нол, а нам не нужен бунт. Я вообще не понимаю, почему вы медлили. Каждая из изгнанных — развратная тварь, кичившаяся своим богатством и выставлявшая его напоказ. Они предавались удовольствиям, не думая о народе… («Олигархи!» — вспомнилось мне слово Игрра). Я говорила об этом сенату, но меня не слышали. Настаиваю на конфискации имущества.
— Согласна! — сказала Лаура.
— Кто «за»?
Руки в этот раз подняли неохотно, но все же проголосовали.
— Необходимо назначить понтифика, — сказала Лаура, когда решение утвердили. — Предлагаю Северину.
— Почему я? — удивилась трибун.
— Касиния нам многое рассказала. В храме деялось непотребное. Октавия пользовалась его казной как своей. Многое расхищено. А что вытворяли жрицы! Они совокуплялись с мужчинами, устраивали с ними оргии… (Северина сморщилась.) Для того чтобы навести порядок, требуется женщина безукоризненно честная. Кто, если не ты?
— Тысячу лет понтифика избирали из рода жриц, — заметила трибун.
— Они вышли из доверия! — вмешалась я. — Их представитель затеяла заговор против принцепса. В прежние времена за это казнили весь род. Я не настолько кровожадна, но никто из жриц более не станет верховным понтификом!
Северина подумала и кивнула.
— Голосуем!..
— На сегодня — все! — объявила Лаура, когда руки опустились.
— Нет!
Наставница глянула на меня с изумлением. Я встала.
— Хотя виновные изобличены, Октавия скрылась. Она увела с собой стражу, довольно многочисленную и хорошо вооруженную. Рома в опасности. В такое время нужно действовать без промедления. Я настаиваю на полномочиях диктатора.
— Надолго? — насторожилась Северина.
— На установленный законом срок — полгода.
Северина задумалась и кивнула:
— Не возражаю!
— Голосуем!..
Из курии я выходила, едва не танцуя. Получилось! Теперь никто не помешает мне послать войско на выручку Игрру. Не нужно испрашивать разрешения у сената, уговаривать наставницу. Мы вновь увидимся…
— Могла бы сказать! — упрекнула догнавшая меня Лаура. — Зачем ты это затеяла? Теперь любую ошибку припишут нам.
Я только плечами пожала: подумаешь!..
Поселок FAGG, 100 миль севернее Ромы. Пакc
— Я вне закона! — закричала Октавия с порога. — Из Ромы прискакала жрица: на улицах возглашают указ. Теперь любой обязан меня убить. За это обещана награда сената.
— Садись! — предложил Говард.
Октавия сверкнула глазами, но подчинилась. Кресло выбрала напротив фармацевта.
— Это ты виноват! — продолжила она, расправив паллу. — Зачем я тебя послушала? Затеять заговор…
— Я советовал захватить власть, — согласился Говард. — Но разве я виноват, что ты не смогла?
Октавия раздула ноздри, но промолчала.
— Зачем послала к Флавии свою помощницу? — продолжил Говард.
— Она в прошлом ликтор и могла пройти в Палатин! Отменно владеет оружием.
— Обязательно было девчонку резать? Разве не существует других способов? К примеру, подкупить повара, чтоб тот подсыпал в пищу яд? Или подстрелить Флавию на пути к сенату? Есть десятки возможностей. Ты почему-то выбрала самый рисковый метод. Тридцать лет назад ты была умнее.
— Тогда ты помогал, — вздохнула Октавия.
— Что мешало спросить сейчас? Я надеялся, что ты знаешь, как действовать. И что вышло в итоге? За что ты упрекаешь меня?
Октавия насупилась.
— Из Ромы пришлют за мной. Потребуют выдачи.
— Я не подчиняюсь Роме, а мои люди справятся с любым войском, — сказал Говард. — Здесь ты в безопасности.
— Дай мне своих охранников! Я заплачу! С твоим оружием и моими стражами мы захватим Рому. Я разберусь с этой маленькой сучкой!
Октавия сжала кулаки.
— Затеять войну? — хмыкнул Говард. — Я фармацевт, а не генерал. Но даже я понимаю: не получится. Здесь мы отобьемся, но взять Рому… Там стены, внутри — улицы, ограды, за которыми легко спрятать стрелков. Моих охранников перебьют. Их всего-то пару десятков.
