Всю ночь не переставая шел тяжелый осенний дождь. Сейчас черноту раннего октябрьского утра подчеркивали мокрые желтые листья, налипшие снаружи на окна. Проснулись еще затемно. Без особых разговоров стали готовиться к выходу. Малахов про себя отметил, как тихо щелкнула входная дверь — Клава отправилась к машине. Ей надо было перевести свою технику в боевой режим.
Сам Вадим открыл сумку и достал оттуда черный пластиковый футляр. Несколько отработанных сотнями тренировок движений — и на кровати уже лежали готовые к работе карабин под реактивный боеприпас и автомат ПП-2000. Из того же футляра Малахов извлек два лазера подсветки цели. Один передал Рымжанову, второй положил рядом с оружием на кровать. Потом из сумки на свет появилась разгрузка из нановолокна — широкие наплечники, узкие ремни подвески. В несколько секунд оружие было закреплено так, чтобы его можно было пустить в дело быстро и беспрепятственно. На запястье лег браслет с информационным блоком. Посторонний мог его принять за гламурный палм, но на самом деле прибор скрывал в себе не только мощную систему навигации, но и средства связи, слинкованные с терагерцовым сканером, установленным на «Патриоте», и еще много интересных устройств.
Наладонник Малахов получил от Геры — тот как раз занимался синхронизацией информационных систем для всех членов группы. На тумбочке в ряд лежали оставшиеся три палма. Когда с синхронизацией было покончено, Тельбиз передал товарищам средства аудиовизуальной связи. С виду — темные очки, отливающие зеркальным блеском выпуклые стекла, может, слегка толстоватые дужки. Гера первым проверил, как работает устройство. Надев очки, он голосовыми командами выяснял их работоспособность. Инфракрасное усиление, проекция на зрачок тактической ситуации, текстовая связь, сонар, отчет о работе приданных средств электронной разведки — все работало прекрасно. Через минуту все, кроме Клавы, получили электронику от Геры и вошли в общую систему обмена данных. Клава подсоединилась со своего терминала в машине.
Пока шла проверка вооружения и связи, Тельбиз, кроме обычной подготовки личного оружия, в очередной раз протестировал навигационную систему, за которую отвечал, и обновил данные по маршруту, пришедшие ночью из Центра. Тимур, врач и эксперт-биохимик, убедившись в полной работоспособности микролаборатории, закрепил ее за спиной. Кроме того, повесил на разгрузку пару боевых ножей, без которых он на операции никогда не ходил.
Убедившись, что группа готова, Малахов коротко скомандовал:
— Пошли.
Хозяйка гостиницы мирно храпела на топчане, который стоял в глубине клетки у стены. Тетка не отреагировала на демонстративное покашливание и пришла в движение только после настойчивого постукивания ключами по арматурине решетки.
Вахтерша пробормотала что-то невнятное, поднялась и, бурча проклятия в адрес ранних посетителей, добралась до стойки. Там она с трудом продрала глаза и увидела вчерашних гостей, все как один одетых в свободные куртки, разрисованные под осеннюю листву. На шеях у них болтались неуместные для глубокой осени солнечные очки. И рюкзачки тоже были какие-то несерьезные. Сразу видно — столичные штучки решили легко взять хабар.
— Мы уходим, вот ключи. — Вадим положил на стойку связку. — Спасибо за гостеприимство.
— Карту хотите? — совершенно безнадежным голосом спросила гостиничная тетка. — Хорошую?
— А чем же она хороша? — поинтересовался Малахов. — На мове?
— Это самого Листореза карта, — убедительно заявила вахтерша. — Там все аномалии отмечены. Пять тысяч гривен. Это только ксерокс.
— Самого Листореза? — повторил вопрос Малахов, водрузив на нос очки. Клава вовремя отреагировала на посыл и немедленно сделала поиск по ключевому слову. Вадим тут же получил полное досье на Листореза. «Листорез. Собака породы южнорусская овчарка. Ближайший помощник сталкера Птицына. Оба исчезли в районе НИИ Агропром два года назад».
— Конечно, самого! Он как последний раз в Зону шел, так мне и сказал: «Тетя Соня, сохрани это и отдай хорошему человеку».
— Ладно, не надо, уважаемый царь Соломон, мы поехали. — Малахов направился к выходу, не обращая внимания на фырканье тети Сони.
Уже устроившись на переднем сиденье машины, в зеленоватом сумраке приборов кокпита, Вадим тихо произнес:
— Ну что, тронулись.
Машина, словно оснащенная антигравитационным двигателем, без всяких ускорений, толчков или рывков устремилась по шоссе на северо-восток. Клава, не включая фар, доверилась инфракрасному преобразователю. Если бы сейчас в кабине сидел посторонний человек, то скорее всего он бы сильно нервничал. Внедорожник, летящий по ночному шоссе без всякого освещения, был похож на корабль инопланетян.
Дождь остервенело лупил в лобовое окно, «дворники», повизгивая, сбрасывали слои воды со стекла, машина подминала под себя шоссе. Гера тем временем решил проверить системы внедорожника. Поелозив пальцем по сенсорному экрану центрального компьютера, он удовлетворенно хмыкнул. Спрятавшаяся в муляже двигателя турбина работала на минимуме мощности, миниатюрный реактор под днищем был в полном порядке, спутниковая навигация контролировала соответствие маршруту, центральный процессор постоянно передавал в центр оперативные данные. Дисплей, весело мерцавший на торпедо у пассажирского места, показывал дорогу. Изображение было синтезированным по данным трех спектральных диапазонов, два из которых были недоступны человеческому глазу. В который раз группа шла на задание.
Когда на мониторе вырисовалось еще не заметное в темноте здание заброшенного склада горюче-смазочных материалов, справа на обочине проявилась из ниоткуда странная фигура, похожая на тощего караульного в длинном дождевике с капюшоном и винтовкой за спиной. Человек поднял руку, прося остановиться. Или, может, приказывая?
— Тормозни, Клава. Что за почтальон Печкин? — вполголоса произнес Малахов, словно боялся спугнуть фигуру. — Не рядом с ним. Тимур, Гера — проверьте, чего он хочет.
Машина мягко остановилась посреди шоссе, не сворачивая на обочину. Клава включила верхний инфракрасный прожектор, освещая человека невидимым для него лучом. Тимур вышел из машины первым, за ним Тельбиз с автоматом наизготовку.
— Привет, что случилось? — дружелюбно спросил Рымжанов, остановившись метрах в трех от незнакомца.
— До знака подбросите? — глухо спросил человек.
— До какого знака? — не понял Тимур.
— Ясно, — без эмоций проронил человек в дождевике. — По этой дороге если ехать, то будет знак «Припять». Надпись из громадных бетонных букв. Там я и сойду. Вы с кем едете?
