Ознакомительная версия.
Подложив под голову подушку от автомобильного сидения, пришельцы оставили меня в покое. Не боялись, видать, что я захлебнусь слюной или прикушу язык. А может, только того и ждали? Дела… Я тихонечко лежал и с интересом прислушивался к себе – скоро ли начнется трупное окоченение?
Окоченение наступать не спешило, и я успокоился. Поразительно быстро успокоился и уже через минуту сильно удивлялся своей недавней выходке.
«А чего ты, вообще-то, ждал?.. – спросил я себя. – Африканской саванны и охоты на львов? Никто тебе не обещал, что ты попадешь прямиком на сафари. Ах, тебе обещали иностранный легион вдали от родины? Ну, так получи инопланетный. Куда уж дальше! Возможно ли подобное толкование событий? Вполне. Отчего бы какой-нибудь внеземной расе не создать своего иностранного легиона? Чтобы в схватках за вселенское господство не марать руки, отмытые веками гуманизма до чистого розового цвета. Склонные к насилию рекруты из более отсталых и кровожадных племен – самый благодатный полуфабрикат для формирования наемной армии. Можно даже представить себя социологом с вот такой башкой и сформулировать некий общественный закон. Скажем: “Чем выше уровень развития цивилизации, тем больше она нуждается в наемниках для отправления низкогуманных, но необходимых для выживания социума, потребностей”. Вовсе, по-моему, неплохо».
Размышляя так, я попутно изучал окрестности и находил немало причин для своего дальнейшего изумления.
Предугаданная полусфера таковой и оказалась. Огромная, трудно представимого диаметра, она поднималась округлой монолитной стеной, загораживающей полнеба. К единственным в обозримой части воротам, вполне, кажется, герметично отделяющим содержимое от окружающего мира, вела светящаяся широкая дорога. На дороге стоял нелепый в этаком контексте облезлый «УАЗ», отчего-то чрезвычайно мало похожий на средство межзвездного сообщения. Вокруг дороги, полусферы и горстки человекообразных расстилалась бескрайняя степь середины лета. С густой высокой травой, волнующейся от ветерка и таинственно, маняще отблескивающей в свете небесного дива.
Удовлетворенные тем, что внезапно одолевшая новобранца падучая с успехом побеждена, пришельцы (а вернее, хозяева) продолжили дружескую беседу. Она частенько прерывалась раскатами вполне человеческого смеха.
Не исключаю, что смеялись как раз надо мной.
Я встал, стряхнул налипший сор, подобрался к ним поближе и принялся разглядывать крепление оружия на корнеобразной ручище инопланетного калеки. Гигант скоро заметил мое любопытство и, широко улыбнувшись, продемонстрировал принцип действия. Процесс впечатлял: пистолет оказывался в руке практически мгновенно, так же мгновенно возвращаясь на место. Я восхищенно покивал головой, но не забыл напомнить себе, что старина Гаррисон придумал похожую оружейную систему лет сорок назад. А то и больше. И не запатентовал ее, оказывается, совершенно напрасно. Сгребал бы сейчас галактические кредиты прямо лопатой и в ус не дул.
Новоявленный «медведь – липовые ноги» тем временем снял с пояса прибор, похожий на рацию, и потыкал в клавиши скрюченным толстым пальцем. Створки ворот мягко скользнули в стороны и вверх. Кусок сферы, скрывавшийся под ними, покрылся светящимся узором ядовито-желтого цвета с горчичными пятнами, начал таять, утончился до черной прозрачности и лопнул, как брюхо протухшего хариуса.
Эстетика прободения желудка. Бр-р! Силовые поля, ребята, штука, оказывается, мало аппетитная. Не зря, значит, входную мембрану спрятали за обычными дверьми.
Чтобы привратника не тошнило.
Игорь Игоревич предложил мне занять место в «УАЗе», я тяжко вздохнул и полез в тесные недра ободранного межгалактического крейсера. Автомобиль задергался, фыркнул, скакнул и неуверенно поехал, спотыкаясь на каждом метре.
Изнутри купол был прозрачным. «УАЗ» медленно катил по светящейся дороге к голубоватым огонькам, все яснее различимым вдали.
Я просунул голову в кабину и бодро поинтересовался, будут ли еще неожиданные сюрпризы. А главное, когда же мне растолкуют, наконец, что к чему. И, если уж на то пошло, любопытно было бы узнать вдобавок, где мы находимся.
Игорь Игоревич повернулся вполоборота и заметил, что язвительность моя безосновательна. Скажи он правду сразу, я, чего доброго, принял бы его за придурка и дела с ним иметь не стал бы. («Само собой!» – подумал я.) Сейчас же все на мази, мы – там, где надо, можно расслабиться, ибо жизнь продолжается. А как бы дело сложилось дома, на Земле, еще вилами по воде…
Закончив краткую речь, Игорь Игоревич глубокомысленно замолчал.
Водитель, похоже, вообще не знал простой человеческой речи или был нем. Или соблюдал субординацию.
Посему я вполне уяснил, что объяснения будут даны в том объеме и в то время, которые сочтет необходимым мое новое командование. Мне оставалось только грустно вздохнуть и повалиться на свое вытертое креслице.
Огоньки приблизились и оказались фонарями на столбах – точными копиями обычных городских фонарей. Они освещали два ряда небольших приземистых строений, которые я принял за казармы. Возле одного дома машина остановилась. Игорь Игоревич вылез первым. Я подхватил сумку и спрыгнул на стриженую травку, отделяющую дорогу от широкого дощатого деревянного тротуара. Тротуар вызывал мое искреннее восхищение: таких уж лет десять и в деревнях-то не сыщешь.
Ведомый все так же глубокомысленно молчащим Игорем Игоревичем, я вошел в приют безродных и бездомных наемников.
Дневальных, дежурных и прочего обязательного для земной казармы служивого люда вроде «молодых», трудолюбиво «пидарасящих взлетку», не наблюдалось. На пушистом ковре, закрывшем весь пол тонущего в полумраке коридора, лежала лохматая собачонка. Беспородная, но чистенькая и ухоженная. Она подняла на нас мутный спросонья взгляд, лениво повиляла коротеньким хвостишкой и заснула опять.
– Это Бобик, наш талисман, – сообщил наконец-то обретший страсть к общению Игорь Игоревич. – А это ваша комната. – Он распахнул передо мной одну из десятка однообразных дверей, выходящих в коридор. – Отдыхайте. Завтра получите все объяснения, униформу, аванс и возможность позвонить домой. До встречи!
На этом его коммуникативная страсть стремительно угасла.
Он повернулся и, завывая протяжно под нос что-то вроде колыбельной для дитя-людоеда, отбыл.
Я оглядел комнату. Ничего себе казарма, имеющая подобные апартаменты для каждого служивого! Из небольшой прихожей открывался вид на два отсека. Один не мог являться ничем иным, кроме спальни, ибо кровать в нем стояла прямо-таки вызывающе, маняще двуспальная. Другой был чем-то вроде кабинета. Книги на полках и уютное с виду кресло перед невысоким столиком. Лампа под зеленым абажуром. Обалдеть! Еще в прихожей была узенькая дверка, ведущая, как оказалось, в совмещенный санузел.
Ознакомительная версия.
