С третьим заключенным все выглядело еще непонятнее. В самом начале войны его в бессознательном состоянии посреди леса обнаружили жители деревеньки Большие Моги, примерно в десяти лигах от Маркина. В тот момент проведение надлежащего следствия по понятным причинам было невозможно, а позднее забылось под грудой рутинных дел. Причем тогда так и не разобрались кто он и откуда. Понятно, что враг, раз шастает у границы без идентифицирующей метки, дальше дело пошло по этапу.
Вчитываясь в сухие строки старого отчета, Инжи пытался представить себе, что это был за человек и почему он оказался висящим на дереве на какой-то тряпке. Неудавшийся эксперимент оробосцев? Кто знает. Однако на тот момент ситуация была весьма острой: только началась война, недавно было отбито нападение на город, многие служащие погибли, всем было не до этого. Тюремный целитель определил у найденыша чародейские способности, и его, недолго думая, приковали к устройствам аккумулирования маны. Что-то с ним было не в порядке, и за все время нахождения в тюрьме, он ни разу не пришел в себя. Ну, никто особо разбираться и не стал: допросить все равно никак, ману производит исправно, и ладно. Коменданта же интересовал в данный момент один вопрос: ради кого было совершено нападение? Ради этого чародея, или все-таки из-за двух других пропавших заключенных?
Сам штурм тоже вызывал вопросы. В гостях у начальника тюрьмы в момент атаки находился племянник, недавно приехавший после окончания академии, где он изучал Искусство по боевому направлению. Он оказался очень сильным искусником (конечно, для своего возраста и уровня) — окончил обучение с отличием. Племянник быстро сориентировался, сумел подключиться к тюремным накопителям маны, и нападавшие на некоторое время были им остановлены во внутреннем дворе. Вот тут и начинаются загадки: левое крыло тюрьмы чуть позже буквально разорвало изнутри, причем уровень чародея, сотворившего подобное, был никак не ниже уровня Повелителя Чар, или просто Повелителя, как они себя называют. Отсутствие информации о нем в документах давало Инжи некоторые козыри в предстоящей проверке происшествия: после передачи информации о ЧП в столицу довольно быстро пришло сообщение о скором появлении в городе специальной комиссии по расследованию инцидента.
Лупаго тяжко вздохнул и тоскливо посмотрел в окно. Неприятно. Только заступил на должность — и тут такое… Ни следователи, ни искусники, задействованные в поиске сбежавших, не дали никаких результатов, что неудивительно, если один из них на самом деле был Повелителем. — Правда, есть маленькая вероятность, что беглецы временно укрылись в городе. В таком случае можно надеяться, что их найдут — стража как раз трясет весь преступный элемент города, который должен правильно понять, что от них хотят, и если что-то узнают — сообщить…
Инжи снова перескочил мыслями на тюрьму. Разрушения, конечно, сильные. Больше всего жаль потери нескольких чародеев, которые умерли от отключения системы защиты и при этом лишились целительской поддержки, встроенной в нее, а некоторых просто завалило разрушившейся стеной, не выдержавшей ярости чародейского искусства. Охрана же тюрьмы вообще несет какие-то небылицы об оборотнях. А племянник-искусник словил-таки какое-то чародейское заклятие, хорошо хоть не смертельное. Складывалось ощущение, что освобождаемые чародеи сыграли одну пьесу вместе с нападавшими и сами вырвались на свободу в нужный момент. Правда с этим категорически не согласен искусник-целитель Касандрос, который утверждает, что чародеи не могут сами освободиться из фиксирующих устройств — во-первых, у них просто маны на это не остается, а во-вторых, после стольких лет неподвижности хорошо, если ползать смогут, а не то что передвигаться на ногах. И тем не менее, факты налицо. Возможно, кто-то снабдил их силой или испортил канал откачки маны, и они смогли восстановиться и подготовиться к побегу. А это означает, что тюремщиков надо трясти: кого-то из них купили или еще каким-нибудь способом заставили предать империю… Вопросы, вопросы…
Инжи отвлекся, чтобы налить себе вина, задумчиво посидел в кресле, глядя в полный бокал, и позвал адъютанта.
— Так, Арни. Сходи в архив и собери все донесения, приказы, циркуляры, объявления, в общем, все документы, имеющие отношение к чародеям и искусникам за последние двадцать пять — тридцать лет. С самого начала войны и даже чуть ранее. Тащи все, что попадется, сам не думай, а то еще упустишь какую-нибудь мелочь. Надеюсь, справишься?
— Так точно, господин комендант!
Инжи отпил из бокала и прикинул примерный план расследования инцидента и как себя вести с проверочной комиссией…
Маркин. Тюрьма.
Тюрьма города Маркин располагалась в старом двухэтажном здании длиной около двухсот метров. Его стены состояли из больших каменных блоков, подогнанных друг к другу с такой точностью, что между ними было невозможно втиснуть даже лезвие ножа.
По сути, в незапамятные времена с этой постройки и начался город. Изначально тюрьмой она не была, а служила защитой от всевозможных опасностей — диких животных, сейчас уже давно покинувших шумное место проживания людей; враждебных жителей данной местности, тогда еще не вошедших в империю; бандитов, время от времени пытавшихся отнять добытое серебро… Да много еще от чего… Строившие здание искусники тогда хорошо поработали: до сих пор ни щербинки нет в покрытых кое-где мхом камнях стен. В тяжелые времена, когда-то случавшиеся в империи, здание превращалось в последний оплот защитников города. И три подземных этажа, превращенные в огромные военные склады, служили им хорошим тылом. В более спокойное время здание стало использоваться в качестве тюрьмы, чему способствовало как расположение, так и надежность — заклятия искусников не только неплохо охраняли содержимое от внешнего врага, но и не давали покинуть строение без надлежащего разрешения.
Наиболее интересно левое крыло, почти полностью отданное под содержание осужденных искусников и чародеев. У непосвященного человека может возникнуть вопрос, почему этих преступников не содержат на самых нижних подземных этажах здания, что давало бы дополнительную гарантию надежности, что немаловажно, когда речь заходит о таком опасном контингенте заключенных. Ответ прост: никакой опасности со стороны узников нет, при этом они нуждаются в специальном уходе. Пленники в таких тюрьмах не просто отбывают срок наказания — они ежедневно, ежесекундно приносят обществу пользу, компенсируя нанесенный государству вред. Закованные в специальные кандалы, они служат своего рода источниками для заряда общегородских накопителей, дающих ману не только искусной защите города, но и для прочих коммунальных нужд. Маны много никогда не бывает, с этим утверждением не рискнет спорить ни один искусник. А почти четверть ее поступлений в накопители города идет от заключенных. Проблема состоит в том, что заключенным, находящимся в полубессознательном состоянии, необходим особый уход, так как смерть любого из них — прямой убыток городу. Потому и содержатся они на верхних этажах: оказалось, что солнечный свет, свежий воздух и специальное питание, разработанное целителями, намного продлевает им жизнь. И никому никогда даже в голову не могло придти, что кто-то из заключенных сможет когда-либо вырваться на свободу. Надежная, созданная лучшими умами столицы, и использующаяся по всей империи система "выкачивания" силы постоянно подстраивается под объект и оставляет ему маны ровно столько, сколько надо для минимального функционирования организма. Проверенная многолетним использованием система считалась совершенно надежной.
