Дройд сделал многозначительную паузу.
– Я терпел ваши выходки и оскорбительное обращение, пока вы были моим пациентом, теперь же… Теперь же я хотел бы довести до вашего сведения, что роботы уже давно не являются слугами. Мы – свободная раса, поэтому настоятельно советую вам в будущем не называть никого из представителей нашего вида «железяками», «калькуляторами», «пищалками» и особенно – «тостерами». Наиболее подходящим в этом случае будет обращение «техноид» или «уважаемый техноид». Хотя последнее не обязательно. Мы не злопамятны, не вспыльчивы и не обращаем внимания на пустяки.
С этими словами «уважаемый техноид» развернулся и вышел… закрыв автоматическую дверь вручную, отчего она несколько погнулась и, похоже, ее намертво заело.
Что ж, у них и впрямь стоит поучиться выдержке.
Когда мне удалось все-таки открыть проклятую дверь, я шагнул за порог медблока с легким сердцем и пустой головой. Хотя не такой уж и пустой по сравнению с тем, какой она была, когда я сюда попал… А, к черту, к этому их, как его, – к Великому и Бездумному Гну. Я вышел. Ну, мир, где ты там? Встречай Тима-пустышку.
Через час я понял, что знакомство не состоится. Новорожденный человек впервые касается руками гладких серых стен, первый раз смотрит в глаза другим людям, вдыхает новые, неизведанные запахи, слышит незнакомые и оттого такие притягательные звуки…
И не чувствует ничего.
Я постучал костяшками по серому пластику, словно извиняясь, потом пожелал доброго здравия нескольким встречным, улыбнулся в ответ на недоумевающий взгляд, даже отвесил легкий поклон какой-то девушке…
Наверное, все дело в памяти или в подсаженных знаниях или в обещанном дройдом шоке, но… я не мог удивляться, не плясал от восторга, не пожирал глазами каждый встречный атом… Я просто сунул руки в карманы больничной пижамы и пошел искать свою каюту.
Лайнер проектировали с учетом того, чтобы в нем мог ориентироваться не только беспамятный новорожденный пустышка, но и шарообразный тирдоянин, от рождения лишенный чувства пространства, зрения, осязания и всех конечностей заодно.
В общем, я справился. Пару раз перепутал этажи, посмотрев на схему не с той точки (кто ж знал, что людям на схему нужно смотреть под одним углом, вингсдорцам, с их плоским квадратным глазом, – под другим, чуй-чаям предписывается ее нюхать, а пси-хоттунцам хватает одного осознания факта существования этой схемы). Потом я спросил совета не у того, у кого нужно, потом зашел в чужую каюту, потом вышла неприятная история с одним…
Да ладно. Нашел же в конце концов…
Каюта мне понравилась. Аскетично, мило, внушает спокойствие и толкает на самопознание. Каюта была восхитительно пуста. Бледно-желтые, мягко светящиеся стены… и все.
Я так и стоял перед открытой дверью, не решаясь войти в этот лифт в Нирвану. За спиной раздался знакомый голос… С незнакомыми ироническими нотками.
– Как давно милорд заинтересовался бытом пси-хоттунцев? Или милорд решил примкнуть к секте Осознания-и-Разрушения?
– Нет, я решил их изучать. Целиком и полностью погружаясь в их мироощущение.
– И давно?
– По дороге. Встретил, поговорил, осознал.
– Что осознал – верю. Голова болит? Может, обратно, в медблок… милорд?
– Нет! Боюсь, обратной дороги я не выдержу.
Я дотронулся до раскалывающейся головы в том месте, где ее коснулся пси-хоттунец – легонько так, тонкой прозрачной лапкой. Боль не унималась.
– Что милорд ему сказал?
– Я спросил, как пройти…
– Понятно. Пси-хоттунцы считают вопросы оскорблением, ставящим под сомнение опустошенность их разума. А уж вопросы, начинающиеся с «как», – это вообще крайность. Но ничего, минут через сорок пройдет, они не вспыльчивые…
– Ага, как техноиды.
Робот чем-то мигнул, потом коснулся сенсоров на стене. На этот раз я запомнил правильную кнопку. Дверь закрылась, потом открылась снова, и я увидел вполне нормальные условия: кровать, стол, два стула и тапочки. Я обернулся к роботу. Видимо решив, что процесс издевательства успешно завершен, он собирался уходить.
– Уважаемый техноид…
Он внимательно посмотрел на меня своей безглазой головой.
– Слушай, я правда виноват, извини.
– Извинения приняты.
– Дройд, я никого, кроме тебя, здесь не знаю… Не пропадай, ладно?
– Ладно… Кстати, меня зовут Эммади.
Он вежливо втолкнул меня внутрь, вошел и закрыл дверь. Я никак не мог понять, что творится в этой приплюснутой серебреной голове.
– Слушай, ты точно робот? Может, у тебя внутри чье-то сознание, неупокоенный дух, неразложившийся мозг?
Я прислонился к стене, осматривая новое жилище. Робот неторопливо вышагивал по каюте, изредка замирая и поворачивая голову в мою сторону.
– А что ты знаешь о роботах, Тим?
– Ну, люди были созданы сайлонами. Или наоборот…
Он усмехнулся.
– По-твоему, мы должны пищать, говорить двоичным кодом и решать логарифмические уравнения без линейки? Не стесняйся, куча людей так считает…
– Да нет, конечно. Просто я разговариваю с тобой… Ну, как с человеком. Я слышал, как ты вздыхаешь, иронизируешь, сочувствуешь…
В коллекцию тут же добавился экспонат «усмешка дройда».
– Это твои критерии человечности? Вингсдорцы иронизируют в обязательном порядке – относиться к чему-либо серьезно им запрещают религия и врожденное безумие. Пси-хоттунцы так прилежно добиваются опустошенности самих себя, что сочувствие – это единственный способ хоть что-то пережить. Они сочувствуют всему в радиусе световой секунды, что абсолютно не мешает им убивать… Это люди?
Я вздохнул и уселся на узкую кровать. В медблоке кровать была мягче…
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты ведешь себя как человек. Даже эмоции… Причем именно те, которые я и ждал бы от человека.
Эммади придвинул к кровати стул и уселся, закинув ногу за ногу. Пластик под ним изрядно прогнулся.
– Это всего лишь имитация. Я говорю так, чтобы ты мог понять. Подшучиваю над тобой, потому что ты любишь шутить, чтобы заинтересовать тебя, не сделать слова сухими и неинтересными, не упускать твое внимание. Я присел, чтобы ты не чувствовал неловкости, разговаривая снизу вверх… Но внутри меня – металл, как ты неоднократно говорил, кристаллы и пластик… Все это может имитировать человеческое поведение, но это ведь просто форма. На самом деле различия в принципах нашего мышления огромны.
– Тогда почему я их не замечаю?.. Подожди.
Мне очень хотелось хоть о чем-то догадаться самому.
– Мы не замечаем отличий, потому что вы их маскируете. Имитируете человеческое поведение. Постой… Зачем вам это нужно?
