Разумеется, игла не подошла, хоть разъём и был стандартным, но в том и была вся суть: эта хитрая штуковина подключалась напрямую к проводам. Я как-то поинтересовался у одного из знакомых технарей принципом её работы. Он тяжело вздохнул и сказал, что намного проще послать меня к дьяволу, чем объяснить. Поэтому я представлял себе всё в духе сотен микроскопических гномиков-монтажников в красных касках. Они носили в руках охапки электронов и таким образом устанавливали надёжную связь, подсоединяя моё сознание к чему угодно.
То, что Глазастик - особенный, становилось понятно сразу же после первого взгляда на его операционную систему. Да, у него в мозгах стояла самая настоящая операционка – древняя, тяжеловесная, графическая, со старым дизайном, который сейчас смотрелся как какое-нибудь произведение искусства в жанре ретрофутуризма.
Обычно, если мне приходилось подключаться к мозгам другого человека, это было больше схоже с телепатией и путешествием в астрал. Обмен мыслями в чистом виде, когда внешние органы чувств полностью отключаются. Нечто вроде быстрого невесомого полёта между исполинских цветных облаков: образов, воспоминаний и прочей информации, среди которой надо было ещё сориентироваться. В какой-то старой песне я слышал фразу «обрывки снов», и, наверное, они так и выглядели – цветастые лоскутки сознания, то пахнущие чем-то на удивление знакомым, то дающие тебе возможность почувствовать прикосновение, то показывающие картины из прошлого. Это решение было выбрано для того, чтобы максимально затруднить получение информации из человеческого мозга – в противном случае, хакеры играючи могли бы взломать любого человека, подключённого к Сети через бустер и приложение для Brains.
Мозг Глазастика был совершенно не таким. Систематизированный, линейный, похожий одновременно на древний бумажный лист в клетку и огромный белый склад, кажущийся бесконечным, простирающийся во всех направлениях сразу. Мне хватило ума догадаться, что огромные серые кубы с всплывающими названиями - это что-то вроде старых папок-каталогов. Я скользил взглядом по этим бесконечным полкам, выискивая то, что мне нужно, и, наконец, нашёл. Отличная видеозапись. В прекрасном качестве.
Загрузка, обработка, готово.
Жаль, что было слишком, чересчур мало времени для того, чтобы выдернуть из мозгов Глазастика побольше информации. Я был уверен, что воспоминания этого бессмертного сукина сына могли бы очень многое рассказать. Например, о том, что же такое приключилось с Рутландом, что превратило его в машину смерти.
Я отключился и вытащил иглу из головы Глазастика.
Прислушавшись, я понял, что первую атаку полицейских нам удалось сдержать – стреляли теперь только с нашей стороны. Наверное, копы понадеялись на свою огневую мощь и слаженность действий. Решили не блокировать нас, а атаковать малыми силами. Я знал, что вертолёты патрулируют небо над центром. Наверное, к нам вызвали пару ближайших машин и несколько троек копов-патрульных с верхних ярусов. Не так уж много, если подумать. Зато теперь, после понесённых копами потерь, пощады ждать было бессмысленно.
Глазастик всё так же лежал без сознания, присыпанный красной кирпичной пылью. Похоже, я полностью пропустил первый бой. Из здания вели огонь несколько пулемётов – короткими очередями по два-три патрона. Стрелки радостно кричали что-то нецензурное. Пули летели и в нашу сторону, но похоже, что новокопы просто тянули время и стремились к тому, чтобы мы потратили как можно больше боеприпасов. Скорее всего, укрывались за обломками снесённого здания и палили вслепую.
Мне нужно было убить Глазастика и вырвать чёртову железяку из его головы, но я почему-то застыл без движения, глядя на свои руки, присыпанные красной пылью и кусками штукатурки.
Убить бессмертное существо, единственное в своём роде, оказалось сложно. Не физически – я мог бы размазать его тонким слоем по полу в любой момент. Барьер, в который я упёрся, был моральным.
Нет времени ждать. Разозлившись, я ударил кулаком в стену, и боль в содранных костяшках пальцев меня отрезвила.
«Хотите остаться в живых, детектив?»
Разумеется.
«Тогда действуй, сукин ты сын. Он бы не стал долго думать перед тем, как превратить твои мозги в пережаренный паштет и жжёную проводку. Время на исходе».
Кажется, всё дело было в том, что он был совершенно беззащитен – это и придавало мне острое чувство неправильности происходящего. Я взял Глазастика за голову, замер на секунду в замешательстве и, глухо зарычав для придания себе уверенности, словно шагнув в пропасть или заставляя себя нырнуть в холодную воду, одним движением свернул бессмертному шею.
На мне было очень много смертей, которые я совершал, в том числе, и голыми руками, но сейчас я чувствовал себя просто отвратительно. Не знаю, почему. Глазастик не был мне другом, не был и по-настоящему напарником. Даже не знаю, почему я так называл его в собственных мыслях. Просто восьмидесятилетний подросток, возжелавший однажды скоротать жизнь, пытаясь совершить невозможное.
Что ж, эпилог был позади, нужно было действовать. Некогда было открывать и разбирать его череп как надо, поэтому я просто выдрал крышку над левым ухом, пробив тонкие кости черепа пальцами. Это оказалось неожиданно легко. Мои руки дрожали, пальцы перепачканы в грязи, крови и мозгах Глазастика. Нащупать имплантаты оказалось простым делом – толстая пластина текстолита была больше похожа на музейный экспонат из каменного века. В самом деле, они бы ещё из дерева имплантаты ему сделали. Экологически чистые.
Резкое движение, обрывающее хрупкую связь плоти с металлом – и электронная сущность Глазастика в моих грязных скрюченных пальцах. К пластинке прилип кусок мозга, похожий на красно-серую мочалку. Когда я увидел его, меня едва не вывернуло наизнанку. Мелкий чип, размером с ноготь, вставлялся в специально припаянный современный разъём. Обычно туда подключали бустер, вынося основное устройство наружу – на висок - в качестве украшения.
Вид у разъёма был уродливый. Он выглядел, как монстр Франкенштейна, и держался, такое ощущение, что на соплях. Как будто деталь от звездолёта установили на биплан. Впрочем, если что-то выглядит глупо, но работает – это не глупо.
Я спрятал чип и отсоединил от мозга Глазастика всё, что мог. Пригодится. Возможно, я забрал носители информации, и у меня всё-таки будет время как следует их посмотреть. Я готов был спорить на деньги, что Рутланд установил себе нелегальные имплантаты с помощью Глазастика. Другого медика в Организации, насколько я знал, просто не было.
