Я прокручивал разбитый на абзацы пронумерованный текст.
Вот абзац номер шестнадцать: И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их.
А дальше: И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
Глава четырнадцатая, та самая, на которую мне указывал настоятель Трэвор. Она называется «Три жатвы». Неужели это о нас? Случайное совпадение?
Нет, отныне я не верю в случайности.
Клеймо зверя.
На правой руке.
Почему я не проверил тогда, когда она была рядом? Я забыл. Я был предупрежден заранее о родимом пятне. Но на какой же оно руке? Знал ли об этом настоятель?
Теперь уже поздно.
Что мне делать?
Я стоял у входа в «Особую зону №9». Я наконец добрался сюда. Но мне было не к спеху. Я еще мог все остановить. Уйти и ничего не предпринимать. Имел ли я право сделать выбор? Да имел, иначе тот, кто меня изменил, не позволил бы мне сомневаться.
Все оказывается очень просто.
В конце концов, кем бы ни была эта девочка, ее следовало вырвать из лап Триумвирата. Неважно, что живет у нее внутри, наша гибель или надежда. Пусть в ней дремлет библейский зверь. Мне все равно. Хотя утверждать наверняка я не могу. У меня нет никаких доказательств.
Что ж, я заберу ее, пусть даже ценой десятка жизней, и уведу с собой.
Куда?
Об этом можно подумать после.
Увидев меня, Кристина почему-то испугалась:
— Что… что случилось?
— Мне снова нужна твоя помощь.
— Я… я не понимаю… что происходит… Мир сошел с ума? Я права, ответь мне?
— Что ты слышишь?
— Я закрылась, я не желаю их слушать, мне страшно.
— Хорошо… скажи мне, что ты слышала до того, как закрылась?
— Безумие… ненависть… жажда убийства… а потом…
Она обхватила голову руками.
— Что было потом?
— Все… пропало… Они… словно кто-то промыл им мозги, сделал… лоботомию… Я боюсь, что то же самое произойдет и со мной, если я выйду наружу.
— Не беспокойся, этого не случится, — заверил ее я. — Над нами поставили страшный эксперимент, но все уже позади, мы выстояли вопреки всему, и мы будем жить…
— Но кто? КТО это сделал?
— Не знаю… до сих пор… И это я, который, казалось, разобрался во всем… и вдруг… Я понял, что на самом деле я не знаю… не знаю ничего. Как человек, обретший было смысл всего и вдруг увидевший, что в его руках лишь пепел и он с каждой секундой ускользает… осыпаясь вниз.
— Мне страшно…
— Пойдем со мной, война еще не окончена.
— Тебе необходим мой… дар?
— Ну разумеется.
— Я должна буду снова открыться?
— Так нужно.
— И я снова услышу всю эту пустоту? Они словно… дети, их можно наполнить чем угодно.
— Они и есть дети, — кивнул я, — и то, что мы нарисуем на этих чистых листах, предопределит их дальнейшую жизнь.
— Нарисуем? Но кто это сделает?
— Мы, доминаторы!
Я смотрел на нее, понимая, — от того, что она мне сейчас ответит, зависит все. Я почувствовал, как исчезает давившая на меня тяжкая ответственность. Она незаметно легла на хрупкие плечи сидевшей напротив молодой женщины.
Понимала ли она?
Сомневаюсь.
— Хорошо, я помогу тебе.
Выбор был сделан.
«Нарыв» завершился.
Улицы были пусты.
— Куда делись люди? — спросила меня Кристина, с удивлением рассматривая замусоренные остановившиеся тротуары.
— А ты прислушайся и сразу все поймешь.
— Но… город пуст.
— Все правильно, они ушли.
— Куда?
— Скорее всего, в Мертвую зону.
— В Мертвую зону?
— Там умирает Он.
— ???
— Тот, кто отправлял нам послания. Именно там снова появится его сын.
— Ты говоришь… странные вещи.
— Блаженный воскреснет, я уверен в этом, иначе… не будет того завершения, к которому стремился его создатель.
— Кто же тогда мы?
— Странный вопрос, ты не находишь?
— Но я должна была его задать. Я ответил не сразу:
— Мы люди.
— Так просто?
— Не ищи сложных истин, так сказано в Библии. Хотя, может, я что-то путаю… Мы люди, примитивные и несовершенные, недостойные Его не то что жалости, но даже презрения.
— Ты снова говоришь то, что я не могу понять…
— А ты не слушай меня. Может быть, я сумасшедший, только и всего…
— Сумасшедший не стал бы спасать меня, — возразила Кристина. — Я не могу читать твои мысли, но мне кажется, сомнения убивают тебя.
— А я больше не сомневаюсь, — усмехнулся я.
— Честно?
— Честно. Сомневаться теперь не имеет смысла. Первый шаг уже сделан. А верен ли он… покажет время.
Я искал какой-нибудь транспорт.
Вариантов было много. Воздушному я, по понятным причинам, не доверял. Нужно было подобрать что-то из наземных машин.
— Выбирай, какая тебе больше всего нравится?
— Вон та… темно-синяя… — сразу же указала Кристина.
— Почему именно она?
— Новая модель, гиперскоростная. Вместо обычного топлива реактор.
— Берем! — согласился я.
Машина завелась с первого раза, владелец не кодировал сканирующее устройство. Редкая в наше время беспечность. Вырвавшаяся из днища струя сжатого воздуха приподняла нас над землей.
— Что от меня требуется? — спросила девушка.
— Найди мне кого-нибудь из Триумвирата.
— Это сложно.
— А ты все-таки попытайся.
— Не забывай, я ограничена расстоянием.
— Но ведь мы все время движемся, значит, и зона охвата будет меняться.
— Хорошо, я попробую.
— Вот и умница.
Нам должно было повезти, нам не могло не повезти.
— Кажется, я что-то нашла… — заявила Кристина через полчаса.
Я взглянул на карту.
Нернос лежал далеко отсюда. Значит, кто-то из крыс все-таки рискнул покинуть логово.
— Это Брюстер.
— Ты… уверена?
Телепатка кивнула.
— Ты можешь прочитать его мысли?
— Только в общих чертах, он защищен… какое-то глушащее устройство. Мне нужно находиться близко от него, чтобы… прочесть все.
— Насколько близко?
— Три-четыре метра.
— Они у тебя будут. Где он и что он делает?
— Он в главном здании «Ареториума», контролирует погрузку оружия нового образца.
— Куда перевозят оружие?
— В Нернос.
— Готовятся к плотной осаде, — усмехнулся я. Центральный офис «Ареториума» располагался в центре Литтон-сити.
Я увеличил скорость.
Включился бортовой корректор, ибо моя реакция не всегда срабатывала как надо. Водитель из меня плохой.
