У Сварного не раз возникала мысль, чтобы стереть острова Обсерваторского с лица Улья. Взрывными работами, а также строительной техникой, такое вполне по силам. А быстрое течение реки, размоет остатки островов. Но, немного глядя вперёд, глава Солнечного всё же предполагал, что этот стаб вполне мог быть заселён людьми содружества и присоединён к нему. Тем более, что находился не так далеко от Зелёного. Пока же за Обсерваторским круглосуточно вели наблюдение бойцы Длинного.
Караваны продолжали прибывать в Солнечный, Колонию и Зелёный. Купцы привозили заказы, за цену которых главы стабов не торговались. Обратно караваны увозили технику и вооружение, которое было не нужно в содружестве. Один раз Децл с удовольствием взял немецкие танки Т-4, которые как-то добыли в «Лотерейном».
Тогда на станции появились сразу два эшелона с техникой, вооружением и солдатами Вермахта. В возникшем кровавом хаосе, рейдеры смогли спасти троих «фрицев». В каждый стаб забрали по одному. Бронетранспортёры «Ханомаг», мотоциклы «БМВ» и зенитные счетверённые «Эрликоны» — главы решили на продажу не выставлять, а оставить у себя.
К немцу в Солнечном, танкисту обер-лейтенанту Баварцу, Трепанатор относился с плохо скрываемой ненавистью. Он никогда не подавал руки бывшему врагу и демонстративно отворачивался при встрече. Натурально скрежеща зубами, в спину называл Баварца «Гансом». Перевоспитывать старшину, Сварной смысла не видел, поскольку был уверен, что тот немца не тронет. Со временем, если оно будет у бойцов — всё устаканится. Пока же Баварец — крестник Вепря, усиленно изучал русский язык и осваивал русский танк — Т-90М2.
Прибывший караван Пенса, доставил партию аэротакси, контейнеры с FPV-дронами, снаряды и ракеты к РСЗО. Несмотря на то, что караванщики по новой традиции устроились в гостинице при «Лабиринте», шпион институтских Борода, ночью попытался проникнуть через стену. Применив дар Попрыгунчика, он попал под воздействие Т-импульсатора. В итоге рухнув с пятидесятиметровой высоты, сломал себе шею.
Утром, Сварной известил Пенса, что Борода являлся шпионом Института. Купец не стал расстраиваться из-за смерти охранника, зато пообещал главе, что впредь сам будет опрашивать с ментатом новых бойцов. К Институту, Пенс не испытывал симпатии.
Караван убыл к вечеру, чтобы переночевать в Зелёном и рано утром отправиться дальше. Не прошло и часа после отъезда купца и его людей, как в штаб к Сварному ворвался Маузер. Налив стакан воды из графина, залпом осушил его. Переведя дух, сообщил:
— Институтские! Идут колоннами со стороны Чиназа! Информацию передали наши разведчики.
Глава 47
После общей тревоги и объявления о появлении институтских в окрестностях Чиназа, некоторые рейдеры и трейсеры из трёх стабов, всё-таки конкретно решились на уход. Причина — нежелание участвовать в боевых действиях. Отказников оперативно лишили гражданства, внесли в чёрные списки стабов. Чтобы они не встретились с институтскими, по крайней мере в ближайшее время, все были направлены в противоположную сторону от чиназского направления. После боёв, пусть идут куда хотят, а пока — только не к противнику.
Боевые подразделения приготовились выдвигаться на заранее назначенные позиции, хотя до примерного появления войск институтских у стен ближайшего к ним Зелёного, оставалось около двух-трёх дней. Воздушную разведку усилили, в рейды вышли скрыты-разведчики. Приготовились выполнять задачи танкисты, вертолётчики, артиллеристы и ракетчики.
В некоторых старых кластерах, бойцы готовили ложные позиции. Инженерные машины рыли траншеи, из стабов завозились и устанавливались колпаки дотов, бетонные надолбы и противотанковые ежи. Окрестности частично минировались, в близлежащие низменности и высотки закладывались фугасы. Под маскировочными сетями размещали орудия и бронетехнику, которая не стояла на вооружении, а дожидалась продажи. Для большей реалистичности фальшивых позиций, на каждую выделялись по несколько бойцов, один из которых являлся скрытом. В случае прямой опасности, им было приказано уходить на скоростном транспорте. При критической ситуации — будет выслан вертолёт для эвакуации.
Всем этим приготовлениям, серьёзно мешали твари. Более-менее выбитый в окрестностях трёх стабов крупняк, сменили появляющиеся монстры из более дальних кластеров. Одновременно с мероприятиями по обороне, усилилась работа воздушных трейсеров. Там где не хватало аэротакси, приходилось применять вертолёты. Сварной пожалел, что сейчас их в содружестве оказалось не так уж много. Этой мыслью, он поделился с Маузером.
— Ничего! — успокоил товарищ. — Прорвёмся! Отобьёмся от институтских — обязательно увеличим вертолётный парк!
— А вот сможем ли мы отбиться? — задумчиво проговорил глава Солнечного.
— Должны. Хотя, враг силён. Но, и мы ведь не лыком шиты! Зря, что ли, ты всё это время готовился? У нас мощные силы, отличные боевые офицеры, плюс мотивированные бойцы. Слабаков и трусов — в стабах больше не осталось. Сбежавшим — возврата нет.
— Я думаю, что мы должны не просто отбиться от институтских, но и нанести им чувствительное поражение. Чтобы в дальнейшем, эта контора даже и не мечтала соваться в наши края!
— Абсолютно согласен!
— Как думаешь, стоит нам применить ядерный заряд в крайнем случае?
— Э-э… Даже не знаю. Если только действительно в крайнем случае. Надеюсь, у нас такого не произойдёт.
Получив указание, Второй и его офицеры-ракетчики, занялись обслуживанием комплекса «Луна-М». Единственный оставшийся ядерный боезаряд к носителю, по-прежнему хранился в подземном бункере.
Тревожные новости сообщили из Капитального. Разведчики Циклопа засекли чрезмерную активность в Бизоньем. Без сомнения, там происходила подготовка к масштабным боевым действиям. Танки и бронетехника формировались в стабе в колонны, САУ, буксируемая артиллерия, вспомогательная техника и бойцы, также готовились к выездам. Очевидно, что все эти приготовления, напрямую связаны с приближением подразделений Института.
Группировку у Квадрополя, строительство которого временно заморозили, Сварной усилил дополнительными отрядами и бронетехникой. По его просьбе, Бонапарт также прислал подмогу. Длинного беспокоить не стали, поскольку его стаб находился ближе всех к предполагаемой линии будущих боевых действий, а основные подразделения содружества, уже занимали назначенные позиции у Зелёного.
Наступили третьи тревожные сутки. Глава Солнечного сидел в штабе, когда из динамика радиостанции раздался голос, от которого сжались кулаки:
— Сварной! Приём!
— Сварной слушает! — ответил рейдер.
— Ну, тогда здравствуй!
— И тебе здорово — если не шутишь, конечно.
— Узнал?
— Голос знакомый, но, не вспомню.
— Ну уж не паясничай. Или действительно забыл Профессора?
— А вот теперь узнал.
— Давай сразу к делу?
— Не знаю, заинтересуют ли меня твои дела?
— Не нарывайся. Короче, слушай. Мы проделали длинный и опасный путь и просто так обратно не уйдём. Поэтому слушай мои требования: ты выдаёшь нам Ларису, Отшельника и трёх Антикисляков.
— Отшельник не под моей юрисдикцией. Он гражданин Колонии.
— С Бонапартом, этот вопрос мы утрясём беспроблемно. Что ответишь?
— Мне надо подумать.
— Тогда думай скорее, пока я ещё в относительно хорошем настроении!
— Кстати, у нас есть ещё беложемчужные хилеры.
— Это которая одна из твоих подружек?
— Она и ещё другая женщина.
— Хочешь отдать их нам в виде бонуса? Не откажемся!
— Но сначала я хочу предложить тебе машинку.
— Какую, машинку?
— Губозакаточную!
— Что… Да я… Ты представляешь, что ожидает тебя в случае отказа⁈
— Наверное, я тебя немного расстроил?
— Последний раз предлагаю тебе выполнить мои требования! Взамен, я даже готов простить тебе убийство Гэндальфа! А он был моим самым лучшим другом!
— Не нуждаюсь в твоих прощениях и вообще, у меня сейчас куча дел. Так что — конец связи.
