– А ты кто?
– Лейтенант Истомин!
– Кто?
– Валера Пиджак!
– А! С тобой всё в порядке?
– Да! Да!
– Мне надо доложить капитану о твоем возвращении. Подождешь?
– Конечно…
Валера вцепился в отполированную скобу, приваренную около вертикального люка. Обернулся, глядя на волнующееся море, чувствуя себя ничтожной песчинкой на его фоне.
– Пиджак! – позвал его голос из переговорного устройства.
– Слушаю!
– Капитан спрашивает, что происходит на барже.
– Муты прорвались. Идет бой.
– Сколько мутов?
– Не знаю. Вроде немного. И есть подозрение, что на борт каким-то образом проникли дикари.
– Что? С чего ты взял?
– Девчонка, которую мы допрашивали… Она была со мной… И она, кажется, узнала двух человек… Так мне показалось… Думаю, они пришли за ней. Видимо, это они устроили переполох на берегу.
– У нас есть причины волноваться?
– Не думаю, – ответил Валера. – Бойцы справятся. Это всего лишь несколько мутов и парочка дикарей.
– Хорошо. Жди.
– Только поторопитесь! – сказал Валера. – У меня воздух на исходе!
Он опять повернулся лицом к морю, глядя на огни далекой баржи. Маска была мутная, даже струи дождя и морские брызги не очистили её полностью.
Он провел по ней перчаткой, вспомнил, как кровь подстреленного предателя плеснула на стекло маски, и усмехнулся.
Валера Пиджак верил, что теперь у него всё будет хорошо.
Ламия металась по барже, словно ночной демон – бесплотный, стремительный и неуязвимый. Ненавистный враг был где-то здесь – больше ему некуда было деться, – и она искала его. Но на барже было слишком много людей, их запах мешал, от производимого ими шума кружилась голова. И они пытались её остановить, думая, что имеют дело с обычным мутом.
Она убивала тех, кто стрелял в неё, и тех, кто оказывался у нее на пути.
До остальных Ламии не было дела – ей были нужны только те двое, что убили её детей.
Прошло не так много времени, и моряки догадались, что им противостоит не обычный мутант, а какое-то неведомое прежде создание. Ужас прокрался в сердца тех, кто успел разглядеть Ламию. Страх поселился в душах бойцов, стрелявших в нее и видевших, что пули не причиняют ей вреда…
Знакомый запах заставил Ламию остановиться. Три пули тут же впились в её тело, одна скользнула по черепу. Рефлексы направили Ламию в нужную сторону – она раздавила одного стрелявшего, разгрызла лицо второму. И вернулась на место, стала описывать круги по палубе, отыскивая источник запаха.
Она нашла его на корме.
Здесь пролилась кровь одного из её врагов. Дождь всё смыл, но запах остался. Ламии не нужны были глаза, чтобы увидеть цепочку следов, ведущих к борту.
Она прыгнула на ступени трапа. Замерла у самой воды, держа нос по ветру, подергивая ушами.
Он опять ушел.
Опять ушел в воду.
Она приподнялась на задние лапы, вытянула шею.
Ламия не доверяла зрению, предпочитая полагаться на запахи и звуки. Но сейчас она внимательно всматривалась вперед – туда, откуда пахло металлом, о который с плеском разбивались волны.
Ламия видела там нечто, похожее на спину гигантского кита. Она видела два маленьких огонька, мерцающих, словно звезды.
И она видела нечто маленькое, тёплое и живое, прижимающееся к холодному металлу.
Своего врага.
Иван очнулся оттого, что дождь лился в его открытый рот. Он глухо закашлялся, повернул голову. И услышал, как кто-то назвал его по имени.
– Я живой? – удивился он вслух и сам испугался своего сиплого и слабого голоса.
– Живой, – ответили ему.
Он сел, чувствуя себя на удивление неплохо. Рука почти не болела, и голова, хоть и кружилась, но была ясная.
– Что вы со мной сделали? – спросил он у друзей, присевших перед ним.
– Влили немного напитка из фляжки вон того моряка, – сказал Федька, указывая на разорванный труп, лежащий в пяти шагах от них.
– Я тебя перебинтовала, – сказала Тая. – Кость не задета, но крови было много.
Иван огляделся, пытаясь понять, сколько времени он был без сознания.
– Почему вы еще здесь? – спросил он. – Я же велел вам уходить.
– Кто ты такой, чтобы нами командовать? – Тая улыбнулась ему, погладила по руке. – Мы уйдем вместе. Сейчас.
Федька придержал его, помог повернуться. Теперь Иван понял, что они находятся на том самом месте, где их оставил Юрка Блатной. Вон и лодка та самая, на которой они сюда приплыли.
Схватившись здоровой рукой за борт шлюпки, Иван поднялся.
В десяти метрах от них горела палубная постройка. Языки пламени вырывались через окна, черный дым клубами поднимался к небу.
Огонь был повсюду. Где-то глухо рвались патроны. Если бы не дождь, пламя, наверное, уже охватило бы всю верхнюю палубу. Моряки наконец-то поняли, что им угрожает, взялись за водомёты и вёдра, но и оружие не откладывали.
Черная фигура выступила из-за угла, сделала два шага к шлюпке, остановилась, покачиваясь, поводя перед собой руками.
– Помогите… Ребята…
Тая попятилась, укрылась за шлюпбалкой. Федька навел автомат на обожженного полуслепого человека. Иван посмотрел на шлюпку и шагнул к беспомощному моряку.
– Кто вы? – спросил тот, цепко схватив протянутую руку.
– Мы от мичмана, – сказал Иван.
– Семёныч классный мужик, – прохрипел моряк. – И не скажешь, что бывший Чистый… Как у него дела?
– Нормально.
– Возвращаетесь к нему?
Иван чуть помедлил. Подтвердил осторожно:
– Да.
– Возьмите меня с собой, – попросил моряк. Он умывался, запрокинув голову, тер глаза, надеясь вернуть зрению ясность. – Отсюда надо уходить, пока не поздно. Вы видели эту тварь?
– Мы убили одну.
– Нет, здесь есть другая. Которую нельзя убить. Я сам стрелял в нее из «печенега». Из «печенега», понимаешь! Такое ощущение, что она уворачивается от пуль. Эта тварь перебила всех, кто был со мной. За пару секунд! Я выжил потому, что бросился в огонь. Вы видели её?..
Иван посмотрел на Федьку. Тот, кажется, еще ни о чем не догадался. Да и слушал ли он моряка? Низкород и раньше большим умом не отличался, но близость Таи, похоже, сделала его полным болваном.
– Мы знаем, о ком ты говоришь, – сказал Иван.
– Тогда вы понимаете, что отсюда надо уходить.
– Да. Помоги спустить лодку.
– Ты как-то странно разговариваешь, парень, – нахмурился моряк. – Откуда ты?
– От мичмана, – напомнил Иван.
– Не хочешь отвечать? Черт с тобой! Только отведи меня к Теребко. С ним не пропадешь.
– Спусти лодку.
– Раз плюнуть. Режьте к чертям найтовы. Отпускайте тормоз.
– Сделай это.
– Я слеп как крот!
– Сделай на ощупь.
– Да что с вами такое, ребята? Ладно, как хотите. Всё сделаю, только подведите меня к шлюпке.
