— Ну, мало ли… — Вязников неожиданно почувствовал, что краснеет. То ли от смущения за свои слова, то ли из-за отцовской гордости.
— Мало, — очень серьезно ответил Огарев. Вместо ответа стакан Александра стукнулся о бутылочку Огарева.
— А знаешь, — вдруг сказал Валера, — я не буду с ним говорить.
— Ты о ком?
— О детях. Здесь нет никаких обстоятельств, которые могли бы помешать им. Их воспитание и образование как на ладони, финансовые возможности и мозги — все наружу. По идее, либо они сами разберутся, либо ничего у них не получится.
— Ну, не сложится… Сделают выводы. Поумнеют, — закончил за него Александр. — Тоже не беда.
Они снова замолчали. Огарев прислушивался к грохочущей музыке, а Вязников просто думал о чем-то своем.
— Саш, — как-то между прочим сказал Валера, — я хотел тебе заказать мой герб. Так сказать, Знак Дома Огаревых.
От этих слов он почему-то смутился.
Вязников молча кивнул, для него такое желание было естественным. Потом на ум пришла неожиданная мысль.
— А вот Катерина и наваяет! — заявил Александр. — Ты что-то конкретное хочешь?
— Абсолютно не имею никакого представления! — пожаловался Огарев. — Я сам не знаю, что я хочу. У сына, конечно, задумки наполеоновские, но, на мой взгляд, чем сдержаннее, тем лучше.
— Вот пускай они и нарисуют.
— Да уж… Если дело так дальше пойдет, они нам такого нарисуют!
Людской круговорот начал распадаться на отдельные парочки. Мимо пронеслась хохочущая Лида.
— Кстати, — поинтересовался Вязников, — а где Полина? Я ее вообще не видел давно.
Валера сморщился:
— Тут, понимаешь, сложное дело. У них с Игорем проблемы. Так что она не спустится. Чего, ты думаешь, Морозов накачивается?
— Ух ты… Плохо. Особенно в свете возникших заморочек неизвестно с кем.
Огарев кивнул.
Хоровод распадался. Молодежь устала. Юрий Павлович, в обнимку с сыном, ушел наверх. Видимо, укладывать набравшегося Игоря в постель. Тот что-то пытался объяснить отцу, махал руками. Морозов-старший согласно кивал.
Музыка изменила ритм. Сделалась медленной.
Танцующие разбились на парочки. Иногда на троечки. В последнее время идея любви втроем опять стала популярна. Новое, как всегда основательно забытое старое, бодро прокладывало себе дорогу через тернии «норм морали». Какие-то две девушки обступили паренька, норовя «утанцевать» его в наиболее темный уголок. Небольшая компания, человек шесть, устроилась в углу, заботливо притушила свет и достала карты. Видимо, предстояла игра в фанты. И скорее всего, на раздевание.
К Огареву незаметно подошла Лида, прижалась к плечу.
— Устала? — заботливо спросил Валера.
— Не то чтобы очень. Но есть чуть-чуть, — пробормотала Лида. — А мы еще ничего, такие «шнурки».
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, среди молодежи можем спокойно потеряться. А не торчать как бельмо на глазу.
— Ха, если судить по Юрию Павловичу, то у нас есть шанс зажигать до упора. — Огарев посмотрел на Вязникова. — Я полагаю, надо где-то устроиться, посидеть спокойно.
— Да, наверное. Вы ищите уголок, а я пойду Вику найду. И остальных. — Александр осторожно двинулся между танцующих.
— Дядя Саша! — Кто-то схватил Вязникова за рукав.
— Привет. — Александр прищурился, стараясь припомнить, где он видел этого молодого человека. Вроде бы он не вписывался в компанию ни возрастом, ни внешностью. Память ничего не подсказала. — Где я тебя видел?
— Ну, может, год назад, мы с вашим сыном заходили, — ответил паренек. — Егор меня зовут.
— А, ну, можно сказать, что припоминаю, — соврал Вязников.
— Я вот чего хотел спросить. Вы за компьютеры свои не боитесь?
— А почему я должен бояться?
— Я видел у вас коробку «Modist Centrum». Там ведь данные внешние?
— Ну да, и внешние тоже. Чтобы можно было уверенно с нескольких мест работать. Даже одновременно. Это как база данных… — Александр хотел уж пуститься в объяснения. То, что нашелся человек, интересующийся его приобретением, немного льстило.
— Да я знаю, — отмахнулся Егор. — А вы Самураев Виртуальности не боитесь?
— Кого? — Вязников засмеялся.
— Группа такая. Для них первое дело — это базы общего доступа убивать. Страшный народ. Специалисты… — начал было паренек.
— Поймаю таких самураев, харакири заставлю сделать! — замахал руками Александр. — К тому же я опытный. Бэкаплюсь ежедневно.
Он с улыбкой хлопнул странного паренька по руке и пошел искать жену.
— Надо же, — пробормотал Вязников. — Самураи… Блин.
Егор постоял еще некоторое время, задумчиво глядя в спину Александру, а потом растворился в толпе.
Через некоторое время Игорь, заботливо уложенный отцом в постель, открыл глаза. Сюда наверх звуки музыки доносились едва-едва. Хмель испарился, как вода на горячей сковородке. Голова на удивление была свежая.
Неожиданно захотелось убедиться, что с Ромкой все в порядке.
Морозов резко встал с кровати и понял, что слишком хорошо думал про алкоголь. В висках резко застучало, желудок ткнулся под диафрагму.
Игорь подобрался к комоду, вынул из аптечки пару таблеток. Через двадцать минут он будет как новенький.
Убедившись, что похмелье отступает, он двинулся вниз.
По дороге в одном из темных углов он встретил троечку. Две девушки брали штурмом одного парня. Впрочем, парнишка не терялся и оказывал знаки внимания поровну каждой.
В гостиной царил полумрак. Самые стойкие еще танцевали. Отчаянные — резались в фанты. В их тесном кружке ютилась девушка, прикрывая руками нагую грудь, но упрямо вытягивая карты в надежде отыграться.
Сына Игорь нашел как раз среди играющих. Ромка сидел в самом углу дивана. В карты ему явно везло, за все это время он лишился только одного носка. Отец тихо и незаметно ушел.
Взрослых нигде не было видно, и Морозов направился в кабинет. Плотно закрыл за собой дверь. Включил настенные светильники. Поморщился. От яркого света болели глаза.
Оставив только настольную лампу, Игорь сел в кресло.
Голова все еще болела. Но не из-за выпитого, а скорее из-за жены, изображавшей святую невинность. Свои обязанности она исполняла исправно: обед приготовлен, холодильник полон, в доме чисто. Не придерешься.
Правда, все решения мужа она игнорировала и на прямые вопросы не отвечала. Видимо, Полина решила взять мужа измором. «Посмотрим, как долго ты продержишься!» — мстительно думала она. Ее натура совершенно не хотела мириться с мыслью о том, что теперь она последняя, с кем Игорь будет советоваться.
Морозов все это прекрасно видел и ждал. С каждым днем ему становилось все труднее и труднее. В конце концов время, отпущенное Полине, кончилось. Нужно было принимать какое-то решение: либо признать ее победу, либо самому приступать к активным действиям.
