– Такой рыжий, с веснушками, молодой? – спросил Данила.
Наблюдатель кивнул и отбыл.
Жаль, у Дана не оказалось в нужное время пистолета под рукой. Даже не имея патронов с разрывными пулями, он избавил бы острог хотя бы от одной мрази…
В зал, избегая смотреть кому-либо в глаза, вошел отец. Остановился в центре и молча уставился на свои ботинки, надраенные до блеска. В белом халате, шапочке и резиновых перчатках он выглядел как хирург, только что покинувший операционную. Да по сути так оно и было, разве что вместо человека отец препарировал уникальный, особо ценный прибор. И похоже, случилось непоправимое. «Хирург» пришел сообщить «родственникам» пренеприятное известие – «пациент» скорее мертв, чем жив. Иначе у Сташева-старшего было бы иное выражение лица. И он не стал бы разводить руками.
– Это всего лишь усилитель сигнала. С его помощью нельзя перепрограммировать сам сигнал. Сожалею, господа…
– Это означает… – Шамардин вроде проснулся, но мозг его работал пока что не в полную силу.
Профессор помог ему додумать:
– Это означает, что следующей подзарядки зомбаков мы помешали, но…
Шамардин кивнул:
– Но острог столько не выстоит.
– Вот именно.
В зале установилась гнетущая тишина. Шанс на то, что отец сумеет что-то сделать, был мизерный, но все-таки был, а теперь и его нет. Данила первым нарушил молчание:
– Тогда чего мы ждем?
Гурбан скрестил руки на груди, глядя на него с недоверием. Мол, что ты можешь предложить нам, пацан, чего мы сами не знаем?
А вот в глазах Ашота и – главное! – Мариши Данила увидел одобрение. Уж они-то как никто другой знали, что он не только способен на решительные действия, но и умеет выдавать отличные идеи.
– Единственный шанс спасти Москву – диверсионной группе отправиться в Питер и найти там Стерха вместе с аппаратом-передатчиком. Отец наверняка сумеет перепрограммировать этот аппарат, я в него верю. А если не сумеет… Тогда придется выбить из Стерха все его дерьмо вперемешку с секретами. Уверен, желающих это сделать предостаточно.
Ашот хлопнул Дана по плечу – мол, все верно сказал, брат, мы с тобой. Даже Мариша смотрела теперь на него чуть ли не с обожанием. По крайней мере, Дану хотелось в это верить.
Но вмешался полковник Самара:
– Это все отлично. Но как диверсанты доберутся до Ленинграда? Тем более в самые сжатые сроки? На вертолете? Это очень рискованно. И где вы собираетесь искать Стерха?
– Насчет первого все в порядке, вертолет готов к вылету, до Питера точно дотянет, а нам дальше не надо, – заверил собравшихся Митрич. – А насчет вашего бабуина, Стерха этого… так то, полкан, твоя забота, ты ж из местных, кому как не тебе знать, где его подстеречь можно.
И только он это сказал, громыхнуло не по-детски и взрывной волной вынесло в зале стекла.
* * *
Самара видел, как Сташев прикрыл собой Маришу – по спине его забарабанили осколки. Повезло, ни один не воткнулся в позвоночник, не пробил легкое или, скажем, юное сердечко. Полковник прижал голову к коленям и обхватил затылок руками – не бог весть какая защита, но другой ведь не было.
– Ты чего это, Сташев? Извращенец! Отстань от меня! – Похоже, Мариша не поняла, что произошло. Замедленная реакция? Или специально издевается над парнем? Второе вероятней.
Самара выглянул из-под ладоней. Закончилось уже, нет? Гурбан как раз вставал с пола, Ашот нехотя поднялся с Ксю, распластавшейся под его весом. Митрич вообще никак не успел отреагировать – так и стоял, недовольно прищурившись. Шамардин стряхивал с себя осколки, по щеке его стекала кровь. Сташев-старший потерял где-то свою шапочку. А Сташев-младший таки отвалился от Мариши.
Под ногами хрустело битое стекло. В оконные проемы ощутимо тянуло дымом и жаром. Самара шагнул ближе – ровно настолько, чтобы заметить, что соседнего дома больше нет, превратился в руины, под которыми полегла половина шамардинцев вместе с пулеметом.
– Надо было у трансформаторной будки ставить… – буркнул Данила.
О чем это он? Хотя мало ли что пацану в голову взбредет. Пусть он сотню раз опытный боец, знающий, как выжить на Территориях, а мудрость – это все-таки возрастное.
Еще один взрыв – значительно дальше, в стороне – заставил всех пригнуться.
– Твою мать, да что же это?! – Ашот обнимал Ксю так, будто это могло уберечь ее от всех напастей мира, включая ветрянку и недостойных министров обороны.
Самара огладил усы. В горле першило. Дышать было решительно нечем. Да, это в который раз уже не Финский залив… Внизу кричали. Раненые – от боли; остальные – от возмущения и страха. Ничего, эти не нюхавшие пороху мальчишки скоро привыкнут постоянно чувствовать страх и терять друзей. К плохому быстро привыкаешь.
– «Шахиды»? – Шамардин потребовал объяснений у Самары. – Вторая волна, да?
Полковник покачал головой. То, что он увидел в оконный проем… Это ж сколько на себя шашек надо нацепить, чтобы так жахнуло? Хотя…
– «Шахиды», да?
– Не думаю.
– А что тогда?
Самара пожал плечами. Ему нечего было ответить. Вдали опять громыхнуло.
– Похоже, острог обстреливают. Если мы хотим без проблем вылететь, нужно это сделать как можно скорее. – На этот раз Митрич обошелся без любимого слова «бабуины».
– Профессор, с вами всё в порядке? – Гурбан суетился, чуть ли не сдувал пылинки со Сташева-старшего.
Оно и понятно, светоча науки нужно беречь как зеницу ока, ибо без него все дальнейшие действия в глубоком вражеском тылу теряют смысл. Ну, или почти теряют – есть шанс заставить Стерха плясать под свою дудку, но, если честно, Самара не очень-то в это верил. Он отчетливо помнил взгляд Стерха, ту силу, что переполняла тщедушное тельце. Так что беспокойство командира о судьбе профессора вполне обосновано.
– Даня, займись отцом, – приказал Гурбан.
– Автобус-то хоть цел? – Митрич выглянул в окно.
* * *
Ксю и Шамардина оставили в лаборатории под охраной уцелевших бойцов. Но сначала Сташев-старший удалился с блондинкой минут на пять, заставив всех изрядно понервничать. Особенно нервничал Митрич – глядел на распределение дымов над острогом и сомневался, что «варяги» таки поднимутся в воздух. Похоже, самые большие разрушения случились именно там, где спрятан вертолет.
Как понял Дан, задача Ксю заключалась в следующем: в определенное время при поступлении на прибор сигнала нажать на соответствующие кнопки-рубильники, чтобы сигнал усилить.
– Это могла бы сделать любая лабораторная мартышка за кусочек яблока, но у нас нет мартышек и яблок нет, – развел руками Сташев-старший, объясняя свой выбор. – А ты, девочка, в чем-то даже талантлива. Если что не так пойдет – сообразишь, как выкрутиться.
