Наконец Джилл стала снижаться над Бербанкским международным аэропортом.
— Ты можешь приземлиться ровно на одну секунду? — спросил я. — Сбить скорость до пятидесяти километров, коснуться земли и снова взлететь?
— Хм. — Джилл задумалась. — Вообще-то да, но зачем? — Я многозначительно молчал, пока она не воскликнула, сообразив: — Сумасшедший, ты хочешь выпрыгнуть?
— Подумываю об этом.
— Какого черта, — возмутилась Арлин, — я прыгаю вместе с тобой.
Джилл покачала головой, явно подозревая в безумии нас обоих.
Она закружилась над взлетным полем, не обращая внимания на обычные посадочные дорожки и лавируя между другими самолетами, что только подтвердило мои догадки о профессиональной сноровке пилотов-зомби.
Самолет летел достаточно низко для того, чтобы в салоне восстановилась герметизация. Мы с Арлин направились в хвостовую часть, преодолевая завалы из зомби. Джилл время от времени выкрикивала:
— Готовы?
С каждым разом голос ее становился все более нервным. Мы пытались ее успокоить. Это было легче, чем успокоить самих себя.
— Открой задний грузовой отсек! — крикнула Арлин.
Мы ударились о взлетно-посадочную полосу и дважды подскочили: Си-5 не был приспособлен к тому, чтобы так медленно летать. В салон ворвался шум ветра. Но все равно мы расслышали голос Джилл, когда она четко и громко произнесла:
— Прыгайте!
Что мы и сделали, сильно ударившись о бетон. Я покатился, украшая синяками те части своего тела, о наличии которых прежде особенно не размышлял. Судя по звукам, с Арлин происходило то же самое — она скакала наподобие теннисного мячика. Но я не сомневался, что это был лучший способ покинуть самолет — мы не могли позволить себе риск сесть по-настоящему.
Я первым вскочил на ноги. Джилл почему-то не торопилась набирать высоту.
— О, Господи, только не это! — крикнула Арлин, видя, как самолет разворачивается носом прямо в склон высоченной насыпи.
— Взлетай, черт тебя дери, взлетай! — яростно орал я в воздух.
Тут уж было не до молитвы.
В последнее мгновение из-под крыльев вдруг вырвалось яркое, ослепительное пламя, и Си-5 резко рванул ввысь. Раздался такой громкий рев, что мы чуть не оглохли.
— Какого черта? — Арлин от изумления разинула рот.
— Грандиозно! — вопил я, молотя кулаками воздух. — Она, видно, поняла, как подключать РПУ!
— РПУ?
— Реактивная пусковая установка! — продолжал кричать я. — Это ракеты, которые устанавливаются на военно-воздушном транспорте, чтобы сократить время взлета до считанных секунд.
— А я и не знала, что они там есть.
— Джилл скорее всего тоже не знала, — сказал я, чувствуя за малышку такую гордость, что был совсем не прочь, чтобы она услышала, как я, повторяя за Альбертом, называю ее дочкой.
Мы вглядывались в небо до тех пор, пока самолет не превратился в крошечную темную точку.
Тогда мы пригнулись и побежали, держа курс на гигантское здание кинокомпании «Уолт Дисней». Вывеску с крыши кто-то сбил — видно, использовали в качестве тренировочной мишени.
— Готова? — спросил я Арлин.
— Как всегда, — ответила она.
Я глубоко вздохнул. Вытащив пистолеты, мы толкнули дверь и проскользнули внутрь.
Господи, какая ностальгия! Будто я возвратился в прошлое, будто снова на Фобосе и, притаившись за углом, выслеживаю зомби!
Вверх по лестнице — нельзя доверять лифтам… Я знал, что каждую минуту могу наскочить на князя ада, а у меня нет моего любимого противотанкового гранатомета! Благодарение Господу, пронесло.
Мы резвились как могли, вспоминая все свои старые штучки: перекрестный огонь, удар стволом с оттяжкой, при малейшей возможности стравливанье гадов. Последнее развлечение мы любили больше всего и старались так разозлить зомби и клыкастых, что они готовы были грызть друг друга живьем.
Мы искали проклятый регулятор на каждом этаже и забирались все выше и выше, постепенно приходя к уверенности, что энергоисточник щита где-то на самом верху, этаже на сороковом, почти под крышей.
Нам крупно повезет, если это так.
Мы обзавелись винтовками, сняв их с первых же двух убитых зомби: все лучше, чем пистолеты, хотя винтовки тоже были лишь десятимиллиметрового калибра. У следующего зомби был отличный красавец дробовик. Я решил, что возьму его, даже если он, как водится у фашистов, многозарядный.
— Как в старые добрые времена, — сказал я.
— Будто мы опять на Деймосе, — согласилась Арлин.
— И умирают они с той же легкостью. Мне нравится моя новая игрушка.
— Попридержи лошадей, Флай Таггарт, — угрожающе произнесла Арлин. — Кажется, ты кое о чем забыл.
— О чем же?
— Об одном пари.
Не успела она закончить фразу, как я уже вспомнил. Что было делать? Я попробовал сменить тему.
— Эти зомби еще цветочки, Арлин, то ли нас ждет. Позже разберемся…
— Ну уж нет, Флай! Я ради тебя спрыгнула с этого проклятого самолета, так что плати должок.
Когда Арлин впадает в такое настроение, ничего не остается, как уступить. Все дьявольские силы ада — детский пустяк по сравнению с выигравшей пари Арлин Сандерс, тут не ускользнешь.
— Теперь, когда ты сказала, я кое-что смутно припоминаю, — соврал я. — Вот отличная винтовка, возьми ее, если хочешь.
— Очень рада, что она тебе нравится. Вот и оставь ее себе. А мне отдай дробовик.
Мы разрешили наш спор как раз вовремя, потому что в этот момент над нашими головами взорвался огненный шар. Бесы наступали. Что ж, сейчас новое оружие получит крещение огнем в самом буквальном смысле слова.
Покончив с ублюдками, я взлетел на пятый этаж и, завернув за угол, столкнулся нос к носу еще с одним клайдом. Настолько близко, что сомнений быть не могло: он выглядел точной копией того, которого мы убили на улице Риверсайда, и тех двоих, что разоружали нас при посадке в самолет.
Наконец мы получили ответ на мучивший вопрос: да, эти чудовища появились на свет в результате достижений генной инженерии. Пришельцы совершили свой прорыв… Господи, помоги человечеству.
Клайд поднял 0,30 калибр с ленточной подачей и прочим, но мы опередили его. Он так и не узнал, откуда пришла смерть — то есть он видел град пуль и крупную дробь Арлин, но вы понимаете, что я имею в виду. Теперь у меня было оружие по мне. Арлин завистливо косилась в мою сторону, но она сама сделала выбор. Я расплатился сполна.
На десерт еще тридцать семь этажей вверх — Господи, неужели одышка? Какой же я, однако, старик! — где мы были атакованы старой знакомой, огромной, несущейся прямо на нас тыквой.
Она шипела. И корчила рожи. И плевалась шаровыми молниями.
