…А это значит, что побеждать надо максимально быстро и убедительно. Хорошо хоть, – что противник мне достался хотя и весьма вероятно опытный, но не слишком высокий и массивный. Росточком даже чуток поменьше меня, и не слишком плечистый. – Хотя уверен, – под этим панцирем находится весьма жилистое и тренированное тело, раз уж его владелец сумел дослужиться до своего поста. Но до Лга*нхи, это мужичку далеко, а когда тебя гоняет такая мощь и скорость в одном флаконе как мой названный брательник, – чему-то да учишься…Хотя конечно, – длинное копье дает ему немалое преимущество, да и опыт…
Впрочем, – с опытом будем бороться чисто по-ирокезски, – нестандартными приемами, сочетая воинскую доблесть, с новыми подлыми технологиями.
Отбивая следующий удар копья, перехватил древко свободной рукой чуть пониже наконечника. – Тут либо сразу бить ответку, либо выпускать оружие из рук. – потому как местные копейщики прекрасно знали что надо делать в таком случае, и чисто на автомате легко вырывали свое оружие из чужого захвата, да при этом еще и умудряясь либо порезать ладонь, либо опрокинув своего врага на землю.
Только я ведь не стал бороться за вражеское оружие, а просто отвел его в сторону, швыряя свой топор примерно под ноги противника…Хотелось бы конечно в голову. – Но нельзя, – позорище жуткое. А мне еще за бумеранги перед всем Союзным воинством оправдываться. – Так что пусть пока летит в ноги, даже если не заденет по конечности, то хоть отвлечет внимание врага на долю секунды…Когда нечто летит, угрожая задеть организм, то для любого человека это повод хотя бы опустить глаза. Неважно что говорят предрассудки насчет запретов на метание, – этот рефлекс намного старше любых предрассудков.
А пока он рассматривает что у него там внизу происходит, – я прыгаю и лечу вслед за топором, и этих долей мгновения мне хватает чтобы преодолеть разделяющие нас полтора метра.
Долетел, – двинул с левой чуть растерявшемуся аиотееку по морде тигриной лапой, следующим движением правой, втыкая фест-киец под подбородок противника. И что характерно, – попадаю!
Ух… – Теперь содрать скальп, помахать им высоко подняв над головой в знак своей победы, и издать торжествующий рев.
…Мой рев послужил сигналом, и забритые издали не менее победный вопль, а в их рядах началась какая-то заварушка, – видимо не все аиотееки, особенно те что из коренных, были согласны с таким поворотом событий, и их сейчас настоятельно убеждали в нашей правоте, тыкая в спины кинжалами и лупя дубинками по головам.
Ура! Победа! – Тем более что звучит сигнал кол*окола привлекающий внимание командиров,…и пусть я не вижу флагов, – но судя по барабанам, играется сигнал к атаке. Скорее всего для левого крыла нашего воинства. – Их задача обойти дерущихся, вдоль берега, и окончательно добить врага…
Хренушки! – как обычно бросив вперед забритых, следом за ними шли коренные оикия. А у нас тут сплошной бардак и мешанина из дерущихся в тесной толпе людей. Щас как эти коренные вдарят по этой толпе, – и она хлынет назад, сминая улотских вояк и пробивающихся сквозь почти уже добитых оуоо навстречу нам ирокезов. А потом начнется настоящее избиение толпообразующих младенцев, стройномарширующими иродами. Что же делать?
Рявкнул-пропел команду строиться, и развернуться навстречу подходящим супостатам, сомкнув ряды и образовав что-то вроде глубокого строя в четыре шеренги глубиной. Одновременно сигнализируя улотским воякам, что это мол наши, и как заранее было оговорено перед битвой, – тех кто будет с белыми повязками на руках, не трогать.
Ага! – так вот меня сразу и послушали! Какой-то чужой дядька, хотя вроде и победитель коренного, но вдруг начинает выпевать аиотеекские команды, – как-то это все того, – подозрительно.
…Это хорошо еще, что они видят на мне шлем с гребнем из конских волос, а не родной брюнетистый ирокез, – наконец сообразил я. И попытался продублировать команды на диалектах степняков и прибрежников…Хотя в их языке, аналоги четких аиотеекских команд были весьма приблизительными по смыслу.
Короче, – к тому времени когда мои подопечные начали шевелиться, – подошедшая пехота уже ударила по толпе, в мгновение ока стерев из списков живых наверное не меньше трех десятков "забритых". Это естественно отрезвило выживших, но было уже поздно. – Опомниться и придти в себя нам не дали, – аиотееки перли железной стеной, с ритмичностью механической игрушки выкидывая вперед свои копья, и нанизывая на них попавших под руку неудачников. – Забритые дрогнули и побежали
Но я продолжал орать команды на всех известных мне языках, и постепенно вокруг меня образовался кружочек вояк, либо сообразивших что бежать некуда, либо просто обученных подчиняться командам. Вот с ними я и ринулся в бой, подхватив чье-то брошенное копье.
И поскольку мне было слишком страшно, и реально показалось что приходят мои последние минуты, – я не стал церемониться, а перехватив оружие обратным хватом, – метнул его в надвигающиеся ряды, и бросился следом.
Копье попало, сделав узенькую брешь в сплошной линии копий и щитов. – Я бросился в эту брешь, и даже помню как успел врезать топориком какому-то подвернувшемуся под руку вояке. – Все остальное вспоминается уже очень смутно. Мелькание рук, тел, оружия, я машу топором и фест-кийцем, честно говоря не очень понимая кто тут враги а кто друзья. И скажу честно, даже спустя годы этот момент снился мне в кошмарах, настолько все это было жутко и неприятно.
…Обычно-то в бою появляются некий дикий восторг и кураж, помогающие забыть об опасности, – либо наоборот, наступает душевное оцепенение, и ты смотришь на все происходящее будто бы со стороны. – А тут, – я чувствовал каждый момент боя, понимал что никакое мастерство не поможет уцелеть в такой безумной свалке, и дрался с отчаянностью обреченного на смерть. Но хуже всего было чувство ответственности за все происходящее. – именно оно и не давало забыться и просто упиваться дракой. – Ведь если я в чем-то ошибся, – цена за ошибку будет чудовищно высока. Несколько тысяч жизней, причем среди этих тысяч, многие мои друзья и родня… – Забудешься тут!
Потом вдруг кто-то начал громко звать меня по имени…, и я увидел прущего вперед Лга*нхи, рвущегося вперед и крушащего своим Волшебным мечом черепа заступающих ему дорогу людей. А за ним шла толпа ирокезов в пару десятков человек, тоже выкрикивающих мое имя словно боевой клич.
Впоследствии я узнал, что Лга*нхи смотря на поле боя с холмика на котором располагалась ставка Командования, увидел в какую задницу я попал, и презрев свои главнокомандующиские обязанности, скинул их на Леокая, а сам ломанул в битву на помощь мне. Пробился сквозь и так уже почти задавленных оуоо, и ринулся на нового врага.
