такая тяжесть, что я не был уверен в своей способности быстро передвигаться.
Зато теперь у меня был хороший запас крови. Однако он не мог избавить меня от мерзкого чувства. Чувства, возникающего лишь после того, как своими руками вынужденно убиваешь человека ради собственной выгоды.
Пришлось напомнить себе, что он был страшным преступником, заслужившим смертную казнь, а потому ставшим рабом. Его кровь хотя бы теперь пойдёт на благое дело.
Кортус за это время так и не смог активировать заклинание. Я проследил за его жестами во время очередного повторения.
— Ты неправильно исполняешь третий жест преобразования, — заметил я. — Нужно поднимать средний палец, а не безымянный.
Кортус ответил мне непонимающим взглядом. Ржавая кровь, я точно займусь его обучением после всей этой сумятицы. Если мы выживем, конечно.
Я воспроизвёл всё заклинание, акцентируя внимание на проблемном месте. В отличие от профессора Гунияр, я не стал замедляться под конец. Всё равно высшая магия была недоступна для моей группы крови.
Кортус кивнул и по новой вывел всю серию жестов. Раб, на которого он указал мизинцем в конце, вдруг разлетелся на куски с громким влажным хлопком.
Ударной волной по всей казарме расшвыряло стулья, тумбочки и пустые кровати. Из-за этого даже мне пришлось уворачиваться. Кортусу повезло меньше — его прилично так обляпало внутренностями. Свои же внутренности он вновь поспешил опорожнить.
«Живая бомба» превзошла все мои ожидания. Пришла пора перейти ко второму пункту плана.
Теперь нам нужно вернуть серебряную «звёздочку», оставшуюся на поле боя.
Всего у нас набралось с десяток рабов. Хотелось бы побольше. Но большинство ещё не успели вернуться в казарму после рабочего дня. Ещё двоих зашибло обломками после взрыва.
Я еле уговорил Кортуса выпить кровь одного из них, чтобы был запас. Он некоторое время упирался, но всё же внял голосу разума. Главное теперь, чтобы его этой же кровью не вывернуло.
Эмильда могла погибнуть, пока мы теряли время на ненужные споры. Равно как и другие преподаватели со студентами. У нас же, как-никак, был шанс покончить с тварью.
По пути назад нас встретили разрушения. Вампир успел пронестись по нескольким этажам и коридорам академии, сея за собой смерть. В стенах, полах и потолках зияли дыры. Осколки стекла из окон поблёскивали среди завалов. В некоторых местах по воздуху расползался едкий запах газа из сломанных ламп и труб. Хорошо хоть ничего не рвануло.
Магическая сирена, казалось, затихла уже давно. Я как мог отгонял от себя плохие мысли о судьбе Эмильды, создавшей эту сирену. Но увиденное разбивало все мои надежды.
Из-под завалов камней нередко торчали части тел студентов и преподавателей. Впрочем, такие же части тел находились и просто разбросанными на полу в лужицах крови. Равно как и сами тела.
Кортус пока держался. Я посоветовал ему идти прямо за мной и либо смотреть мне в спину, либо закрыть глаза и держаться за меня. Он выбрал первый вариант, но дышал только через платок.
На втором этаже мы наткнулись на старшекурсника. Я сглотнул, когда увидел его раны. Вампир оторвал ему обе ноги и вспорол когтями живот. Его грудь медленно вздымалась, а вместо дыхания раздавался хрип. Под светом газовых ламп влажно блестели внутренности.
— Убей меня, — прохрипел он, хватая меня за сапог.
По спине пробежал липкий холодок. Моё хвалёное спокойствие впервые за долгое время пошло трещинами.
За свою жизнь я привык к виду мёртвых тел, пусть и не растерзанных монстром. Поэтому не особо смущался от их вида и сейчас. Когда отец разводил «пустоголовых» на продажу, он складировал отработанные после ритуалов тела особей для дальнейших экспериментов. И хоть у них и не было разума, но выглядели-то они совсем как люди.
Когда увидел их впервые, долго не мог отойти от ночных кошмаров. Но отец упрямо продолжал приводить меня в свою лабораторию. Он отказывался учить меня основам магии крови где-либо ещё. Со временем я научился спокойно относиться к грудам мёртвых тел. А затем, казалось, и вовсе перестал их замечать.
Человек способен привыкнуть ко всему.
Сейчас же я не мог сохранять спокойствие и дальше. Не в тот момент, когда израненный и умирающий человек просит добить его. Но при этом хватается за мой сапог так сильно, будто это его последний шанс выжить.
— П-пожалуйста.
Я не мог отвести взгляда от его ран. От кровавых культей вместо ног. От проглядывающих сквозь разорванный живот кишок. Весь его вид вызывал во мне одновременные приступы жалости и отвращения, настолько сильные, что я невольно примерял его раны на себя. И никак не мог определиться, чего бы сам хотел больше на его месте: выжить или умереть.
Наконец, я сделал очень глубокий вдох и собрался с мыслями.
— Сколько у него осталось крови? — спросил я тихим голосом.
— Меньше половины, — отозвался такой же тихий Кортус.
Как маг III группы крови он мог без проблем чувствовать кровь внутри более слабых существ.
— Слишком мало, — обречённо пробормотал я.
Потеря двух литров крови для человека была уже критической. Больше половины — гарантированная смерть. И это не считая полученных ран. Даже если мы вольём в него кровь раба, и укрепим места разрывов, его это не спасёт. Лишь зря потратим кровь. Странно, что он вообще в сознании.
Судя по потерянному взгляду Кортуса, он пришёл к тем же умозаключениям.
— Прости, — сказал я, склоняясь над старшекурсником. — Это всё, что я могу сделать для тебя.
И хоть старался говорить уверенно, внутри я кричал. Я не мог его спасти. Не хватало даже решимости убить его. Лишь избавить от мучений перед смертью.
Подобное вообще не должно происходить. Никогда и ни с кем.
Коснувшись пальцем лужицы крови, я его облизнул. Спустя несколько мучительно долгих секунд расшифровал код крови. Дрожащими пальцами вывел заклинание Усыпления. Так он хотя бы умрёт без мучений.
Раненый старшекурсник закрыл глаза. Если бы не ужасные раны, он бы выглядел мирно спящим.
— Пошли, — сказал я Кортусу.
Теперь я ещё сильнее хотел разделаться с вампиром.
Четвёртый этаж пострадал больше других. Здесь было необычайно тихо. Только пыль висела в воздухе, вздрагивая от сквозняка. В одном месте потолок со стенами обвалились так сильно, что нам пришлось искать обход. Наконец, мы попали в коридор, с которого всё началось.
Он был завален обломками стен, оружием и телами. После увиденных кошмаров даже разорванный напополам преподаватель больше не внушал такого же ужаса, как двадцать минут назад.
О нет, куда больше теперь меня пугало совершенно другое.
