две жертвы добровольные в один контур объединились твоими стараниями, так что даже если ты свою пирамидку заберёшь, будет кому защищать вашу Обитель».
Я почему-то вспомнил огромную птицу, крыльями накрывшую кладку рода Эсфесов. И торчащий из неё ствол из сплетённых лоз адамантия.
Мастер Ру, так, кажется, его Йордан называл. Сложились в одну картину и прочие мелкие детали. Всё тело мастера было проткнуто не то осколками, не то камнем, серебристого цвета. Они же и рванули ко мне.
«Его адамантием убило? Верно?»
«Не совсем, — замешкался с ответом божественный симбионт. — Там всё сложнее вышло. Он обещал сохранить кладку, а выяснилось, что для нормального магического фона не хватает подпитки адамантием. Поэтому, когда началась очередная волна вторжения, Ру в неразберихе ко мне прилетел и упал на иглы металла, нашпиговав себя осколками, словно подушечка для иголок. Ругался при этом страшно, что, мол, ни в жизнь больше с аспидами сделки заключать не будет, а с Эсфесами и на одном поле сра… в общем, дел иметь не хотел. Я тогда понял, для чего ему адамантий, и позволил птице унести в себе шипов, чтоб всё по-честному было. Умер он уже над яйцами, накрывая собой кладку. Так они и оказались вмурованы в металл. А потом ты пришёл со своими запасами. Мелкие части к тебе потянулись из-за способности. Хорошо, хоть додумался кольчугу выставить, а то так бы и нашпиговало».
Это же выходило, что когда я прорастал на алтаре, то объединил в одну цепь всё: и жертву мастера Ру, и свою, и свою расплату дважды по уговору с Йорданом, и до кладок дотянулся, как новый глава рода. Песец! Вот это намудрил, сам того не зная. Вот уж точно, случайности не случайны!
— Вы там долго собираетесь общаться? Это невежливо в присутствии третьей стороны, — напомнила о себе девица.
— Говорит, что с тебя координаты скоплений адамантия в доступных тебе мирах и статуэтки, а мы тебе послушную батарейку на пять тысяч лет запасом. Предложение уникальное и единоразовое, действует здесь и сейчас.
Подзуживал я девицу без зазрения совести. Где там её азартность?
— А губа не треснет? — возмутилась такому предложению хозяйка. — Я, может, едва сдерживаюсь, чтобы не убить тебя прям здесь и сейчас и не получить всё, что захочу, — девица снова стала драконом и раздалась до невероятных размеров, а на вершине пирамиды кто-то забился в религиозном экстазе. Ну да, у них явление бога произошло. Не зря столько глоток перерезали.
Интересно, отчего она постоянно форму меняет?
«Ничего она не получит. Мы к сыну перейдём по наследству, не достанет!» — окрысился адамантий.
— Тебе не достанется. Он же разумный, сам выбирает с кем сотрудничать, а такими предложениями ты его только огорчаешь. Так взаимовыгодные отношения не строятся.
Дракон вновь предстал девицей в украшениях, для разнообразия даже без маски в этот раз.
— Хорошо, для начала взаимовыгодного сотрудничества вот вам координаты одного из скоплений и статуэтки, остальное — лишь после получения накопителя.
Возле лап у меня материализовался туристический рюкзак с прикреплённой к лямке табличкой. На табличке отчётливо виднелись символы, руны, точки и хрен ещё пойми что.
Адамантий внутри меня не то выругался, не то рассмеялся.
«Ты чего?»
«Вот же… хитрюга!»
«Да что не так?»
«Она координаты тюрьмы богов дала».
Я рассмеялся. М-да, а ведь этого мы не учли. Хитра, ничего не скажешь! Как технично нас провела.
— Вижу, оценили, — улыбнулась девица. — Вообще… Вы интересные, я даже с вами вновь почувствовала себя почти живой. — В глазах девицы мелькнула тень не то грусти, не то сожаления, но быстро пропала. — Как явитесь с накопителем, маякуйте.
И меня вернуло снова на побережье к князю.
* * *
Мангустов смотрел на меня шальными глазами.
— Это что? — указал он на рюкзак.
— Недостающие статуэтки у вашей стервозы выменял.
— Знаешь, Миша, у меня иногда такое ощущение, что даже если тебя пошлют нахер, ты вернёшься отдохнувший и с сувенирами. Как⁈
— Ну ты же сказал, что она азартная, но практичная. Вот мы и торговались.
— Мы⁈
Упс…
— Мы, я и она, — тут же нашёлся я с ответом.
— А что она от тебя хотела? У меня миры с макрами для личного пользования просила. Но я не дал.
«Это же как ей энергии не хватает…» — хмыкнул адамантий.
— А у меня адамантий, и тоже мимо, — решил и я быть откровенным.
Во взгляде Мангустова читался немой вопрос: «Какого хера?»
— Не ты один адамантием разжился, — пожал я плечами. — Только я нигде его не засветил.
— Кого-то ждёт божественный совет, — как ни в чём ни бывало продолжил Андрей.
— Я не пойду в боги. В прошлой жизни не пошёл и в этой тоже не собираюсь.
— Не хочу тебя расстраивать, но бог — это не звание, которое выдают вместе со значком на груди или короной на голове, это, прежде всего, уровень силы, умение преобразовывать энергию и наличие специфического дара. Ах да, ещё сильная воля нужна. У тебя со всеми четырьмя параметрами всё в норме, так что ты как бы уже… и никакое разрешение от местных божков тебе не нужно.
— Я не бог.
— Да как скажешь, но тенденция интересная. Местные хрен выпрыгнут из песочницы, а пришлые поголовно выше головы сигают и потолки лбами прошибают… Теперь не удивляюсь, почему их так от зависти плющит.
Я нетерпеливо поглядывал на рюкзак. Нужно было передать статуэтки деду для одушевления. Андрей правильно понял мои взгляды.
— Тебя провести или сам? А то вижу, что не терпится уже…
— Да сам. Я и раньше мог сам. Мир закрыть у вашей дамочки не вышло. Ты прости, что так быстро и скомкано, но сам понимаешь… ситуация специфическая. Раньше освободим, раньше вылупятся.
— Раньше сядешь, раньше выйдешь, — хмыкнул вполголоса Андрей.
Обменявшись прощальным рукопожатием, я ушёл сразу к деду, оставляя мечту об отдыхе где-то на берегу моря-океана.
* * *
У деда я задерживаться не стал, тут же вернувшись в Хмарёво. У меня дел невпроворот, а я и так ночь и всё утро по гостям ходил. На ходу я анализировал встречу с девицей и отметил, что у адамантия к ней была некоторая неприязнь. Неужели что-то личное? О чём я и спросил у металла.
— Это не личное… а безличное…
