Господи, неужели так сложно просто сесть и поговорить?
Меня многие считают задорным весельчаком, хотя я всего лишь вижу перед собой людей с нераскрытым потенциалом. Вокруг меня все заболевают злом. Я встряхиваю его – и зло перетасовывается, слетая с одних людей, чтобы прилипнуть к другим. Чаще всего – ко мне.
Но я знаю, кто меня спасет. Меня спасешь ты. Ибо с тобой моя монета стала на ребро и затем легла на обе стороны.
Литера, ты не умрешь за меня. Больше никогда. Вместо этого ты станешь той, кто в конечном результате приведет меня к финалу. Две стороны моей монеты могут объединиться только в один финал: мою гибель во имя моего же спасения. Ты победила Зону, и ты победишь меня.
И тогда, возможно, мне удастся пошутить без сердечной боли.
Марк открыл глаза, глядя в серый потолок. Первое время он лежал неподвижно, чтобы отсутствие боли не показалось ему сладким сном, от которого придется пробуждаться. Затем попробовал пошевелить рукой.
– Лежи тихо, – прошептал рядом знакомый голос. – Здесь капельница.
Марк посмотрел в глаза Полины, сидящей рядом.
– Ты будешь жить, – сказала она. – И будешь здоров.
– Где я? – проговорил Марк и удивился, что ему вполне несложно произносить членораздельные звуки.
– Московская больница. Маленькая, на самой окраине. Все в порядке, тебя вылечили. Но ты потерял много крови, и еще у тебя, наверное, сильное расстройство нервов. Ходить сможешь дня через два.
– Постой.
Марк попробовал сжать ее руку, но ему едва хватило сил. Он приподнялся немного и тут же со стоном упал обратно на подушку.
– Я должен был умереть, – сказал он, вспоминая направленный на него пистолет. – После такого ранения не выживают. Что случилось?
Полина чуть отвернулась, но этот жест был Марку хорошо знаком. Девушка прятала скатившуюся слезинку.
– Я тебя вылечила, – ответила она. – Создала кристаллом два артефакта. Они все сделали.
– Откуда ты узнала? Как ты здесь оказалась?
Девушка помотала головой, сдерживая слезы.
– Спасибо, что спросил. – Она не выдержала, встала с койки и, не оглядываясь, вышла.
Марк хотел ее окликнуть, но не смог выговорить ни слова. Перед глазами у него все поплыло, и он провалился в забытье.
* * *
Еще удар.
Борланд ударился головой о кафельную плитку на задней стене, сплюнул кровь. Зубы вроде были целы, но он не ручался, что через пять минут у него останется хотя бы половина.
– Еще хочешь? – спросил Анатолий.
– Может, теперь моя очередь? – проговорил сталкер.
Один из двух громил врезал ему под дых. Борланд еле удержался, чтобы не упасть. Он знал: стоит ему свалиться, и его начнут бить ногами.
– Все, хватит, – остановил Левин. – Думаю, он все понял.
– Признаться, я ни черта не понял, – сказал Борланд. – Но обещаю, я обдумаю твое послание.
– О, у тебя будет много времени. Правда, не здесь.
Борланд вытер кровь с лица. Анатолий вытащил платок и протер стекло дорогих часов на руке.
– Алексей Вавилов, – произнес он. – Борланд. Человек, ради которого окружающие его люди портят себе жизнь. Каждый второй умирает. Некоторые – от рук его самого. Мне интересно, в чем твой феномен? Почему люди продолжают идти за тобой?
Борланд кое-как выпрямился, держась за стенку.
– Никогда не замечал, чтобы за мной кто-то шел, – ответил он. – Хотя, может, и идут. Я не знаю. Я никогда не оглядываюсь.
– А может, стоило бы? – предложил Анатолий. – Груз ошибок может быть ценным помощником.
– Тогда, с твоего позволения, я оставлю его тем, кто вздумает за мной пойти.
– Видно, из тебя еще не выбили остатки мозгов. Может, исправить?
– Валяй. – Борланд все же не выдержал и сполз по стене. – Только у меня нет мозгов. Только приобретенные инстинкты.
Анатолий сделал знак одному из своих людей. Тот подошел к Борланду, размахнулся и ударил ногой, целясь в лицо. Но промахнулся – сталкер убрал голову, схватил громилу за стопу и резко крутанул.
Громила взвыл от ярости, падая на землю.
– Закончили! – приказал Анатолий. – Все, оставьте его!
– Инстинкты, – повторил Борланд. – Это был один из них.
– Думаю, скоро ты проявишь остальные, – сказал Левин. – Готовьте его к отправке.
Он вышел из камеры, и больше Борланд его не видел.
* * *
Виктор стоял на пороге нового кабинета, словно не решаясь войти. Это место было значительно просторнее, чем то, где он проработал последние шесть месяцев, и вместе с тем намного уютнее.
Он закрыл дверь, прошел к столу, осторожно сел за него. Провел ладонью по лакированной поверхности. Положил на него папку без заголовка. Он чувствовал себя так, словно находился возле Черного камня в Мекке.
Открыв папку, Виктор достал первую стопку листов. Там стояла дата.
– Девяносто третий год, – проговорил Виктор, вспоминая себя в то время. Тогда он еще даже в армию не пошел.
Начав чтение, Виктор долго не мог понять, как все это относится к нему.
– Настоящим приказываю сформировать полигон по подготовке «спящих агентов», – бормотал он, следя взглядом за строками текста, набранного на печатной машинке. – С учетом культурно-экономических тенденций, возникших в гражданских массах после событий девяносто первого – девяносто второго годов, а также заграничного влияния… Хм…
Остальные листы описывали идею сухим бюрократическим языком, больше напоминая бульварную фантастику. Виктор вытащил следующую стопку бумаг.
– Девяносто шестой год, – начал он читать. – Рассмотрены доклады о многочисленных сбоях в программе. У агентов замечены расстройства психики, приступы панических атак, нервные срывы, резкая смена поведения от апатичного к агрессивному… нападения на инструкторов, врачебный персонал… Два инцидента с тяжелыми увечьями. Провести дальнейшие тесты над психотропными препаратами.
Дальше.
– Девяносто седьмой год. Проект «спящих агентов» закрыть в связи с возросшим числом непредвиденных инцидентов при их работе «в поле», а также в режиме «сна». Переформировать полигон «Буревестник» вместе с находящимися в его распоряжении лабораториями в тренировочную базу для войск специального назначения.
Виктор быстро просмотрел подшивку девяносто седьмого года до конца. Лишь на последней странице он увидел что-то, заинтересовавшее его больше всего.
– Приказываю уволить полковника Рябова с занимаемой должности генерального директора полигона «Буревестник» по причине злоупотребления служебным положением. Направить специальную группу для уничтожения всех ресурсов, позволявших продолжить программу «спящих агентов».
