Ознакомительная версия.
– Ага, четыре кувшина, – поддакнул Ивась. И, спохватившись, поспешно добавил: – Гы!
«А почему бы и нет», – подумал Благуша.
И решительно зашагал по Раздраю над Бездоньем, привычно затянутым колыхающимся, видимым даже в ночи белесым туманом. В тёмное время суток тот поднимался до самых Краёв и, казалось, даже оживал, наблюдая мириадами невидимых глаз за недоступной ему жизнью наверху. «Жизнь – словно этот туман, – мелькнула у слава глубокая мысль, – бредёшь не зная куда и никогда не знаешь, что она явит тебе уже через шаг…»
– Представь себе, слав, халваш-балваш, а ведь я не поверил, когда эта девица сказала, что сейчас покажется именно твой домен! – сообщил Обормот, поджидая у края моста. – И как оказалось, зря! Они там, в храмовнике, поумнее нас с тобой будут…
От слов Обормота Благуша остановился посреди Раздрая, чувствуя, как быстро-быстро забилось, заволновалось сердце, сообразившее что к чему куда быстрее головы.
– Девица? Какая девица?
– Да вот она. – Обормот вытянул указующую руку, и Благуша только сейчас заметил стоявшую рядом с ним невысокую стройную фигурку, закутанную в тёмный плащ с капюшоном, почти полностью сливающийся с окружающей темнотой.
– Минута! – не веря своим глазам, прошептал слав. И крикнул громче: – Минута!
– Благуша! – откликнулся такой знакомый и родной голос с той стороны.
– Минута!
Благуша сорвался с места, на одном вздохе перемахнул через Раздрай и, с ходу заключив девицу в нежные объятия, закружил её, как не так давно кружил их по Махине Ухарь, а послушница, откинув капюшон, со смехом принялась отбиваться:
– Отпусти же, елс ты этакий!
Улыбаясь до ушей, Благуша послушно остановился и бережно поставил девицу на ноги, продолжая глядеть на неё во все глаза, прямо-таки светившиеся счастьем. Не заметить его взгляд было невозможно, и Минута смущённо зарделась – приятно, когда мужчина смотрит на тебя такими глазами.
– Какими судьбами, Минута?! – сумел наконец выговорить слав, оправившись от накатившего волнения.
– Догадайся с трёх раз!
Минута так таинственно улыбнулась, что слав, слегка отстранившись, недоумённо вскинул брови:
– Опять какое-нибудь поручение Бовы Конструктора?
– У-у! – Минута капризно надула губки, изображая обиду. – Не мог подыграть, взял да догадайся! Ладно, Бова Конструктор поручил мне провести кое-какие изыскания в этом домене и предложил самостоятельно подобрать помощников. Вот я и подумала о тебе, раз твой домен так кстати рядом оказался…
– Не об этих ли изысканиях ты везла сведения Бове Конструктору? – осенило слава.
– Больно уж ты сообразительный, даже неинтересно!
– Постой… И ты ради меня проделала такой дальний путь? – Благуша радостно рассмеялся. – Только не говори, что только для того, чтобы нанять меня в помощники!
– А ты согласен? – лукаво улыбнулась послушница.
– С тобой – хоть на край света!
– Ну что ж, – скромно потупилась Минута, – признаюсь, что очень хотела увидеть именно тебя… И раз ты так и не женился, то можешь, в виде исключения, меня поцеловать…
Вихрь эмоций захлестнул рассудок Благуши. Не успела Минута договорить, а уже оказалась в жарких мужских объятиях, и губы молодых встретились в страстном поцелуе. Поцелуе столь долгом, что оказавшиеся невольными свидетелями этого волнующего момента стражники с обеих сторон Раздрая обменялись одобрительными ухмылками.
А больше всех за знакомого слава порадовался Обормот. Похоже, смекнул стражник, что так или иначе, но Благуша всё-таки нашёл свою судьбу в этом сумасбродном путешествии.
Книга 2
Тайны проклятого домена
Выше всяких знаний должно ставить изучение самого себя.
Из всех знаний самые полезные те, которые дают нам правильные сведения о нас самих и научают нас управлять самими собою.
Святой Амвросий
Вернейший путь к истине – это познавать вещи, какими они есть на самом деле, а не заключать о них так, как нас учили.
Дж. Локк
Глава первая,
в которой Благуша, мечтая о будущих приключениях, никак не связывает их с будущими неприятностями
В мире существует слишком много причин для смерти, чтобы умирать ещё и от скромности.
Апофегмы
– Дядь, а дядь, а не ты ли Благушей будешь?
Торгаш устало перевёл взгляд на чумазую пацанячью рожицу, возникшую возле его прилавка, от края до края заваленного разнообразным товаром. Собственно, ввиду малого росточка вопрошавшего только эта рожица и была из-за прилавка видна. Тёмные узкие глазёнки маленького манга, лет семи, весело блестели, ожидая ответа.
Суета кона была привычна Благуше чуть ли не сызмальства, но к концу напряжённого трудового дня, когда изрядно притомилось не только тело, но и без перерыва работавший весь день язык, ему было не до шуток. Сейчас опять начнётся – «помогите, люди добрые, кто чем не шутит…»
– Ну я, пострел, – нехотя отозвался слав. – Чего надобно-то, оторви и выбрось?
– Ага, а матюгальник-то правильный, – обрадовался пацанёнок. – Ты и есть! Слышь, дядь? Тебе знакомая привет передаёт и просит сегодня к вечеру быть в трактире «Левые бабки», что находится в веси Утренние Слёзы! Понял, дядь?
– Понял, оторви и выбрось! – Сердце Благуши чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Ждал ведь весточки, да ещё как ждал, но всё равно неожиданно как получилось! – А точнее не сказала, к какому часу?
– А как придёшь, так и хорошо будет, – звонко выпалил узкоглазик. – Лишь бы к полуночи успел!
– Ну молодец, ну спасибо, парень, за весточку добрую! На, держи!
Благуша в порыве совсем не торгашеской доброты отсыпал вестнику целых пять бабок, вмиг исчезнувших с прилавка вместе с самим пацанёнком – мелькнула светлая рубашонка среди толпы, и нет его, – а сам, с трудом сдержав первоначальный порыв побросать всё как есть и ринуться сломя голову в указанное место, принялся спешно собираться. Спустя несколько минут весь товар с прилавка был перенесён в лавку – просторное дощатое строение, которое на территории кона принадлежало лично Благуше, где и был кое-как распихан по углам и полкам. Покончив с этим, Благуша заставил себя присесть на единственную не заваленную товаром скамью, чтоб хоть немного собраться с мыслями, но привычка взяла своё, и его хозяйский взгляд ещё раз машинально обежал полки с товарами, выискивая какие-либо упущения. А лавка у него была богатая, тут было на что посмотреть: левый угол, к примеру, был занят дюарными сосудами, заполненными воздухом и предназначенными для дыхания под водой, с которыми русалы, жители Океании, спускаются на дно морское в поисках разноцветного морского гороха. Рядом – берестяные короба с самим морским горохом, каковой от теплоты тела как будто оживает и чудно искрится, завораживая взгляд, а потому так и любим нынешними модницами во всех доменах. Правее стояли плотно закупоренные бочонки с маринованными языками океанийской рыбы – стерви поганой. Стервь – рыба ядовитая и, обладая зловредным характером, обожает рядиться под рыбу обыкновенную, чтобы попасть в улов и испортить кому-нибудь жизнь. Да сама того не ведая, имеет язык с лечебными свойствами, хорошо помогающими от разных лихоманок – а особливо с перепою. Как и квашеная водяная капуста, что стояла рядом с бочонками, в глиняных горшочках, – самое милое дело для закуси. А вот живые кончервы – тортильи, лежат себе, перевёрнутые на спину, и ластами медленно шевелят. Чем хорош товар – живёт долго, особых условий для хранения не требует, не портится, пока не сготовишь, а для готовки и той же кастрюли не надобно – в собственном панцире прекрасно пекутся. Ещё дальше солидно громоздятся большие ящики с чёрным горюч-камнем, который даже в снежных доменах в самый лютый холод согреет, а потому пользуется у нанков устойчивым спросом. Да и понятно – у них ведь там и дров-то нормальных нет, не то что горюч-камня, а камень этот вызревает только в горных доменах…
Ознакомительная версия.
