Ознакомительная версия.
– Так чего ты тут торчишь? – удивился Джи. – Спускайся!
– Ннн-э мааа-уу…
– Ах ты, боже мой!
Джи ухватился за край импровизированного одеяла и потянул вниз. Словно муравей личинку, он приволок брата в жилой отсек, под завязку набитый термосами, упаковками сублимированной пищи и прочим провиантом. Место здесь оставалось лишь для двух спальных мешков. Размотав кокон, Джи натянул на окоченевшего Фо один из них, а потом, чуть подумав, и – второй.
– Можно, я прибавлю? – спросил Джи, имея в виду электрическую печь.
Фо лишь протестующе замычал. Вздохнув, младший брат принялся раскупоривать термос с горячим шоколадом.
Едва покинув орбиту Марса, они начали экономить энергию. На разгон ушло больше топлива, чем показывали расчеты, его оставалось только-только на торможение и эволюции в системе Юпитера. Ну еще и на минимальное обеспечение жизненно важных систем «Птерозавра». Хорошо еще, что перед стартом им удалось дозаправиться на все той же исидской регенерационной станции. Правда, пришлось отбивать ее у механоргов, видимо, «сообразивших», что топливно-энергетические ресурсы следует охранять.
По мере углубления в Большой Мусорный пояс стало ясно, что при всей тщательности подготовки, близнецы ввязались в авантюру с весьма сомнительными шансами на успех. Тайком от брата, Джи проверил прежние расчеты, внеся в них поправку на перерасход топлива и пришел к выводу, от которого по коже побежали мурашки, хотя в тот момент в рубке была плюсовая температура. На полпути к Юпитеру, – а лететь им такими темпами не менее полугода, – они должны будут либо начать тратить неприкосновенный топливный ресурс, либо отказаться от обогрева, перестать пить, есть и… дышать. И в том и в другом случае, «неугомонных» близнецов ожидала безвременная гибель, в выборе коей они, правда, могли себе позволить некоторое разнообразие.
– Что ты болтал насчет Тарсиса? – спросил отогревшийся Фо.
– Кто? – вытаращился Джи. – Я?
– Ну да, – кивнул Фо. – В рубке. Снег, сказал, выпадет…
– А-а, – протянул Джи. – Ну как тогда летом, у тети Клары на Тарсисе… На лыжах еще катались. Помнишь?
– Спрашиваешь! – хохотнул Фо. – Это когда кузен Дикки решил показать мастер-класс?
– Ага, – подхватил Джи. – Бедным родственникам из провинциальной пустыни… Показал, нечего сказать!
– Летел, свистел и кувыркался!
Они стали смеятся, но вспомнили вдруг об экономии кислорода и разом смолкли. Марс был далеко. Его желтое зернышко затерялось среди неподвижных звезд. Только сейчас близнецы почувствовали, что значит покинуть родину. Не просто войти кабину телепорта и оказаться в точно такой же, но на другой планете, а оторваться от своего мира надолго, вернее, навсегда. Разорвать пуповину.
– Узнать бы, что там сейчас творится? – тихо проговорил Джи.
– Да, не мешало бы, – в тон ему отозвался брат. – Не хочется думать, что эта чертовщина с ополоумевшими оргами всерьез и надолго… Но случись что, наши Пещеру отстоят. Уверен!
– Отстоят, – согласился Джи. – Собственно, из обычных мехов бойцы хреновые, а вот если налетят эринии со своими нейротоксинами?…
– И сетями, не забудь, – вставил Фо. – Правда, вход надежно прикрыт термазером, но его аккумуляторов надолго не хватит… Может, мы зря все-таки поперлись на Европу? Утюжили бы гадов на «Птерике», пока духу бы их не осталось на Марсе!
– Нет, не зря, – помотал давно не стриженой головой Джи. – Рано или поздно орги бы нас подбили.
– Это каким же образом?
– Ну, например, облили бы напалмом и подожгли, а потом принудили бы к аварийной посадке. К смертельно жесткой, заметь!
– С них сталось бы, – согласился Фо.
– Уж лучше лететь, – продолжал Джи, – чем погибать без пользы…
В тесном обитаемом отсеке повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным, но несмолкаемым ни на минуту шелестом принудительной вентиляции. И под этот шелест, безвольно распластавшись дельтавидным фюзеляжем, «Птерозавр» пересекал невообразимую бездну между орбитами Марса и Юпитера. Локаторы порой нащупывали в этой пропасти довольно крупные небесные тела, отмечая их присутствие гравиметрическими всплесками на эхоскринах, но для невооруженного человеческого глаза пустота оставалась пустотой.
– Знаешь, брателла, – решился Джи. – Я от тебя кое-что скрыл…
– Неужели – пирожное? – усмехнулся Фо. – Колись, где ты его прячешь. В парашютном боксе?
– Нет, – не принял тона младший. – Кое-что посерьезнее.
– А-а, – вздохнул старший. – Тогда, наверное, то, что до Европы нам не дожить? Знаю я эту страшную тайну, братуха. Ты, конечно, математик мне не чета, но вирноты с расчетами не стоит бросать, где попало…
– А ты не имей дурной привычки заглядывать в чужие вирноты! – вспылил Джи, но тут же сказал с укоризной: – Выходит, ты все знал и до сих пор молчал!
– Угу, – буркнул Фо. – Не было случая об этом заговорить… Да и не о чем тут, собственно, разговаривать.
– Как это, не о чем? – поразился младший. – О том, что делать будем!
– Эх ты, дурачок, – покачал головой старший. – Все ж яснее ясного! Искин вполне доведет эту лоханку и без нас. Так? Так. Сказ о том, чего мы от братьев-европийцев хотим, можно будет записать на любую свободную болванку. Верно? Верно. Вот и выходит, братище, что мы с тобой практически бесполезный груз. Логично? Логично.
– Так-то оно так, – подтвердил Джи, – но как-то обидно! За ради чего мы тут тогда мучаемся? Мерзнем, голодаем, почти… Лучше уж вкусить всех благ жизни напоследок, а потом в шлюз, и айда в автономное плавание! Верно? Логично?
– Куда уж логичнее, – отозвался Фо. – Только плохая долгая жизнь все-таки лучше, чем короткая, но хорошая.
– Ну, слава богу! – обрадовался Джи. – Я ведь почему боялся тебе свои расчеты показывать? Думал, ты геройствовать начнешь, в шлюз нагишом полезешь, дабы братцу любимому жизнь сохранить.
– Было б из-за кого геройствовать, – смутился старший. – Знаешь анекдот? Решили ученые проверить на практике парадокс близнецов. Одного брата посадить в ракету и отправить субсветовой скоростью. А другого оставить на Земле. Дескать, прилетит лет через пятьдесят первый брат – молодой и здоровый – и найдет на Земле второго – дряхлого и при смерти. Но по ошибке в ракету засунули обоих. А когда ракета вернулась, в ней оказался только один. Смекаешь, почему?
– Догадываюсь, – хмыкнул младший. – Ракета, небось, была автоматической, а биоресурса в ней – на одного. Вот космонавт братца своего и подьел.
– Ты знал, ты знал!
– Анекдот-то с бородой, – отмахнулся Джи. – Почти с такой же, какая должна была вырасти у второго брата, останься он на Земле… Мы друг дружку, надеюсь, есть не станем?
Ознакомительная версия.
