напряжено сказал Филип: — Но разве сейчас подходящий момент. Давай пойдём домой, и там поговорим?
Однако девушка проигнорировала его предложение: — Я родилась в Померании в обычной семье. Ну как обычной моя мама была красивой. Слишком красивой. И надо было ей встретить местного барона.
— Он её изнасиловал? — сделал предположение Филип.
Девушка кивнула, шагая из стороны в сторону: — Вначале. А потом она сама к нему ходила. Дура верила, что он её потом отпустит. Он и отпустил. Он нас сжёг. Как говориться так не доставайся ты никому, если ты импотентом стал.
Голос её был совершенно неживым, когда она говорила: — Я три дня провела под завалами в подвале. Запах гари. Он был везде. Он до сих пор мне мерещиться.
Взгляд девушки пугал, но Филип продолжал оставаться на месте. Однако мысленно он звал Стефана, который казалось сам впал в ступор слушая откровения служанки.
— Я бежала. Далеко. Меняла страны и города. И везде! ВЕЗДЕ! ОДНО И ТОЖЕ! Проклятые аристократы делаю что хотят, как хотят и с кем хотят. А нам остается лишь кланяться и улыбаться!
Она снова улыбнулась, но улыбка её казалось жалкой: — Я немного тебя обманула. Я знаю, что такое Революция. Я была во Франции. Но это тоже ложь. Там нет той республики, о которой ты говорил, там всё таже несправедливость! Я была глупой и доверилась. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ В ПРОКЛЯТОМ БОРДЕЛЕ. Я убежала но не забыла лиц этих…. Этих…
Она схватилась за волосы и Филип попытался подойти поближе, но Ядвига отскочила от него: — НЕТ!! Пока ты с ним, ты такой же! Такой же как отец, который пришёл ко мне через месяц после того как взял на работу! Наслаждайся Ядвига! Не каждой простушке выпадает такая ЧЕСТЬ! ЧЕСТЬ БЛЯТЬ! И ОН СТАНЕТ ТАКИМ ЖЕ! Я ВИДЕЛА ЕГО ВЗГЛЯД!
— Ядвига, пожалуйста.
— Прошу Филип. — девушка смотрела на него глазами полными слёз: — Позволь освободить тебя. Меня. А потом мы сможем освободить всех! Мы вместе! Навсегда! Мы понесём истинную свободу всем! Мы освободим мир от проклятой аристократии и их лицемерных богов! Прошу пойдём со мной!
Молчание, повисшее в воздухе, можно было резать ножом. Казалось, что девушка вот-вот разрыдается и когда Филип бросил шпагу, она на расплылась в счастливой улыбке. Даже несмотря на то что юноша повернулся к ней боком.
— Ядвига. Это сделает тебя счастливой?
— Да!
— Тогда я согласен.
— Спасибо. — девушка заплакала услышав эти слова: — Тогда…
БАХ! БАХ! БАХ!
Три выстрела не оборвали жизнь Ядвиги немедленно. Она даже успела поднять руку и сложить пальцы, но…
….
….
Филип стоял и смотрел на так и застывшую на коленях фигуру. Он был один. Совсем один.
*****
Бок его горел. Тело его болело. Его разум сходил с ума. А всё проклятая нечестивая девка! Она прервала его великий ритуал. Но ничего он вернется он завершит, он…
Мысли Потрошителя были бессвязны. Он даже не понимал, что бежит не разбирая дороги всем своим видом крича, что он ненормальный. Но разве это могло его взволновать? Он ведь неуязвим, неузнаваем, недосягаем.
Он добрался до своего дома. Подумал, что стоит вернуться за машиной. Или может лучше заявить, что её угнали? Лестница. Такая длинная. Как он устал. Но он дойдёт. Он ведь узнал! Узнал правду об Ангеле. Да! Да! Он сможет всех обмануть, он сможет снова рассказать свою истину.
Руки убийцы дрожали, когда он вставлял чудом не потерянный ключ в замок двери. Но с третьей попытки он всё-таки смог открыть дверь и ворваться внутрь. Не включая свет, он дошёл до гостиницы и наконец замер. Звериное чутьё наконец подсказало, что в доме чужой.
Вспыхнул свет и даже не моргнувший Потрошитель увидел перед собой улыбающегося Лецменова.
— Ваша милость… какая неожиданная встреча.
— И я рад видеть вас господин Потрошитель. Или вас всё-таки звать Ершов Станислав Александрович.
Станислав не стал ничего говорить. И уж тем более отрицать. Лишь посмотрел на Кирилла что стоял рядом с капитаном и держал его на мушке. И в ответ на его беззвучную мольбу лишь пожал плечами и сказал: — Жаль. Жаль, что не успел спасти твоих дочек.
Допросная
Выглядел Ершов погано. И дело было не в столкновение с мальчишкой, хотя пулевые ранения продолжали кровоточить. И не в множестве полученных ударов, а ведь бывшие коллеги по-настоящему старались, вымещая всё что накопилось за прошедшее полгода. Просто с того момента как он вынужден был убежать с того склада он постоянно ощущал пустоту в душе, которая с каждой секундой разрасталась и пожирала нечто неосязаемое. Поэтому в момент, когда его привезли к участку, Себастьян уже с трудом мог ходить.
В момент, когда его тащили через участок на подземный этаж, бывший маньяк многое услышал. Тихие поздравления, проклятия, а также удивлённые вздохи и ехидные комментарии о его худобе. Ехидные, но мало чем отличающиеся от слов полных ненависти. В какой-то момент силы окончательно оставили Потрошителя, и он попытался осесть мешком. Единственный кто потянулся ему помочь оказался всё также идущий рядом Молодов. Однако его рука оказалась мгновенно перехвачена холодной рукой Лецменова. Второй капитан удерживал за шиворот вновь выпрямившегося психа.
— Не стоит проявлять жалость. Он сейчас платит за полученную силу, и эта плата может быть легко перенесена на вас сержант.
— Плохо же ты обо мне думаешь капитан. — вытирая кровь изо рта и провоцируя несколько одновременных ударов со стороны бывших коллег.
— Аргх. Какое неуважение с вашей стороны. А мы ведь работали вместе. — снова обратился к полицейским Себастьян, уже не пытаясь убрать кровь со своего лица и продолжая шагать вниз.
Когда же маньяка наконец завели в допросную комнату и приковали к столу, Кирилл спросил: — К чему такая спешка капитан. Может его лучше отправить в столицу?
— В этом нет смысла Молодов. Ему осталось жить осталось жить неделю максимум две. И это если он будет цепляться за жизнь.
— Что? Почему?
— А пойдём поговорим с ним. Там и узнаешь подробности, если, конечно, ты готов.
*****
— Ну что ж вот наконец мы и познакомились Ершов Себастьян Александрович. Что же вы так? Неужели сознательно от меня бегали? — начал беседу Лецменов смотря на дистрофика перед собой. Но при этом сам снял перчатки, готовясь к последнему броску со стороны своего визави.
— Знаете с вашей стороны это несколько подло использовать моего друга как свой щит. — очень по-доброму смотря на Кирилла, спокойно ответил ему Потрошитель. И
