их поселения как в собственную кладовку ходил.
– Интересно девки пляшут. Это что же за расклад такой, если личный код и позывные не принимаются? – растерянно протянул Умка. – Всю жизнь твердили, что личный код вместе с позывным будет принят в любом случае. Без проверки, конечно, не обойдётся. Но куда же без неё? Но чтобы вот так, сразу списали…
– Вот и я так думал, пока мордой в грязь не ткнули, – кивнул Никита.
– А каким боком ты в истории с очкастым?
– Я о той ночи семь лет думал. Всё понять пытался, как такое получилось, что среди тайги вдруг минное поле возникло. А когда понял, решил всё-таки воскреснуть. Такое я просто обязан был сообщить.
– И чего надумал? – насторожился Росомаха.
– Сдали нас. С самого начала сдали. И сделал это тот, кто всё о группе и маршруте знал.
– «Крот»! – ахнул Умка, сообразив, о чём идёт речь.
– Он, родимый, – жёстко усмехнулся Никита.
– И ты думаешь, что это очкастый?
– У вас куратором кто был?
– Марков.
– Вот и у меня тоже. Так что сами видите, выбор невелик. Либо генерал, либо эта сволочь. Сторонних там всего ничего было. Ну, да это теперь пускай у особистов головы болят. Я свой приговор вынес. Осталось только в исполнение его привести.
– Уверен, что нужно? – неожиданно спросил Росомаха. – Даже если он «крот», особисты наверняка уже свою комбинацию вокруг него крутят. Так что, если вмешаешься, могут и измену навесить.
– Плевать. Сейчас, здесь на базе, новая группа кутят тренируется. Сопливые совсем. А среди них ещё и девчонки есть. Так вот, не хочу я, чтобы из них этот подонок таких же уродов, как я, наделал. Не хочу, чтобы им так же жизнь сломали. Люди должны людьми оставаться. Простыми, обычными людьми, а не генетическими монстрами.
Отвечая ему, Никита поднялся и с каждым словом всё сильнее сжимал кулаки, словно готовился к драке. Впрочем, подсознательно он вполне допускал нечто подобное. Как ни крути, а знать, что ты монстр, это одно, а услышать это от постороннего, пусть даже такого же монстра, совсем другое. Но слушавшие его бойцы даже не пытались спорить. Дружно опустив головы, участники этого дикого, бесчеловечного эксперимента молчали, только иногда обмениваясь быстрыми, молчаливыми взглядами.
– С такой логикой не поспоришь, – кивнул Рысь после долгого молчания.
– А тут и спорить не о чем, – ответил ему Умка. – Рано или поздно война эта кончится, и что тогда с такими, как мы, делать? В расход или в клетку, до следующего раза? Нет. Прав братишка. Это остановить надо. Любым способом. И не важно, что там особисты задумали. Эта тварь должна сдохнуть.
– Ну, значит, так тому и быть, – кивнул Росомаха. – Кто с нами? – спросил он, обернувшись ко всем остальным бойцам.
Внимательно слушавшие весь их разговор бойцы принялись молча поднимать руки, выражая своё согласие с хозяином КП. Удовлетворённо кивнув, Росомаха повернулся к Никите и, протянув ему руку, сказал:
– Добро. Командуй.
– Я так понимаю, здесь и повыше званиями на должность командира найдутся, – растерялся парень.
– Операция твоя, значит, тебе и командовать. А вообще, у нас с определённого момента полная демократия в этом плане. Кто лучше знает, что делать, тот и командует. Чего даром воздух сотрясать. Ты придумал, тебе и карты в руки. К тому же эту базу ты лучше всех знаешь.
– Добро. Вот завтра на свиданку сходим, а потом подумаем, как лучше до этой твари добраться, – кивнул Никита, принимая предложение. – А пока давайте знакомиться. Мы ж не зеки, чтобы кликухами пользоваться. Офицеры всё-таки.
– Согласен. А то так и совсем озвереть не долго, – улыбнулся, Рысь и представился первым: – Володя. Капитан-лейтенант.
– Макс, капитан, – поднялся с места Умка, протягивая парню руку.
– Никита, старший лейтенант.
* * *
Вызов ещё одного пропавшего бойца застал полковника Иевлева на стрельбище, когда он собственноручно показывал кутятам, что такое хорошая стрельба. Подлетевший к полковнику на дежурной машине посыльный кубарем выскочил из салона и, торопливо козырнув, скороговоркой протарахтел:
– Господин полковник, вас срочно вызывают в штаб. На связи странный код.
– Что ещё за странный кот? – не понял Иевлев.
– Позывной странный, из старых, – пояснил посыльный, едва сдерживая смех.
Сообразив, что старым позывным мог воспользоваться только один из тех, кто так же, как Никита когда-то, оказался пропавшим без вести, полковник перебросил прапорщику пистолет и, подхватив свою трость, быстро захромал к машине. Добравшись до узла связи, Иевлев схватил протянутую трубку и, прикрыв микрофон ладонью, тихо спросил:
– Что тут?
– Позывной начала войны. Требует именно вас, по прозвищу, – быстро ответил связист.
Сделав глубокий вздох и откашлявшись, Иевлев приложил трубку к уху, решительно произнося:
– Полковник Иевлев. Слушаю.
После нескольких первых слов он вдруг понял, кто с ним говорит. Эта группа пропала третьей, но всех входивших в её состав бойцов тоже тренировал он. Назначив встречу, полковник положил трубку и, поднявшись в свой кабинет, задумался. Отказать надеявшемуся на него бойцу он не мог, как не мог и открыто привести его на базу. Слишком много здесь было сейчас посторонних людей. Приняв решение, он снял трубку и, набрав номер КП, быстро объяснил Никите задачу.
Заперев кабинет, полковник вышел на улицу и, увидев подходящего к штабу особиста, мрачно скривился. Но делать было нечего. На сегодняшний день всё то, что мог рассказать прибывший боец, могло сильно помочь Кручинину в ходе расследования. Приведший на обед кутят прапорщик Степаныч, заметив мрачное выражение на лице старого друга, решительно подошёл к крыльцу и, неодобрительно покосившись на то, как полковник прикуривает сигарету от окурка, спросил:
– Чего?
– Максим Ушинин объявился, – растерянно улыбнулся Иевлев.
– Быть не может! Живой! – ахнул Степаныч, растерянно хлопая себя ладонями по бёдрам.
– Кто живой? И почему не может быть? – с интересом спросил Кручинин, подходя к собеседникам.
– Один из моих ребят, из группы, что пропала третьей, вернулся, – пояснил Иевлев, глубоко затягиваясь.
– Так это же здорово! Когда я могу его увидеть? – моментально оживился особист.
– Через два часа. А вот поговорить вам с ним только завтра удастся.
– Завтра так завтра, – покладисто кивнул Кручинин. – В любом случае до пяти вечера у нас времени много. А чего вы такой расстроенный, Иван Павлович?
– Странно это всё. Сначала Никита, теперь Максим. Не бывает таких совпадений, – задумчиво протянул Иевлев.
– Бывает, Иван Палыч. В жизни и не такое бывает, вы уж мне поверьте, – загадочно улыбнулся Кручинин. – Я вам такого бы порассказал, что волосы дыбом, да права не имею. Скажу только, что и не такое в жизни бывает. А вот объявился ваш паренёк очень вовремя. А если у него такой же убойный материал, как у Никиты, так совсем здорово. Где вы собираетесь паренька спрятать?
– Ещё не знаю. Встретимся, поговорим, а там видно будет.
– А что так осторожно? – усмехнулся Кручинин.
– Может, у него уже своё место для ночёвки есть, как у Никиты? – пожал плечами Иевлев, бросая на Степаныча
