из протоки в открытое море. Противник словно бы сам шел к нам в руки, но этого не понимал. Ведь, дабы не спугнуть добычу, мы летели низко, скрываясь от чужих взглядов. Прячась за деревьями и скалами. Звено гарпий, следовавшее за судами, показало, что этот маневр оказался успешен. Долгое время мы оставались не замеченными. Ну а когда под крыльями показался морской простор, враги оказались уже обречены.
Даже в вечерних сумерках я мог видеть панику, воцарившуюся на палубах кораблей. Отчаянно кричавших командиров, судорожно работавших матросов. Противники действовали, словно утопающий, цепляющийся за соломинку. Один корабль, повинуясь работе команды, повернул назад, другой чуть скорректировал курс, надеясь поймать больше ветра в паруса. Однако и то и другое действие оказалось тщетным. И для начала мы разбили чаянья тех, кто мечтал вернуться в покинутый порт.
Первой вступила в битву светловолосая сирена. Из ее уст полилась горькая, пронизывающая душу песня, в которой не было места надежде. Только горькая печаль, смирение, покорность судьбе. Эти чувства обрушились на команду корабля подобно многотонному прессу, вызывая слабость, лишая воли к сражению. Не меньший эффект на них произвела наша армада, пусть и не заслонившая небо, но успешно подавившая всех своим числом.А затем с ликующими возгласами гарпии обрушились на палубу.
К счастью для команды корабля, я еще при взлете дал моим крылатым воительницам четкий приказ — щадить противника. Ранить, лишать оружия, сбивать с ног, но оставлять в живых. Благо, подобная задача гарпиям была более чем близка. Чай их матери ровно таким же образом и находили своих «избранников».
Понятное дело, слишком опасных врагов следовало устранять, однако таковых на палубе не оказалось. Так что ни один противник не был убит. Все матросы оказались положены мордами в пол, гарпии сработали более чем профессионально, на зависть спецназу.
Затем уже приземлились мы с эйнхерием и произвели ревизию трюма. Нашли немало всего интересного. Помимо попытавшихся спрятаться членов команды, которые оказались выгнаны наверх, обнаружились самоцветы, кристаллы, отрезы весьма качественной ткани, золото и еще множество всего ценного. Подсчитывать находки я особо не стал, просто уверился, что добыча славная, да и оставил до лучшего времени. То есть до того, как судно встанет на прикол уже моего порта. Ну а пока, в ожидании этого прекрасного события, найденное оружие было заперто, матросы, застращаны возможными карами, оставлены под присмотром двух звеньев гарпий. Я же в компании остальных вновь поднялся в небо, бросившись в погоню за вторым судном.
Как стало известно из короткого допроса, прорыв из города устроил теперь уже бывший член Совета магнатов. И, что важно, плыл он на другом корабле. Это было даже логично. Вряд ли кинувший своих партнеров коммерсант решился бы вернуться назад. Для него это было бы равносильно смерти. Так что сейчас он отчаянно бежал в открытое моря, заодно унося с собой самое ценное имущество. Впрочем, не далеко унося. Маневр первого корабля подарил второму лишь короткую отсрочку. И вскоре чуть оторвавшийся беглец вновь стал четко видим в поле зрения.
Стоило сказать, что пара кораблей была отнюдь равнозначной. Первое захваченное нами судно являлось одномачтовым, плоскодонным. В то время как на втором виднелось сразу две мачты, прямой и косой паруса. Первое было простеньким коггом, в то время как второе являлось следующей эволюционной ступенью, караккой. Не настолько совершенной, как те, на которых плавал Христофор Колумб, но все равно очень, очень хорошим судном. И это я вам хочу сказать, было просто сказкой, настоящим подарком! Да у меня просто руки тряслись от предвкушения, из горла вырывался предвкушающий смех. Как я хотел себе этот корабль, как сильно!
Поймав настороженный взгляд эйнхерия, чуть расстроился. У нас тут такой трофей намечался, а этот тип косился подозрительно. Он вообще викингом был или пастухом?
— Представляешь, сколько мы можем награбить с таким судном? — прокричал подчиненному.
Его взгляд тут же переменился, проявив нужный интерес. Все же наш человек! А тем временем расстояние до корабля все сокращалось, темные, едва видимые фигуры противников начинали все больше суетиться, в отчаянной попытке хоть что-то сделать.
Раскрыв карту, максимально приблизил происходящее на палубе, всмотрелся и понял, что на сей раз совсем просто не выйдет. Магнат явно сконцентрировал на данном судне не только свои главные богатства, но и имеющиеся вооруженные силы, притом сам корабль также был в большей степени военным, нежели торговым. В нем имелось высокие надстройки на баке и юте, то есть на носу и корме корабля. По сути своей, две башни, в которых сейчас располагались стрелки. В случае абордажа, они бы могли оказаться в очень хорошей позиции, но вот от моих летунов эти укрепления спасти были не способны. Правда, стоило учитывать, что гарпиям собирались противостоять явно опытные воины с холодным оружием, расположившиеся по всему кораблю. Около десятка человек неизвестной силы вызывали опаску. Пожалуй, не стоило бездумно бросать в бой девчонок. Лучше вначале помахаться самому и заодно развеяться.
На морде показалась усмешка, детали плана, будто мозаика, встали на свои места. Теперь оставалось лишь начать действовать.
И вновь первый куплет оказался за сиреной, но на этот раз был черед выступать одной из брюнеток. Средь криков, суеты, нервного напряжения зазвучал глубокий низкий голос. Песня страха обрушилась на корабль, заставляя слабых дрожать, сильных стискивать зубы. И я не стал ждать, когда противник сможет побороть наваждение, направив Рокота на кормовую надстройку.
Ветер ударил в лицо с удвоенной силой, крики, биение парусов, плеск волн наполнили атмосферу, но я отбросил все лишнее, сосредоточившись на цели. В это же время вниз сорвался грифон, направленный на ют. События завертелись в бешеном ритме.
Вот кое-кто из стрелков очнулся достаточно, чтобы натянуть тетиву. Я почувствовал удар в лицо, этот «Леголас» оказался на редкость меток, благо Маска страха защитила от последствий. А уже через мгновение жизнь лучников стала веселей и скоротечней!
Рокот ворвался в ряды противников словно пушечное ядро. В стороны полетели люди, части тел. Сам мантикор сомкнул пасть на шее одного врага, ударил хвостом в лицо другого. Я со своей позиции рубанул секирой по подвернувшемуся неприятелю, после чего перемахнул через борт колесницы, ступив на мокрые от крови доски. С другой стороны выскочил эйнхерий, в поле зрения просто расплывшийся из-за нечеловеческой скорости. Под его ударами число врагов стало сокращаться чудовищно быстро.
Засмотревшись на напарника, чуть было не пропустил явление нового противника. Один из примеченных ранее воинов выскочил с мечом на голову, тут же атаковав. Рефлекторно отступив, отмахнулся рукоятью секиры, увы,
