— Конечно-конечно! Георгий, — обращается он к часовому, — это мои друзья, их можно пропустить.
Тот, похоже, не хочет больше экспериментировать с жестами и просто произносит: «Добре!», опускает автомат и отходит на шаг в сторону.
— Драго, я буквально на несколько минут отойду с ребятами, — оборачивается Сергей Сергеевич к своему спутнику. — Все равно машину пока еще не разгрузили. Кстати, познакомьтесь, Миша, Толя — это Драгомир Христов, он командир группы сопровождения караванов «Арсенала». Драго, а это те самые парни, что упрямо лезут вам в конкуренты, правда, у них оружие не новое.
— Ааа, — улыбается тот, протягивая нам с Толиком руку, — да-да, уже о вас наслышан. Гроза и ужас Непримиримых.
Интересно говорит дядька, вроде и чисто, и фразы строит правильно, но все равно видно, что русский для него не родной.
— Да ладно, — отмахиваюсь я, ответив на крепкое рукопожатие. — Сами знаете, слухи — дело такое: насочиняют такого, что сам потом собственные дела по рассказам опознать не можешь.
— Бывает, — соглашается болгарин. — Но, с другой стороны, как у вас говорят: «Дыма без огня не бывает». Так что не стоит скромничать. А сейчас, извините, мне надо проконтролировать разгрузку. Рад был знакомству. Надеюсь, еще увидимся.
— Ну, что ж, Миша, пойдемте в магазин. Посмотрим, что вы на этот раз добыли, — подхватывает под руки нас с Толей Сергей Сергеевич, как только Христов уходит назад, к «монструозному» грузовику.
В этот раз общение вышло несколько скомканным, хозяин «Ратника» явно спешил, что, впрочем, совершенно не отразилось на его дотошности. Он с ходу отложил уже упомянутый мною «стечкин» и один из «ПМов» в сторону со словами:
— Полный хлам, Миша, возьму только на запчасти и исключительно из уважения к вам как к аккуратному, добросовестному клиенту.
Мне оставалось только согласно «мотнуть гривой». Зато за все остальное он заплатил довольно щедро. Наши усилия не прошли даром, и после чистки автоматы и карабины выглядели вовсе не так плачевно, как до нее. Полученные деньги я снова честно поделил пополам и тут же отдал одну половину напарнику.
— Да, Миша, подождите, чуть не забыл! — останавливает меня окрик Сергеича прямо на пороге.
Я оборачиваюсь и вижу в руках торговца, похожего сейчас не столько на доктора из «Формулы любви», сколько на Мюллера в момент произнесения знаменитого: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться…», черный металлический тубус, примерно двадцати сантиметров длиной и пяти — в диаметре. Не опознать в нем ПБС способен разве что слепой или человек, бесконечно далекий от армии и всего, что с нею связано. Я — не первое и уж точно не второе, и поэтому радостно бросаюсь назад.
— Сергей Сергеич, дорогой вы мой человек, неужто достали?
— Спокойнее, Михаил! — слегка осаживает он мой пыл. — Это всего лишь корпус. Ни обтюраторы, ни патроны пока не готовы. Но и то, и другое будет в течение ближайшей недели-полутора. Так что готовьте деньги.
— Да хоть сейчас! Сколько?
— Погодите, Миша, прямо сейчас — не надо. Вот когда все будет готово, тогда и побеседуем.
— Сергей Сергеевич, скажите честно, вам уже говорили, что вы — изверг?
— Простите, если расстрою, Миша, но говорили, и неоднократно, — ехидно улыбается тот. — Так что оригинальным быть у вас не получилось.
— Да ладно, — вздыхаю в ответ я. — Не очень-то и хотелось. Значит, говорите, полторы недели, не больше?
— Возможно, даже меньше, — дружелюбно обнадеживает он меня на прощание, а потом внезапно меняет тон на деловой. — А теперь, простите, молодые люди, но у меня на самом деле приемка товара!
Парни мы с Толей толковые, «тонкий» намек понимаем с полуслова и, распрощавшись, покидаем «Ратник».
По дороге к Комендатуре я рассказываю Толику о некоторых особенностях болгарской жестикуляции. Тот только удивленно пожимает плечами.
— А с чего это у них все так, не по-людски?
— Да кто ж их поймет, напарник. Наверное, им так больше нравится. Хотят отличаться от окружающих.
— Ну, не знаю, если от такого отличия одни проблемы, что тебе, что окружающим, то на фига оно вообще нужно?
— Сложный вопрос, Анатолий, — улыбаюсь я. — Предлагаю тебе задать его нашим болгарским союзникам.
— Не, Миш, — машет на меня руками Толя, — что-то не хочется. Ты их рожи видел? А если у этих головорезов с чувством юмора плохо? Из-за кивков башкой с союзниками перестрелку устраивать? Да пусть живут как хотят!
— Вот, похоже, именно поэтому они до сих пор и не переучились! — с самой серьезной физиономией подвожу черту под разговором я.
Толик только хихикает в ответ и тут же замирает, обводя широко раскрытыми глазами площадь перед Комендатурой, на которую мы только что вышли.
А зрелище перед нами предстало вполне впечатляющее. Вдоль стены, окружающей двор Комендатуры, выстроились в линию, будто на параде, шесть грузовых «КамАЗов» и четыре БТРа-«восьмидесятки». Все грузовики выглядели братьями-близнецами того бронированного монстра, которого мы видели возле оружейной лавки. Такие же огромные, уродливые из-за дополнительных листов брони, но могучие и грозные. БТРы смотрелись не так устрашающе, несмотря на то что тоже имели не предусмотренные изначальным проектом броне-экраны. Хотя, с другой стороны, БТР и не должен никого пугать, у него задача другая. И установленный на «восьмидесятых» КПВТ с этой задачей вполне эффективно справляется. И не только КПВТ… Приглядевшись чуть внимательнее, я понимаю, что самый дальний, почти полностью скрытый от меня корпусами других машин бронетранспортер — не «классический» БТР-80, а «Нона» на его базе. Да уж, ребята на сопровождении явно не экономят! «Нона» с ее 120-мм пушкой — противник серьезный. Она может «фугануть» осколочно-фугасной миной на семь километров, а специальным снарядом с уже готовыми нарезами — почти на девять. В ближнем бою, правда, от нее толку немного, но для ближнего есть «восьмидесятые» с их калибром в четырнадцать с половиной миллиметров. Тут обстановка была явно попроще, чем перед «Ратником». Болгары, хотя и приглядывали по сторонам, но уже без той настороженности, что видна была в караульных у лавки Сергея Сергеевича. Две пары бойцов, демонстративно сняв автоматы с предохранителей и не выпуская их из рук, охраняли подходы к машинам, остальные же либо сидели на «броне», либо болтали друг с другом или бойцами Охранной Роты, что стояли на входе в Комендатуру и… Блин, они курили!
Надо же! А вот в здешних краях я курящих и не видел пока. «Долбившие» на блокпосту анашу боевики Непримиримых — не в счет. Скорее всего, в первые годы после Тьмы, особенно когда похолодание пошло и все начали к грядущей «ядерной зиме» готовиться, в здешних краях стало как-то не до выращивания табака, даже самосада. А сигареты из старых запасов наверняка довольно быстро закончились. Вот и пришлось народу отвыкать от вредной привычки в принудительном порядке. А когда дела на лад пошли — табака уже и взять-то негде. А тут — вполне обычные сигареты, правда, без фильтра. Вроде «Астры» или «Примы». Значит, братушки, помимо оружейного, еще и табачное производство сохранили. Молодцы!
