– Возражения есть, Химик? – поинтересовался Злой.
– Вроде нет, – сказал я.
– Ну вот. Что я говорил? Да, Патриот под будкой, мы внутрь… Ну и там действуем по обстоятельствам, там уж нечего заранее планировать. Оружие, ящики с патронами – вытаскиваем, заворачиваем, – Злой ткнул пальцем в сторону телеги, на которой лежало несколько больших кусков мешковины, – на лошадей вьючим, обвешиваем их с ног до головы, сами обвешиваемся и вниз тащим. Кладем на телегу и в кузов. Если время останется, не совсем темно будет и если не появится никто – повторяем еще раз весь путь. Чем больше унести сможем, тем для нас же лучше. Все ясно? Еще есть вопросы?
Я спросил:
– Внутри какое освещение?
– Тогда – лампочки на проводах по стенам висели, а у двери рубильник. Мы включили – они засветились. Но теперь… До сих пор они горят или нет? Точно не скажешь, потому что – Зона.
– Это да, – согласился Пригоршня. – Рядом с нычкой Курильщика за лесом как-то на опушке «Запорожец» стоял, двигателем урчал… два года почти без перерыву. Уже он сгнил совсем, а мотор работает и работает.
– И шо с ным дали сталося? – заинтересовался Патриот.
Никита развел руками:
– Взорвался.
– Шо? Отак – выбухнув?
– Ага. Взял да и выбухнул на всю… на всю ивановскую, а почему – неизвестно.
– Отакэ… – протянул Патриот и подергал себя за ус.
– Идти пора, – негромко произнес Шрам, и все как по команде повернулись к нему. – Вечереть начинает.
* * *
У железной будки была плоская ржавая крыша на высоте моей головы и прикрытая дверь с «ушками», на одном из которых висел сломанный замок. С правой стороны между будкой и склоном темнела земляная горка, из нее рос чахлый кустик, к которому Смола с Патриотом привязали лошадей.
Мы все остановились, перевели дух. Подспудно каждый ожидал, что неведомое чудовище объявится, пока будем взбираться по козырьку, но подъем прошел без приключений. Я встал на краю рядом с Пригоршней, Злым и Шрамом. Прямо из-под наших ног – вернее, из-под каменного карниза – лился, бурля и пенясь, не слишком мощный поток воды и падал в озеро, по которому гуляла непрерывная рябь мелких волн. Высота такая, будто стоишь на крыше девятиэтажки. Звук – как в душевой, когда до упора выкручено с десяток кранов и решетчатые лейки низвергают на кафельный пол тугие струи.
Небо медленно серело, от рощи на левом берегу наползали тени. А на правом, за пышными зарослями, почти вплотную к склону стояла телега, впряженный в нее конь щипал траву, и возле борта возвышался Уильям с автоматом на изготовку, выглядывая из-за кустов. Чуть в стороне приткнулась мотоповозка.
Я поглядел вдоль склона, но без бинокля коробки заводских цехов увидеть не смог, слишком близко к горе они стояли. Зато очень смутно разобрал бетонную площадку и тянувшуюся к ней ровную асфальтовую дорогу.
Когда Злой шагнул от края, я повернулся за ним. Сталкер склонился над замком, выпрямился и сказал:
– В будке ведра стояли, когда мы в тот раз приходили, и ящики из-под пайков, но пустые. Приготовьтесь…
Когда в сторону двери глядело восемь стволов, Злой осторожно высвободил дужку замка из «ушка» и надавил ладонью, сжимая берданку в другой руке. С мучительным протяжным скрипом дверь отворилась, показав сумеречную внутренность будки. Там все было так, как сталкер и описывал: наполовину сломанные ящики под стеной, дырявые ведра, а еще – метла в углу. В дальней стене вторая дверь, покрытая облупившейся краской. Сбоку на стене – рубильник.
Сталкер шагнул внутрь.
– Факелы давайте.
К седлу одной из лошадей был приторочен сверток мешковины. Патриот отстегнул его, положив на камень, развернул. Там находилось с десяток палок и железных стержней с тряпьем на концах. На каждый факел брызнули бензином.
У Злого, Шрама и Пригоршни были фонарики (я свой посеял еще, кажется, в Чернобыле), но они все равно взяли по факелу, как и мы со Смолой. Я полез было за зажигалкой, но чернокожий уже достал свою, длинную и с турбонаддувом, – она загудела, выпустив тонкое жало огня.
Факелы разгорелись, запахло горячей смолой и немного бензином. Старый сталкер шагнул к рубильнику. С этого места он мог ногой раскрыть вторую дверь.
– Шрам, Смола – внутрь, возле меня встаньте, – скомандовал он. – Химик, Пригоршня – под другой стеной.
Мы так и сделали. В одной руке каждый сжимал факел, во второй оружие. Пригоршня и Смола опустились на одно колено, мы со Шрамом подняли стволы над их головами. В наружную дверь заглянул Патриот, огляделся и присел с ружьем на изготовку.
– Готовы? – спросил Злой.
– Не, погоди. – Никита вонзил свой факел в землю, снял с перевязи гранату и зажал ее в отведенной назад руке, так что она оказалась перед самым моим носом. Я заметил, что большой его палец согнут и просунут в чеку, которую напарник мог теперь сорвать одним движением и тут же швырнуть гранату, не используя вторую руку, в которой был автомат.
– Ну? – недовольно спросил Злой.
Пригоршня кивнул.
– Ага, в поряде теперь.
– С нами Черный Сталкер, – пробормотал Злой, опустил рубильник и ногой сильно толкнул дверь, которая со скрипом отворилась.
Зажегся тусклый свет и озарил длинный каменный коридор. Потолок низкий, пол выложен железными решетчатыми плитами, вдоль стен на вбитых в трещины крюках висит черный кабель, на нем – патроны с обычными стоваттными лампочками, из которых светится дай бог чтобы треть. Они потрескивали и помигивали, одна у нас на глазах с тихим щелчком перегорела.
Я услышал, как кто-то медленно выпустил воздух сквозь зубы. Коридор уходил в гору метров на двадцать. В конце освещение становилось совсем тусклым, но все равно можно было различить, что там находится пещера, заставленная какими-то предметами.
– Лично я никого не вижу, сто процентов, – произнес Смола и оглянулся. – А ты, братан?
– Я тэж нэ бачу ничого страшного, – подтвердил Патриот. – Та и на козырку никого нэ зустрилы. Злой, можэ, цэ твое чудовисько здохло давно, га? Скилькы часу пройшло… Чого мени тут стовбычыты? Давайте я з вами пиду…
– Не расслабляться! – прошипел Злой. – Действуем по плану! Патриот, стоять где сказано!
– Та ладно, зрозумив…
Злой пригнулся, выставив перед собой берданку. Мы все продолжали целиться, хотя в коридоре было пусто. Внутрь шел хорошо ощутимый сквозняк, значит, где-то в помещении на другом конце есть ход или отверстие, ведущее еще куда-то. Лампочки чуть покачивались в потоке воздуха, на неровном каменном полу под решетчатыми плитами туда-сюда двигались перекрещенные полоски теней.
– Пригоршня, видишь справа тюк? – спросил Злой.
