– Мой враг, самый лучший и благородный из тех, с кем мне приходилось встречаться. В этот последний момент, прежде чем я вернусь в роеобразное состояние покоя, я заявляю тебе, что ты свободен. Проживи я еще хоть тысячу циклов, все равно, уверен, не насладиться мне столь прекрасной охотой! Теперь же мне предстоит провести полцикла в состоянии сна, не осознавая себя личностью, прежде чем я вновь вернусь к активной жизни. Обещаю тебе, что следующие сто циклов буду сражаться в твоем обличий, в память о тебе…
Мысли Дэйна заметались, как потревоженные летучие мыши: «Боже мой! Половину жизни они проводят в металлических оболочках. Служители - не роботы! Не роботы, но и не охотники… Неудивительно, что они столь бережно обращаются со священной дичью… Именно она представляет собой для них образцы жизни и самосознания индивидуумов, которые известны охотникам… Только на протяжении охоты они становятся личностями и ни в какое другое время, вероятно, не могут быть сапиентны. Разве допустимо считать коллективное сознание роя принадлежащим к подлинному разуму?»
– Я в последний раз приветствую тебя… в последний момент, когда я есть я. Я… мы…
Дальше говорил уже не предводитель охотников, а Служитель:
– Мы воздаем вам почести и в заключение священной охоты просим дать торжественное обещание не разглашать наших секретов ни в коем случае.
– Ни в коем случае, - сказал Дэйн, убирая меч в ножны. - Однако, если станет известно о том, что вы существуете, что охота - не просто кровавое побоище, а поединок и что победителей щедро награждают… думаю, что самые крутые парни со всей вселенной выстроятся у ваших дверей и вы сможете сами выбирать себе дичь, вместо того чтобы покупать или красть ее! Думаете, никто из них не захочет попробовать уцелеть, сражаясь всего лишь с бесформенным страхом? Дайте им шанс - и у вас будет столько добровольцев, что вам придется записывать их в очередь!
Как ни трудно было в это поверить, но в голосе Служителя, казалось, звучала радость.
– Вероятно, так оно и будет. Когда-нибудь… В любом случае, Досточтимые победители в священной охоте, позвольте нам служить вам. Вас ждет за пиршественным столом другая дичь. Вам надлежит своим видом внушить им храбрость и надежду. Наши братья, которые потратили все прошедшее с момента предыдущего затмения время на подготовку охоты, уже восходят на борт корабля, чтобы прибыть сюда.
Большего Служители сделать для них не могли. Дэйну и его товарищам дали возможность как следует отмыться, сытно и вкусно накормили, затем обрядили в новые одежды и увили гирляндами цветов. Райэнна прижалась к Дэйну, которому все происходившее казалось сном.
– Богатство, - пробормотала она. - Хватит, чтобы основать научный фонд… может быть, снарядить экспедицию, чтобы исследовать древний город и разузнать все о людях, которые спасли меня…
Аратак сказал тихонько:
– Божественное Яйцо сочло нужным, чтобы жизнь моя продлилась, наверное, у него есть еще для меня работенка в Содружестве. Но прежде чем я займусь ею, мне бы хотелось отправиться на Спику-4 и рассказать народу Даллит о ее смерти… и к соплеменникам Клифф-Клаймера я тоже не прочь наведаться. Другого применения богатству я для себя не вижу.
Дэйн погладил ножны самурайского меча. А не был ли древний самурай одним из уцелевших? Может, он просто покончил с собой, когда узнал, что должен отдать свой меч охотникам?
«Мне бы хотелось оставить его у себя, но думаю, что мне не придет в голову когда-либо вновь сражаться на мечах».
– Дэйн, ты можешь отправиться домой, - сказала Райэнна.
– Ну уж нет!… Я не собираюсь пополнять ряды психов, которые морочат всем головы рассказами о своих контактах с хозяевами летающих тарелок, - ответил Дэйн, крепко сжимая рыжеволосую красавицу в своих объятиях.
Сначала - на планету Даллит вместе с Аратаком, чтобы поведать ее народу, как она погибла. А потом… Что ж, ему предстоит еще долгая жизнь, а вселенная огромна, но это приключение было несомненно самым грандиозным…
Он еще крепче прижал к себе Райэнну и громко засмеялся.
Любовь и смерть. До конца своих дней будет он носить в своем сердце образ Даллит, как носит у тела ее косу, но ни любовь, ни смерть уже не смогут смутить его душу и вселить в нее страх.
Он встретился лицом к лицу и с тем и с другим и остался жив. Раз так, жизнь продолжается, он будет совершенствоваться в ее познании, пока не поднимется однажды до высот осмысления своей собственной смерти.
ПОСВЯЩАЕТСЯ
нашей маме Эвелин Зиммер, без которой, понятно, это сотрудничество было бы невозможно.
1
«Вся вселенная лежала передо мной, - ворчал про себя Дэйн Марш. - Я мог бы отправиться в любую галактику. А где оказался? В городишке Трясина на планете Уныние!»
В доме застыла тишина, засасывающая тишина, прерываемая лишь мурлыканьем кондиционера, подающего воздух с нужной скоростью, очищенный, переработанный, с легкой добавкой аромата, который можно было бы легко поменять на запахи горных сосен или луговых цветов, залитых солнечным светом, или на благоухание пляжного прилива. Вот и сейчас жужжание работающего аппарата прерывалось звуками отдаленного прибоя, такими же искусственными, как и мурлыканье кондиционера, но успокаивающими. Освещение тоже можно было изменить легким касанием кнопки - от лунного света до сверкающего солнечного. И все это было ненастоящим. Поддельным. Удобным и даже роскошным. Но все же поддельным.
Дэйн поднял глаза на стену, большую часть которой занимал огромный экран; на стене висел самурайский меч. При виде его Дэйном овладело неясное чувство вины за окружающую его роскошь.
«Вот что настоящее. Пугающее, но настоящее. Исконное, до мозга костей, до самой смерти настоящее. А я…»
Это был не тот самурайский меч, с которым он провел в сражениях одиннадцать дней на Красной Луне, выйдя победителем и в конце обретя богатство и свободу. Тот меч висит в Оружейном музее на планете охотников. Но первое, что сделал Дэйн, став богатым, - вернее, почти самое первое, - заказал точную копию самурайского меча, с которым пережил все те битвы. Обладающее телепатическим даром занятное существо, представитель одной из протозаврианских рас, похожий на земную ящерицу-ядозуба, но ростом с человека, обследовало ум и память Дэйна с целью собрать все детали его воспоминаний об оружии, включая не только внешний вид меча, но и его вес, свист клинка в воздухе, напряжение мышц в руке, все, что Марш запомнил и запрятал в подсознание. Затем искусный оружейник выковал ее, и теперь только логика подсказывала Дэйну, что настоящий клинок Матагучи висит в арсенале на планете охотников. Его меч…
