— Извини, Джон, у меня сейчас башка не варит, — сказал кардинал. — Не готов я задачки решать. Думаешь, этот эльфийский диверсант к столице пешком идет? Одевшись под монаха? Чтобы типа контрольный выстрел сделать?
— А говоришь, не готов задачки решать, — улыбнулся Джон. — Все у тебя варит, ко всему ты готов. Мне кажется, надо обратить внимание на этот пожар. Отправь на дорогу декурионов своих, либо Зака озадачь. А лучше и то, и другое.
Его божественность надолго замолк. А затем сказал:
— Слушай, Джон, может… гм… может, лучше власть пополам поделим?
— Может, и поделим, но позже, — сказал Джон. — Я сейчас слишком занят, чтобы власть делить. Сейчас у меня более важная задача.
— Какая? — удивился Рейнблад.
— Очень простая, — объяснил Джон. — Перепрограммировать хотя бы один стационарный нанозавод, чтобы он начал производить энергетические челноки. Знаешь, что это такое?
— Что-то слышал, — неуверенно произнес Рейнблад. — Это из легенд и мифов, по-моему.
— Это не легенда и не миф, — заявил Джон. — Честно говоря, я сам во всех деталях не понимаю, как они работают, но главное я понимаю. Когда у челнока начинает работать основная программа, он улетает куда-то в космос, а потом возвращается, а в энергоблоке у него один петаджоуль энергии. Понимаешь?
— Петаджоуль — это сколько? — спросил Рейнблад.
— Много, — ответил Джон. — Двести-триста тысяч тонн эльфийской взрывчатки. Сотне уличных фонарей гореть миллион дней. Очень много. С сотней челноков мы обратим в пепел все большие эльфийские города. И тогда мы начнем зачистку Эльфланда, в него войдет человеческая армия, и Эльфланд перестанет существовать. А когда он перестанет существовать, мы займемся восстановлением конденсеров по всему континенту. И тогда начнется третья эпоха счастья и процветания.
— Масштабные у тебя планы, — сказал Рейнблад.
— А то! — сказал Джон. — Сам видишь, меня мало волнует, кого в Барнард-Сити будут считать самым главным.
— Понимаю, — кивнул Рейнблад. — Когда ты начнешь претворять в жизнь то, о чем мечтаешь, самым главным по-любому станут считать тебя.
— Если я им позволю, — уточнил Джон. — Я еще не решил, стоит ли мне снова садиться на трон. Это не только приятно, но и утомительно, я там сидел, я знаю, о чем говорю. Представительские функции — они только поначалу приятны.
— Понимаю, — вздохнул кардинал. — Знал бы ты, как мне надоело орчанок-девственниц на алтаре резать…
— Хорошо, что надоело, — серьезно сказал Джон. — Потому что через пару тысяч дней расистские законы надо будет отменить. Орочья раса перестанет быть низшей.
— Ну ты и блядь, — сказал его божественность после долгой паузы.
— Я не блядь, а прагматичный политик, — возразил Джон. — Сам посуди, Герхард, эти законы давно уже не действуют. Если даже у Патти Трисам старшая рабыня была полукровкой, какая, к демонам, расовая чистота? Времена меняются, Герхард! Когда рабы вкалывали на плантациях, этот закон работал, но теперь все по-другому. Производительные силы смещаются в сферу обслуживания. А когда нанозаводы заработают на полную мощность, процесс пойдет по нарастающей. Безмозглые орки станут никому не нужны.
— Геноцид, — предложил Рейнблад.
— А вот тут мы вас, батенька, поправим, — сказал Джон.
— Чего? — не понял Рейнблад.
— Это я одного древнего философа цитирую, — объяснил Джон. — Я не согласен с тобой, Герхард, я не одобряю геноцид орочьей расы. Геноцид эльфов одобряю, геноцид орков — нет. Разве что принудительную стерилизацию чистокровных. Но это максимум того, на что я готов пойти. Полукровки должны влиться в человеческую расу, и это не обсуждается. Если ты со мной не согласен, лучше сразу пойди и застрелись.
Рейнблад неожиданно рассмеялся.
— Теперь я верю, что ты Джулиус Каэссар, — сказал он. — И теперь я знаю, что тебя не зря называли великим. Пусть будет так, Джон, я не стану с тобой спорить. Я не хочу стреляться, мне интересно посмотреть, как у тебя все получится. Я с тобой, Джон.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Джон. — А Нюбейбилонский тракт ты все-таки проверь. А то мало ли что… Ладно, конец связи.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Как решаются судьбы Родины
1
Великие перемены не приходят в одночасье. Чаще всего событие, послужившее непосредственным точком к переменам, долго остается незамеченным. Жизнь течет своим чередом, что-то где-то меняется, но незначительно, по мелочам, а потом ты вдруг понимаешь, что окружающий тебя мир переменился радикально, но когда это произошло и как — бог весть.
Когда в поселке Брювери заработала первая в истории Барнарда большая тепловая электростанция, это событие запомнилось столичным жителям главным образом фееричной оргией, устроенной в бывшем дворце Тринити. В той оргии впервые официально участвовали рабы-трансвеститы, ранее считавшиеся богомерзкими, и это событие стало сенсацией. А то, что впервые в новейшей истории Барнарда в столичные дома и квартиры пришло дешевое электричество — это поначалу не заинтересовало никого, кроме инженеров и менеджеров. Но только поначалу.
На улицах Барнард-Сити выросли столбы с проводами, по ночам на столбах зажигались электрические фонари. Раньше столица человечества погружалась с приходом ночи в непроглядную тьму, где правили бал наркоманы, беглые орки и прочие деклассированные элементы, собирательно называемые жаргонным словом «гопники». Теперь же центральные улицы стали почти безопасны в любое время суток. Появились круглосуточно работающие едальни и курильни, а на перекрестке Мэнсон-Стрит и Флауэр-Авеню открылся первый в Барнард-Сити ночной клуб — заведение, где можно не только жрать и курить, но еще танцевать и предаваться разврату. Открывал ночной клуб лично его божественность кардинал Рейнблад. После традиционного жертвоприношения он произнес проповедь, в которой впервые официально провозгласил приход третьей эпохи. По его словам, Человеческая Община избавилась от Межвременья, подобно тому, как проснувшийся человек избавляется от кошмаров, которые ему только что снились. И отныне в будущем Человеческой Общины не будет никакого горя, а будет только лишь счастье и процветание, вот только богомерзких эльфов надо еще добить. Говорят, что бишоп Адамс, присутствовавший при этой речи, прокомментировал слова кардинала следующим образом:
— Если признаком третьей эпохи является дом разврата, — якобы сказал сэр Адамс, — то я эту эпоху вертел…
Он не договорил, потому что на него зашикали, и ему пришлось замолчать. Позже журналист Артур Мамут брал у сэра Адамса интервью, и среди прочего попросил прокомментировать эти слова, но почтенный бишоп отказался от комментариев. Говорят, что отказ был облачен в грубую и циничную форму, и вроде даже сопровождался угрозами физической расправы. Но в это трудно поверить, Рокки Адамс — человек очень спокойный и уравновешенный, его очень сложно вывести из себя. Впрочем, все эти слухи клеветнические, здравомыслящий человек не станет воспринимать их всерьез.
