На такой скорости ракета, даже при ее небольшом заряде взрывчатки, проделала здоровенную воронку. Это разбудило не только кухарок, но и все остальное окружение Гегена.
В паре километров оттуда сооружение на треноге вспыхнуло и развалилось. Разрушающий заряд на лазерном прицеле, «к сожалению», не уничтожил его полностью. Его аккумулятора, обнаруженного сразу после рассвета поисковой группой, оказалось более чем достаточно, чтобы догадаться, что какое-то чудовище использовало прибор для наведения ракеты на цель. Но это не дало ключа к тому, кто управлял устройством.
Ньянгу Иоситаро пошевелился во сне, возможно почувствовав взрыв сквозь километры скальной породы и обшивку корабля, затем, улыбаясь, вернулся в свой сон про деньги.
— Могу я спросить, Курил, что настолько укрепило вас в мысли нанять меня? — поинтересовался Ньянгу.
— Нет, — ответил Геген. — И не будь ваш корабль у меня под постоянным жестким наблюдением, я бы мог допустить то, чего, как я знаю, не было. Скажем только, что ваши заявления подтвердились, и мой брат ускорил осуществление своих планов по уничтожению меня. Приказываю принести войну в его дом, и, когда вы это сделаете, можете назвать свою цену. В пределах разумного, разумеется.
Ньянгу и компанию, все еще тихо радующихся успеху своего розыгрыша с лазерным наведением и ракетной атакой, подобрал линкор Ягасти, ожидавший их для прыжка обратно на Мохи II.
Лимузин Ягасти, прикрываемый сверху двумя линкорами, мчался к оскверненному музею. Когда он снизился больше чем на тысячу метров, датчик сработал, и левая половина лимузина рванула.
Охранников взрывом выбросило в воздух. Ягасти пристегнул спинку своего сиденья и выпрыгнул из кувыркающихся обломков. Ему хватило времени выдернуть стропы и активировать подвеску.
Антигравитационный механизм щелкнул и замедлил падение, так что единственным повреждением оказалась сломанная лодыжка — Курил неудачно приземлился на одну из статуй, выкинутых по его приказу из музея.
— Некто сделал что? — переспросил Ньянгу.
— Последовал за лимузином Ягасти с бомбой, — повторил Гарвин. — Не представляю, как он от них оторвался.
— Сукин сын.
— Учитывая непосредственность твоей реакции, это была не одна из твоих адских машинок?
— Кто-то кроме меня мутит воду. — И Ньянгу все так же благоговейно добавил: — Сукин сын.
Тиборг/Тиборг Альфа Дельта
Гражданский дворец забили до отказа. Через несколько минут, когда год сменится, конституционалисты, согласно традиции, передадут власть Дорну Фили и его социал-демократам.
Фен Бертл вместе с другими директорами сидел над центральным подиумом, благостно поглядывая вокруг.
Теперь, при новом режиме, все немного изменится, но, в сущности, останется точно так же, и Тиборг будет управляться, как всегда, когда власть находится в руках тех, кто ее заслужил: осторожно, экономично, разумно.
«Слава богу, в которого я не верю, — подумалось Бертлу, — что суматоха от неприятностей с дорновскими амбициями, этим проклятым цирком и непримиримостью конституционалистов закончилась задолго до того, как граждане отправились к избирательным урнам и проголосовали так, как их учили».
Он посмотрел вниз, на забитый элитой обеих партий подиум и уходящего премьера, затем в партер на партийных работников, радостно подбадривающих друг друга. Как только Фили обменяется рукопожатием со своим оппонентом и произнесет освященные временем слова «я следую за вами, сэр», они впадут в тихое помешательство и будут до рассвета танцевать змейкой вокруг стадиона, распевая лозунги, которые завтра утром станут таким же прахом, как и сама кампания, и Тиборг продолжит жить, как жил, следующие шесть лет.
Бертл воспользовался моментом, чтобы поразмыслить о старых делах, особенно об этом чертовом, давно улетевшем цирке. Он вспомнил о своем шпионе, той женщине, как там ее звали?
Фен почти с покаянием решил, что, пожалуй, переусердствовал со всем остальным. В первую очередь, с этим локатором, который должен был проследить за циркачами до системы Капеллы, если бы это на самом деле оказалось их целью, а затем добавил эту… Кекри, вот как ее звали.
Похоже, не имело особого смысла посылать кого бы то ни было по следам циркового корабля.
Капелла и Центрум подождут еще несколько лет. Кроме этого, если необходимо, можно снарядить собственную экспедицию.
Что до шпионки… Бертл улыбнулся. Вряд ли ей придется плохо: неважно, останется она с цирком или они решат ее где-нибудь бросить, если раскроют. Она, безусловно, из тех, кто выживает везде. А если циркачи решатся на крайние меры…
Нет. Неважно.
Оркестр выходил на крещендо.
Конституционалистский премьер в ожидании Дорна Фили встал, улыбаясь. Улыбка выглядела почти натуральной.
Фили, сопровождаемый Сэм'лом Бреком, своим помощником, поднялся по ступеням подиума. Бертл нахмурился. Брек, как бы важен он ни был для Фили, не должен разделять его звездный час. Он может получить свою награду, как и все остальные соцдеки, завтра при свете дня.
Премьер повернулся, протянул руку. Фили пожал ее.
Они выждали мгновение, глядя на цезиевые часы высоко над головой.
— Я следую…
В этот момент, как и было задумано, сработала бомба Лир и Монтагны — сотня килограммов «телекса», аккуратно засунутая двумя женщинами под подиум, уложенная вместо одной из его опор и выкрашенная в соответствующий цвет.
Взрывчатка в форме столба рванула прямо вверх. Фили, Брек и уходящий премьер превратились в не более чем красноватое марево, как и почти все партийные иерархи.
Каменная кладка расселась. Ее фрагменты полетели во все стороны, истребляя директоров, а затем и приверженцев обеих партий внизу.
Бертл кувырком, ломая стулья, отлетел назад, но приземлился на спину. Тела сидевших сзади коллег смягчили удар.
Оглушенный взрывом, в шоке, он подтянулся, сел, еще не сознавая, что его правая рука сломана в двух местах, и с ужасом уставился на улыбающуюся голову другого директора, шлепнувшуюся ему на колени. Из головы, пульсируя, вытекала кровь.
Он знал! Он знал, кто это сделал! Кто должен был это сделать! И к черту прощение, к черту забвение этих чужаков!
Прежде всего Фен Бертл, в конечном итоге такой же человек, как и любой другой, теперь жаждал мести. За себя, за свою партию, за своих товарищей директоров — за сам Тиборг!
Мохи/Мохи II
Ньянгу Иоситаро тихо сходил с ума, особенно из-за того, что понимал — он сам вызвал собственное безумие.
Курил Ягасти с самого момента возвращения с Дегастена уже почти земной месяц ежедневно пытал его. Когда он нанесет удар Гегену? Что это будет? Он обещал много, а до сих пор ничего не сделал. И ведь Ягасти был прав.
