Отойдя на безопасное расстояние, жестом показал мастеру Ёсинори на ствол. Надо отдать должное, недооценивать барьер он не стал. Собирая внутреннюю силу, он каким-то хитрым образом вливал её в нагинату, отчего вдоль лезвия бежала едва заметная рябь, как от нагретого металла на прохладном воздухе. Я поймал себя на мысли, что стоило сделать защиту крепче, но было поздно что-то переделывать. Мастер подошёл к бревну, широко замахнулся и резко рубанул, со свистом рассекая воздух лезвием нагинаты. По площадке разлетелось гулкое «донг» и Ёсинори едва удержал оружие в руках. Меня же обдало лёгким порывом ветра, но удар не прошёл, словно он бил ломом о каменную стену, даже лезвие завибрировало на высокой ноте. Барьер от удара сдвинулся на полметра и наклонился, из-за чего казалось, что бревно внутри вот-вот упадёт.
Мастер Ёсинори мог бы пробить барьер и с первого удара, просто выбрал неверную тактику. Ему стоило сделать оружие более острым, а не тяжёлым. Судя по всему, он это сразу понял и готовился ко второму удару. Я даже глаза закрыл, представляя, как нагината рассекает бревно вместе с барьером, но удара не последовало. Выждав несколько секунд, открыл глаза, посмотрев в ту сторону. Мастер Ёсинори отступил метров на пять от бревна, перед которым стоял невзрачный европеец в лёгком военном комбинезоне. На вид лет сорок пять, волосы длинные, стянутые на затылке в хвост. Он поймал мой взгляд, затем резко развернулся и ударил кулаком в барьер. Оглушительно хлопнуло и бревно буквально взорвалось в месте удара, разлетаясь на несколько крупных обломков.
Времени удивиться мне не дали, так как на площадку упала тяжёлая и давящая аура силы. Почти сразу на плечо легла ладонь мистера Ма. Я даже не заметил, когда он успел спуститься с трибуны и встать рядом. Посмотрев на него, я увидел спокойный взгляд.
— Не утерпели, — сказал мистер Ма, взглядом показывая в сторону помешавшего нам мастера, рядом с которым уже стоял ещё один мужчина, только в дорогом костюме.
В отличие от первого мастера, второй выглядел лет на шестьдесят. Европеец, с правильными чертами лица и тёмными с проседью волосами. Мне показалось, что я где-то его видел, но где именно и при каких обстоятельствах, вспомнить не смог. Он выждал несколько секунд, затем спокойно направился в нашу сторону.
— Это был он, тогда, в Италии? — тихо спросил я, глядя на мужчину в костюме.
— Он, — негромко ответил мистер Ма. — Мистеру Акамацу лучше покинуть полигон.
Японцу и крутившемуся неподалёку судье приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать ауру уже двух великих мастеров. Думаю, что её могли ощутить даже на трибунах в семидесяти метрах от нас. Мастер Ёсинори коснулся ладонью уха, кивнул и поспешил в сторону выхода с полигона.
— Добрый день, господа, — поздоровался с нами англичанин. Я верил Императору Цао, когда он говорил о связи великого мастера с королевским домом Великобритании, но увидев его вблизи и услышав речь, всякие сомнения отпали. Было в нём что-то аристократическое и надменное, простые люди на тебя так смотреть не умеют.
— Значит, решил показать себя миру? — спокойно спросил мудрец Ма.
— Давно пора, — он миролюбиво улыбнулся. — Рано или поздно это нужно было сделать. Сейчас самое подходящее время.
— Возможно, — согласился мудрец Ма, но голос его прозвучал тяжело.
Что-то мне подсказывало, что англичанин не успеет воспользоваться этим подходящим временем.
— Хочу попросить прощения у Императора Цао за то, что помешал проведению турнира, — продолжая улыбаться, сказал англичанин. — Когда я узнал о великой награде, что Его Величество предлагает победителю, не устоял и привёл своих учеников, чтобы они тоже смогли выступить и продемонстрировать силу. Хочу предложить достойное соревнование для мастеров Китая. Пять моих учеников сразятся с пятью участниками данного турнира. Сторона, получившая больше побед, забирает приз. Я готов поставить на кон золотой ковчег императора Му-вана со всем содержимым.
Мудрец Ма посмотрел в сторону Императорской ложи. Англичанин же выглядел так, словно заранее знал, что его предложение будет принято. Он перевёл взгляд на меня.
— Мистер Матчин, — сказал англичанин, — Вам следовало бы понимать, что нельзя брать чужое. Многих людей это огорчает.
— Если это огорчает моих врагов, то могу только порадоваться.
— Мы обязательно ещё об этом поговорим…
Я отвечать на угрозу не стал, обернувшись. Вдоль трибун с восточной стороны полигона в нашу сторону двигалась колоритная фигура в белом кимоно. Длинные седые волосы, жидкая белая борода, узнать Инабу Масаясу можно было даже с такого расстояния. Причём он не шёл, а парил в двадцати сантиметрах над землёй, приближаясь настолько стремительно, что полы кимоно трепетали на ветру. Англичанин его тоже заметил и заметно напрягся. Нагло он мог себя вести только, оставаясь один на один с мудрецом Ма, но против двух великих мастеров вряд ли мог что-то сделать. Я довольно улыбнулся, видя выражение его лица.
— Император Цао говорит, что если твои ученики хотят бросить вызов сильнейшим мастерам турнира, то мы его принимаем, — сказал мудрец Ма, вновь посмотрев на англичанина. — Он напоминает, что ты позволил себе причинить вред Императору Тайсе, а это преступление, за которое придётся понести наказание.
Великий мастер Масаясу почти добрался до нас, и я смог разглядеть его разгневанное лицо. Примерно так же он выглядел в тот день, когда над дворцом Императора Японии появилась огромная огненная птица. Англичанин, чьё имя я так и не узнал, всё прекрасно видел и понимал, поэтому свечой взвился в воздух. Хлопнула ударная волна, обдав нас порывом раскалённого ветра. Инаба Масаясу ускорился и тоже взмыл в воздух, почти сразу пропадая из виду.
— Догонит? — спросил я.
— Старик Масаясу шустрый, для своего возраста, — мудрец Ма убрал ладонь с моего плеча. Чувство такое, словно исчез защитный заслон и меня снова обдало порывом раскалённого воздуха. — Император хочет с тобой поговорить.
— Хорошо.
Мистер Ма коротко кивнул мне и исчез. Точнее, он очень быстро переместился к западному выходу с полигона, одним рывком преодолев больше сотни метров. Я увидел, как его фигура мелькнула у выхода и снова пропала. Оглянувшись на секунду в сторону мастера, разрушившего мой барьер, я решительно зашагал к императорской ложе. Трибуны вокруг шумели, пытаясь понять, что происходит. Здесь сегодня собрались мастера и представители благородных кланов Китая, поэтому многие узнали великого мастера Масаясу и смогли почувствовать его гнев и силу. Над полигоном ожил голос ведущего.
— Объявляется двадцатиминутный перерыв, — перевёл мастер Че. Я заметил его фигуру, спешащую вдоль трибун мне наперерез.
В ложу Императора мы поднимались уже вместе. Так как мудрец Ма временно покинул правителя, главы кланов решили лично обеспечить его безопасность или просто показать это стремление. Нас провожали колючими взглядами. Один пожилой мужчина, разговаривающий по телефону, что-то яростно говорил и требовал. Что касается пары телохранителей Императора, то они старались не попадаться на глаза, расположившись у выхода из ложи. А ещё я почувствовал знакомый отголосок поля Лу Ханя, принадлежащий Сяочжей. Интересно, когда она успела пробиться к отцу?
Несмотря на суету вокруг, в ложе было спокойно. Один из огромных экранов установили как раз так, чтобы с этой точки удобно смотреть и на него, и на площадку впереди, не крутя постоянно головой. Император Цао восседал на удобном троне, глядя на полигон. Пришлось обходит трон, чтобы предстать перед ним. Что касается первого и второго принца, то они производили сильное впечатление и не только внешним видом, но и внутренней силой. Тот, что сидел в левой части ложи, сверлил меня тяжёлым взглядом, словно хотел дыру прожечь. При этом взгляд был не злобным, а просто тяжёлым. Может, он не на меня сердился, а на великого мастера, нарушившего ход турнира?
Сяочжэй я тоже заметил, она тихо сидела с противоположной стороны, рядом с другим принцем и делала вид, что её всё происходящее вокруг мало интересует.
