вокруг Юпитера, и он всегда повернут одной и той же стороной к планете. Внутренняя структура спутника представляет собой центральное ядро радиусом 500 км, силикатные породы, мантию и 900-километровый слой льда. Ядро состоит из расплавленного железа.
Минимальная температура составляет минус 200 °C, а в дневное время солнечными лучами спутник прогревается до минус 120 °C.
Каллисто:
Диаметр: 4 820 км.
Расстояние до Юпитера: 188 200 км.
Ускорение свободного падения: 1,2 м/с2.
Много аммиака, антифриза. Поверхностный слой Каллисто усыпан сетью кратеров и покрыт холодной и жесткой ледяной литосферой, толщина – 80–150 км. Под толщей льда присутствует соленый океан глубиной 50–200 км. В центре спутника – плотное ядро, состоящее из прессованных льдов и горных пород. Кратеров настолько много, что они попросту накладываются друг на друга, образуя пятна диаметром от 5 до 1 000 км, что затруднит нашу посадку. Вероятнее всего, спутник образовался из пылевой и газовой туманности, окружающей Юпитер после его формирования. Те частицы, которые не успел поглотить Юпитер, стали под действием гравитации притягиваться друг к другу, пока не образовалось плотное ядро. Ученые оценивают Каллисто как молодую луну Юпитера, возраст которой не более 10 млн лет.
– По карте Ганимед совсем рядом, – предложил я. – Все одно, чей лед топить.
– Ганимед крупнее Европы и затраты на взлет, если что пойдет не так, продлят полет на полгода может и больше. На Европе лед потоньше, можно попробовать пробурить до воды, сэкономим на оттаивании.
– А… – хотела что-то сказать Софья.
– А Каллисто также крупнее, плюс много примесей во льду, аммиак, антифриз.
– Итог: Европа или Ио? – спросил Хакер за всех.
Ио – вулканический спутник, посадка очень трудна, зарядка от его природного генератора критически опасна, да и, вернувшись домой, звездолет придется ставить на прикол для ремонта корпуса.
– Если без воздействия жестких высоких энергий, то придется садиться дважды, – высказался Хакер. – На Ио – за серой и на Каллисто или Ганимед – за жидким кислородом. Так что лучше сразу на Европу за дейтерием.
– Сорок километров бурить? Да пока вода поднимется, она замерзнет в такой мороз… – Архимед выставил ногу вперед и пристально вставился в голограмму Тёмы. – В голосе твоем чувствую фальшивые нотки, что-то ты не договариваешь? Приказываю ответить.
– Это и есть то Слово! – восхитился Тёма после легкого оцепенения. – У меня программа дрогнула на одной части головного кристалла.
– И меня словно по коже крапивой протянули, – поддержал Хакер. – Попробуй еще раз.
– Приказываю Софии появиться в, в, в…
– Шалунишка. Что, хозяин, надо? – близняшки легким туманом, словно джин, взвились над гибуком, медленно обретая девственные очертания. – В какой позе?
– Поздно рассуждать, – резко прервал нецензурщину Тёма.
– Юпитер решил все за всех. Мы падаем на него.
– Это как? – виртуалки замерли, материализовавшись частями из дымовой завесы.
– Попой кверху, гравитация тянет, а мы перевернуты, – видя у всех осмысленные лица, блуждающие в высокой материи, продолжил. – Скорость звездолета совсем мала, вот и захватил нас владыка Олимпа в свои объятия. Чтоб вырваться, у нас не хватит энергии, так что на прощание с близкими у нас всего три часа семнадцать минут.
– И что, – задумчиво произнес Хакер. – Я зря воскресал?
– Есть маленький шанс прожить дольше, если Архимед возьмет управление на себя и в ручном режиме, но это не глайдер, нужны и подготовка, и команда.
– Что ж, – вздохнул Архи. – Вроде мы ничего не теряем кроме тренажера. А цена успеха – жизнь.
– Какого? – все уставились на него.
– Подготовку проходят на тренажерах, в данный момент это наш «Айзек Азимов», других нет. Короче, Тёма, доставай конспекты и показывай, где аудитория для лекции. Хакер, готовь шпоры, а вы, красны девицы, отвлеките приемную комиссию.
– Какую? – снова они зависли от недопонимания.
– Божественную, на Олимпе, – улыбнулся Архи. – Принимать экзамен ведь там будут.
– Дурак.
…
Хакер подключился к двигательной системе, собирая крохи энергии и направляя на корректирующие установки, отключая все «лишние» системы, возлагая все управление на себя. Тёма высветил сетку магнитных бурь, электронполе орбиты, просканированные небольшие метеоритные участки. Не зная зачем, но приказы Архимеда не обсуждаются, девчонки сканировали атмосферу Юпитера на плотность, скорость потока и т. д. Он все данные вводил в свой личбук, проводил расчеты и выдавал новые приказы.
Час полета, точнее падения. Звездолет набрал солидную скорость под углом в сорок семь градусов к планете, намереваясь ударить в красное пятно.
– Ты что, выбираешь место покрасивее, где умереть? – не удержалась Софья. – Похоже, энергии у нас хватит, чтоб пройти по касательной.
– Пройти хватит, но не более. А еще надо как-то уйти от планеты.
– Неужели ты думаешь выжить? – рассмеялся в злорадстве Хакер. – Я принимаю эту гонку как отвлечение от насущной смерти. Или ты хочешь пройти насквозь планету через дыру Красного тайфуна и, получив дополнительно ускорение, выскочить с обратной стороны, так оно имеет ядро, и давление атмосферы в тысячи бар.
– Банзай! – только и крикнул им в ответ.
Архимед просто перешел в пике, подстегнув падение малым выбросом энергии из дюз. Еще пять минут, и самая низкая орбита позади, затем отдал приказ Хакеру на изменение курса полета и отдачи полной мощности маршевых двигателей. Азимов вздрогнул от перегрузки, нос отклонился от вертикали и по касательной прилег на возмущенный вихрь атмосферы, обозначенный на карте как восходящий. Тайфун в сотни километров имел мощную ионизацию всех молекул газа, что корабль вызвал лавину молний, сотворив после себя солнечный протуберанец, взрыв которого добавил ускорения в 7G. Взвыли гравинаторы кресла, Архимед, борясь с выпадением в осадок, продолжал закручивать вираж мертвой петли, уводя корабль от планеты, одновременно отклоняя курс по спирали.
– Зачем крутишь, мы потеряем скорость, а так есть возможность выйти на низкую орбиту в живых, – предложил Тёма.
– Нет, – рубанул Архи, – возможно, если, может быть – это не для меня. Либо пан, либо пропал, люблю крайности. На низкой орбите мы застрянем на десятилетия.
Звездолет устремился ввысь, теряя энергию и скорость, спираль сожрала ее остатки, как вдруг впереди появилась Метида – богиня разума, самый низколетящий спутник. Мы зависли на мгновение в гравитационном кармане, но все же Метида проявила мудрость, вырвала из лап Юпитера и, провернув в пол-оборота, выпустила нас, придав ускорение на более высокую орбиту в направлении Амалтеи.
Маневр удался на славу, чтоб предотвратить остроту и поздравления в свой адрес за сообразительность, Архимед командирским голосом приказал всем идти спать, до следующего маневра оставалось тринадцать часов, затем снова… если долетит.
– Что-то ты не весел, – остановил Тёмыч Архимеда у самого лифта. – Маневр удачный, скоро Земля, или я что-то упустил?
– А что веселого,
