class="p1">Мои размышления, прервала Флэй. Словно подслушав то, о чем я думал, она сказала:
— Райс, знаю, у тебя плохо с деньгами, но можно продать мою диадему. Думаю, за нее мы выручим немного золота, чтобы хватило на первое время на жилье. А на эту ночь, пожалуйста, помоги снять комнату в самой дешевой таверне, для меня и Карлен, — повернувшись к Аманде она сказала: — А ты, пожалуйста, принеси поскорее мою диадему. Она под подушкой на моей кровати. Это моя последняя просьба. Больше я никогда сюда не приду.
— Флэй, моя добрая девочка! Зачем так страдать из-за меня. У меня есть где жить, — скрипящим голосом сказала Карлен. — Я же говорила о лачуге в Румусе. Просто помогите мне добраться туда. И хоть иногда навещай меня — этого мне вполне хватит для счастья.
С желанием старухи отвести ее в какую-то лачугу и оставить там, Флэйрин долго не соглашалась, но пока мы ждали Аманду, начала сдаваться. Я же отозвал оставшихся вампиров в сторону, подвел намеренно к пролому в решетке, где лежало обезглавленное и обгоревшее тело Лургира и сказал им негромко, но твердо, так чтобы мои слова проникли глубоко в каждого:
— Передайте всем своим: если кому-то из вашего клана взбредет сводить счеты с Флэйрин, я приду и уничтожу ваше гнездо! Я не буду разбираться, кто решился на это, а кто предпочел быть в стороне! Перед моей яростью будут все равны! Я превращусь в смерть для каждого из вас!
Они безропотно выслушали меня, по их потухших взглядам стало ясно, что эти кровопийцы точно не посмеют что-то затевать против Флэйрин. Когда появилась Аманда, держа в руке черную диадему, Карлен осторожно положили на носилки. Их подняли четверо ночных охотников, пятый вместе с Амандой пошел впереди.
До арки и дальше по подземелью мы шли молча. Даже Флэйрин не позволила себе проронить ни слова. И уже когда впереди показалась решетка и клочок звездного неба, старуха Карлен проскрипела:
— Я соскучилась по верхнему миру. Как же хорошо, что это случилось! Моя боль, мои раны стоят этого!
А Флэйрин шепнула мне:
— Она очень редко покидала подземелье. Ей тяжело, если приходится ходить далеко.
— Поставьте носилки! Поставьте! — настойчиво попросила Карлен, когда ее вынесли из подземелья. — И отойдите все подальше! Мне нужно кое-что сказать магу Райсу!
— Отойдите! — сердито сказала Флэйрин.
— А ты не уходи! — Карлен поманила пальцем к себе Флэй и жестом подозвала меня.
Я наклонился, чтобы услышать ее едва различимый шепот.
Когда глаза старухи Карлен столь близко, то робость может проникнуть даже в отважное сердце. Ее лицо было иссечено морщинами, такими глубокими, что казалось они рассекают дряхлую плоть до самого черепа. И глаза на этом жутковатом лице походили на ядовито-желтые глазища демоницы, в их глубине таились кровавые искры.
— Райс, — прошептала она, изо всех сил старясь сделать взгляд построже. Произнеся мое имя, обнажила клыки, загнутые, гораздо больше тех, что у Флэйрин. — Никогда не обижай мою девочку! Заруби себе на носу, она — принцесса! Этим знанием должна быть пропитана твоя кровь!
— Как скажите, госпожа Карлен, — я кивнул, выражая полное согласие. — Моя кровь для моей принцессы пропитана особым знанием!
Развеселила меня старуха, но виду я не подал.
— Моя девочка должна быть всегда под твоей защитой! Я очень хочу, чтобы она была с тобой счастлива! Слышишь, Райс⁈ — раненой, костлявой рукой старая вампирша вцепилась в мою сорочку, и я побоялся, что она порвет ее, что было крайне нежелательно при моей нынешней нищете.
— Карлен, не беспокойся, Райс очень хорошо ко мне относится. И ты же знаешь, я сама могу кого угодно защитить, а если надо, кого угодно обидеть, — отозвалась Флэйрин, переглянувшись со мной.
— Что мне не нравится в тебе, Райс, это то, что ты голодранец. Жалкий голодранец! Ведь я не глухая — слышала, что вы говорили о деньгах! А моей девочке нужен принц, а не голодранец! Понимаешь? — она еще крепче вцепилась в мою сорочку. — Она любит новые платья и свежую здоровую кровь. Это все у нее должно быть в полном достатке!
— Карлен, Райс — маг. А знаешь сколько зарабатывают маги? — возразила Флэй, наверное, подумав о господине Олрисе, порядком облегчившем мой кошелек.
— Знаю, что у него ветер гуляет в карманах. Наверное, еще и в голове. Сама же говорила, что он больше думает не о тебе, а об этой волчице! И не спорь со мной, Флэй! Ну-ка наклонись! — костлявая рука старой вампирши отпустила меня и потянулась к Флэйрин. — Помнишь то место, где мы нашли твою диадему? — зашептала она так тихо, что я едва разбирал слова. — Там дальше дыра в полу. И в ней, кое-что есть. Золотишко! Я дыру прикрыла, сдвинув на нее доски. Иди туда со своим голодранцем, заберите это, и живите богато и счастливо! Все моя, девочка! Теперь помоги мне подняться! Дальше пойду сама! Я пока в состоянии ноги переставлять!
— Лежите, Карлен! Мы позаботимся, чтобы вас отнесли, куда пожелаете. Можно снять комнату в таверне, все-таки я не настолько нищий, насколько вы обо мне думаете, — я звякнул кошельком и подумал, что если в том месте в самом деле имелся клад, то это было бы как нельзя кстати. Радость от откровения старой вампирши еще не захватила меня, но постепенно поднималась в моей душе, по мере того как я осознавал, насколько могло измениться мое положение. В голову навязчиво лезли вопрос: как много там золота? Воображение рисовало целую гору монет вперемешку с дорогими украшениями и драгоценными камнями. Это была обычная человеческая жадность, очень хорошо известная мне. Исходила она большей частью от прежнего Райсмара Ирринда. И я ее тут же придержал, задвинул в дальний уголок своей души. Тут же вернувшись к вопросам насущным, сказал Флэйрин:
— Позови своих «птиц». Они же слушают тебя. Пусть несут Карлен дальше.
— Не смей здесь командовать, Райс! — возразила старуха, закряхтела, старясь встать.
С большими капризами была эта Карлен — не дай боги такую в жены, даже будь она молода и красива. Однако я ей подыграл, мысленно забавляясь над ситуацией. Пусть старая карга повластвует, немного почувствует свою значимость, раз ей это так важно. Сказал:
— Молчу,
