Ознакомительная версия.
В течение следующих двадцати лет европейские и американские психологи ставили эксперименты на массовой психике. В итоге – и снова как побочный эффект – доктора наук несли свои деньги шарлатанам типа Мавроди…
– А кто это? – не понял Харченко.
– Не важно, – отмахнулся отец Евгений. – Так вот, неожиданно выяснилось, что человеческая психика имеет и обратную упругость. Прошло всего каких-то два десятилетия, и население бывшего СССР (при слове «бывшего» Харченко поморщился, будто от зубной боли, но промолчал, продолжив слушать священника) начало с недоумением оглядываться. Мол, что вообще происходит-то?! И где-то в десятых годах XXI века панславистские и панправославные идеи начали неумолимо овладевать умами даже не славян и даже не православных. Собственно говоря, ничего нового в этом нет – чем больше народ унижаешь, тем яростнее будет его ответ. Рано или поздно, но будет. И этот срок уже подходил. Запад начало ощутимо трясти. Испугался он за миллиарды свои наворованные, испугался за устой свой, вроде как незыблемый… – с искренней брезгливостью поморщился отец Евгений. – Спасло евроатлантов…
– Кого-кого?
– Евроатлантов. Так тогда называли западных европейцев, британцев и американцев. Спасло их одно очень вовремя сделанное открытие. К тому времени – а это уже были примерно двадцатые годы – генетика и психология подошли к моменту наиплодотворнейшего сотрудничества. Генетики, наконец-то, нашли ген, отвечающий за агрессию; психологи же пришли к выводу, что человеческую породу надо и нужно улучшать. Насильственным способом, разумеется. И вскоре США и НАТО вроде бы случайно вмешались в очередную вялотекущую войну на африканском континенте. Нет, не ядерным оружием, а генетическим. Просто заявили о миротворческих поставках продовольствия всем воюющим сторонам. Обычное тушеное мясо, бобы, хлеб, соки, бутилированная вода. На основании очередного решения ООН, разумеется. Ну а на самом деле – гено-модифицирующее оружие.
– А НАТО – это что такое? – прервал священника Сергей.
– Военный блок, нечто вроде стран Оси, так вроде бы их в ваше время называли? Ладно, с дозволения продолжу.
Считалось, что оное оружие действует не сразу. Мол, это не какие-то волшебные пилюли. Для изменения поведения необходимо накопить «Дабл-А» в теле человека…
– Дабл-А? Ну, а это-то чего еще?
– Так это, собственно, он и есть, спецпрепарат «АнтиАгрессор». Два «А». Ну а по-аглицки будет «double A». В итоге не сработало, кстати. Не учли разработчики мнение биологов с медиками, которые над этим планом открыто смеялись. Генетического оружия, поступающего с пищей или питьем, нет и быть не может. Хотя бы потому, что при попадании в желудочно-кишечный тракт человека гены прекрасно разлагаются до аминокислот. Иначе у каждого из нас еще от Адама бы выросли жабры и крылья.
– Это-то еще почему? – скептически прищурился Харченко, ожидая очередной подвох.
На самом деле майору и вправду было жутко интересно, просто не хотелось показывать этого перед священником.
– Яйца и икра. Кушали, небось? Между прочим, чистейший генетический материал, – пожал плечами священник. – А вы не знали? Во-от…
– Я и о генетике-то узнал пару недель назад, – буркнул особист, смущенно почесав затылок и сдвинув фуражку на лоб: – Очень уж вы у нас грамотный, товарищ поп!
– Так ведь доктор социоистории, товарищ майор! И не надо делать большие глаза. Чем больше знаешь, тем больше в Бога начинаешь верить…
– Продолжайте… гхм… рассказывайтедальше, товарищ Смирнов.
– После столь глобальной неудачи все затихло на несколько десятков лет. Зато потом… Зато потом бесплатные психогенетические клиники одновременно распахнули двери для всех желающих на всех континентах. И на сей раз эксперимент по улучшению человеческой расы оказался, увы, вполне удачным. Более того: не прошедшие коррекцию получали ограничение в финансовых и гражданских правах. В итоге почти никто не отказался от коррекции.
– Почти? – уже почти понимающеприщурился майор.
– Да, почти, – хитро подмигнул священник. – За редким, так сказать, исключением. Этим самым редким исключением стали, как ни странно, исключительно верующие – православные, старокатолики и англикане. Религия осталась единственным фактором, который не учли психогенетики. Они считали это увлечением, хобби, отклонением… да чем угодно, но только не препятствием. Ну, на самом деле, кто будет серьезно верить в начале XXII века, что Кровь и Плоть Христовы действительно пресуществляются из вина и хлеба? Пресуществляются… Слово-то какое смешное, да? Так, мода… Этнография… Культурный памятник… Охраняется государством, не более. И вот тут-то они и ошиблись. И именно в этом я без преувеличения вижу наш шанс! Единственный шанс…
Почти сто процентов населения отказались следовать воле Патриарха и пошли за Автарками, тогда как раз набиравшими силу. Но «почти» не считается, слышали подобное выражение? А ведь на самом деле это был истинный подвиг – отказаться от всяческих благ цивилизации, от самой жизни ради своих убеждений! Ради того Христа, в которого… Нет, не так. Которомуверили. Ради чуть ли не мифической для многих фигуры, утонувшей во тьме веков.
– Мифической, – поправил отца Евгения Харченко.
– Вы так думаете? Что ж, это уже ваши проблемы, увы… Но мне вас искренне жаль… – неожиданно резко ответил, словно отрубил, священник, пронзив особиста блеском ставших на миг холодными глаз. Сергею захотелось поежиться, столько укора и… сочувствия было в этом взгляде.
Отец Евгений же, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Сначала этих смешных христиан хотели попробовать заставить силой пройти процедуру. Впрочем, сами психогенетики рекомендовали так не делать, боясь популяризации через мученичество. И тогда их просто перестали замечать. Вернее, превратили в музейные экспонаты.
– Так вы что… С неизмененным геномом? – ошарашенно пробормотал Харченко, распахнув глаза на ту самую, хрестоматийную «ширину плеч».
– Долго же до вас доходит, товарищ майор, – вполне добродушно усмехнулся священник.
– И… сколько вас таких? – Харченко аж подпрыгнул на бревне.
– Около двухсот тысяч. Я просил не перебивать? Со временем установился некий паритет. Власти смягчили давление на традиционалистов, даже разрешили им получать образование и кредиты; разрешили и вести проповеди среди геноизмененных. Вреда, мол, все одно не сделают. Правда, браки между христианами и нехристианами не разрешили. Как и между традиционалистами и «новыми». Ибо…
Ознакомительная версия.
