Ознакомительная версия.
— Дэньги. Много дэнэг. Сколько хотитэ.
— Откуда у вас такиэ средства? — скептически поинтересовался я.
— Я нэ могу вам отвэтить. Повэрьтэ мнэ на слово, они у нас йэсть.
— Мне ничего другого и не остается, как верить на слово.
— Тэм лучшэ, — усатый закинул ногу на ногу.
— Все же я не понимаю, зачем вам нужен я. Я же дал вашим недомеркам меня скрутить.
— Послэ того, как вы освободили Библиотэку. Нэудивитэльно. Всэ устают… Только благодаря вам СБЗ удалось освободить заложников.
— Вы в этом уверены? — съехидничал я. — Все же я вам не верю. Вам нужно не только это. Я, как солдат, вас интересую мало. Глупо кидать сотню людей только ради меня.
Усатый улыбнулся:
— Вы проницатэльны. Будэм говорить начистоту. Вы интэрэсуэтэ нас как воин. Мы хотим вас имэть как солдата. Но мы такжэ хотим исслэдовать вас. Повэрьтэ мнэ, Ларс Русс, наши учэныэ ничуть нэ уступают учэным Зэмли нэвэрных. Мы хотим скопировать ваш ДНК. Мы хотим имэть армию, сформированную из вас. Сто Идэалов способны уничтожить сухопутную армию США.
— Армия моих клонов. Это интересно.
Я потер подбородок.
— Почему Муха не взял у меня кровь, пока я спал?
— Муха? — удивился усатый.
— Мухаммед, — пояснил я.
— У нэго нэ было такого приказа. Мы жэ нэ знали, что вы устроитэ в йэго домэ ночлэжку.
— Мне нужна Рената Музыкантская, — заявил я.
— Вы получитэ йо, когда мы получим образцы вашэго ДНК.
Я не мог на это согласиться. Если они получат то, что хотят, это не значит, что они отпустят Ренату. Но даже если бы отпустили, для всей Земли мой шаг будет иметь катастрофические последствия.
«С каких пор я стал заботиться о Земле?» — промелькнула мысль.
— Я должен подумать, — заявил я и зажмурился.
— Извини, Ларс Русс, но у нас нэт врэмэни на размышлэния.
Эх, сейчас бы сюда Марка Крысобоя, чтобы он показал этой усатой крысе, что значит — нет времени. Жаль, Марк далеко. Это невозможно. Придется своими силами. Слава богу, после пятнадцатикилометрового (приблизительно) марафона по туннелям сил у меня было еще в избытке.
— Тебя как зовут-то, усатый? — спросил я.
Меня не интересовало его имя. Я раскрывал наручники. На это требовалось некоторое время, чтобы все прошло гладко.
— Это нэ важно, — отозвался усатый. — Твой отвэт, Ларс Русс.
— Знаешь, меня при одной мысли, что на Земле я распложусь, как таракан, тошнить начинает. Мерзко как-то. Так что, я думаю, ты просчитался. Я…
— Я ожидал такого отвэта, — усатый оборвал мою речь. На его лице играла желчная улыбка. — Ты мэня нэ удивил. Нэт так нэт. Только, как сам понимаэшь, мы можэм образэц и бэз твоэго согласия изъять. Ты нам, как муха в смэтане, нэ нужэн. Ты очэнь строптив. Мы всйо возьмйом бэз твойого согласия. Легкий забор крови — и ты нам нэ нужэн.
Усатый достал из кармана передатчик. Усмехнулся и прошептал в него команду. Я не сумел разобрать ни одного слова. Гортанный язык, режущий слух.
В вагон вбежал бородач с чемоданчиком. Раскрыв его, бородач достал две пробирки и, содрав с толстого шприца упаковку, насадил на него иглу.
— Будэт больно, — пообещал усатый.
Бородач улыбнулся, явив мне ряд гнилых зубов, в котором зияли прорехи.
— Ты увэрэн, что этого хватит? — спросил усатый бородача.
Бородач кивнул и приблизился ко мне.
Все произошло стремительно. Я разорвал наручники и, поднырнув под бородача, оказался у него за спиной. Захватив шею бандита, я сломал ее и, отбросив кукольное тело, перепрыгнул к усатому. Он не издал ни единого звука. Я прочитал в его взгляде восхищение. Понимая, что вся его затея провалилась и он сейчас умрет, усатый улыбался, наблюдая, как я расправляюсь с его товарищем. Только из-за этой восхищенной улыбки я убил его быстро. Быстрее, чем бородача. Я ткнул пальцем в смертельную болевую точку, поймал безжизненное тело и уложил его на подушки, так чтобы любой заглянувший террорист с первого взгляда подумал бы, что шеф отдыхает и отвлекать его не следует.
Стараясь не показываться в окнах, я оползал весь вагон в поисках оружия. Нашел лишь пистолет с обоймой в два патрона. Невелик улов. Не сильно-то разгуляешься с такими ресурсами. Из DVD-плеера я вытащил диск, который мне демонстрировал усатый. Я понимал, что, отказавшись сотрудничать с «первоземельцами», я, скорее всего, обрек Ренату на смерть, однако иного выхода у меня не было. Нельзя было позволить, чтобы у них появилась возможность создавать моих клонов. Но диск с недосмотренным фрагментом и недослушанным звуковым материалом давал крохотный шанс. Вполне вероятно, из него что-то удастся вытащить.
Диск я спрятал в карман «Хамелеона» и задумался, как выбраться из ловушки. Атаковать в лоб? У меня патронов не хватит. Если только прикончить одного из террористов и завладеть его автоматом… Лучше, разумеется, выйти незамеченным, но как это сделать, я не представлял.
Мои сомнения разрешил бородач, который заглянул в вагон и обнаружил усатого, а подле него на ковре неподвижного, с неестественно повернутой головой боевика. Бородач оказался сметливым и смылся прежде, чем я успел его укокошить. Я находился далеко. В другом конце вагона. И видел лишь краешек рукава бандита, который тут же исчез.
Зазвучала гортанная перекличка.
Минутная тишина.
И начался звуковой ад.
Я упал и вжался в пол, а пули прошивали вагон насквозь. Складывалось такое впечатление, словно весь гарнизон бородачей собрался вокруг моего убежища и устроил спортивные стрельбы. Пули жужжали над моим ухом. Летели щепки. Сыпалась краска.
Я сощурился и стал вновь обшаривать взглядом вагон. Быть может, я что-нибудь не заметил. Еще минут пять на таком жарком месте — и у «первоземельцев» появится море крови для анализов и вычленения моего ДНК. Угощать их таким лакомым кусочком мне совсем не хотелось.
И я заметил. Аварийный люк в полу вагона.
Я заструился по полу к люку. Люк оказался заперт на ключ. Замочная скважина ехидно мне ухмылялась. Я приставил к ней пистолет и спустил курок. Мой выстрел в какофонии звуков был не слышен. Люк поддался. Осторожно приоткрыв его (люк тут же пробило десяток пуль), я пополз вниз. Протиснувшись сквозь какие-то механизмы, прикрепленные к брюху вагона, я выпал на пол. Действовать надо было осторожно, чтобы нигде не поцарапаться. Ни одна капля крови не должна попасть к «первоземельцам».
Оказавшись на полу, я убедился в правоте своей догадки. Похоже, и впрямь весь гарнизон подземелья собрался для публичного расстрела вагона. Я насчитал двадцать пар сапог и осторожно пополз под вагоном, удаляясь от бородачей. Вагон усатого закончился, но вплотную к нему примыкал другой вагон. Когда-то соединенный подвижной перемычкой, он был приварен к собрату. Я переметнулся под него и пополз дальше. Я сменил восемь вагонов, удаляясь от канонады автоматных очередей.
Ознакомительная версия.
