Я взял «подарок», сунул в карман и поднялся на второй этаж. Передо мной протянулся широкий и просторный коридор – не то, что у Мордино, где даже вдвоем нельзя было пройти. Справа и слева были двери, а вдали виднелись два охранника и лестница на следующий этаж. Это я заметил уже потом, а сначала внимание привлекла симпатичная женщина, что стояла, облокотившись на дверной косяк, у первой справа двери.
На ней было обтягивающее черное платье, очень короткое, а большая грудь едва не вываливалась из широкого декольте. Длинные золотистые волосы ниспадали на плечи. Большие выразительные глаза, прямой нос, полные губы и нежная кожа. Стройность и длину ног подчеркивали узкие черные туфли на высоких каблуках. Одним словом, красавица. И каждой черточкой своего лица она напоминала Китти.
Она всмотрелась мне в лицо и спросила:
– Мы разве знакомы?
– Еще нет. Меня зовут Эд. – Я постарался быть приветливым, поэтому улыбнулся.
– Я Лесли, – ответила она. – Чем могу помочь?
– Я хороший знакомый вашего друга из прошлого – Фила из Броккен-Хиллс.
Она посерьезнела.
– Пойдемте, – и указала рукой на дверь.
Я вошел вслед за ней и оглядел помещение. Оно было обставлено дорогой довоенной мебелью: пара кресел, журнальный столик, широкий рабочий стол у окна, пара книжных шкафов, декоративный сейф в стене.
– Присаживайтесь.
Я сел, а она, цокая каблуками и покачивая упругими бедрами, подошла к «сейфу», который оказался миниатюрным баром. Достала оттуда начатую бутылку рома «Рентген» и два низких стакана, бросила в них лед. Разлила алкоголь, наполнив стаканы почти до краев. Села на соседнее кресло. Чтобы не пялиться на ее длинные ноги, я перевел взгляд на столик и наткнулся на обложку журнала эротического содержания, отвел глаза, но уперся взглядом в ее декольте. Чертовски сложно было смотреть ей в лицо, когда белые округлости грудей выпирали на всеобщее обозрение.
– Так что вы хотели рассказать мне о вашем Филе из Броккен-Хиллс?
Она правда притворяется, будто не помнит его, или на самом деле забыла?
– Неделю назад он умер у меня на руках.
Она немного напряглась, но не настолько, чтобы показать мне, будто эти слова для нее важны.
– Как он умер?
– Это было в пустыне, на нас напали монстры, которых называют Когти Смерти…
– Когти Смерти? Разве это не страшилки для маленьких детей?
– Только для таких, кто не выходит из своего дома в центре города…
Интересно, она поняла намек?
– Впрочем, – продолжил я, – сейчас разговор не о нем.
– Вы хотели поговорить о моей дочери?
– Да, верно. О вашей с Филом дочери.
Теперь ей уже не удавалось скрывать свои чувства, было видно, что эта тема зацепила ее куда больше, чем гибель человека, которого она любила десять с лишним лет назад, когда сама была не намного старше Китти.
– Что с ней?..
– У нее проблемы. Собственно, это были проблемы Фила, и он погиб, пытаясь их решить. Теперь я продолжаю его дело. Китти держат как заложницу у Сальваторе. И я хочу ее освободить…
Я замолчал, не зная, как закончить фразу. Но Лесли заговорила сама.
– Фил забрал ее… Я его попросила об этом. С тех пор я его не видела. Хотя иной раз до меня доходили слухи о нем… Как он умер?
– Он любил вас до последней минуты.
– Будет вам, мы не виделись больше десяти лет. – Она усмехнулась, но получилось неубедительно.
– Свою любовь он перенес на дочь. Но на сегодняшний день у нее нет родителей… о которых она знает. Свою тайну Фил передал мне, перед самой смертью. Он был мне другом, я завершаю его дело, но что будет со мной и с Китти завтра, я не могу сказать.
– Китти… – медленно проговорила Лесли. – Красивое имя.
– Да, и она такая же красивая, как вы.
Лесли улыбнулась, затем произнесла:
– Так зачем вы пришли ко мне? В надежде, что Бишопы нападут на Сальваторе и отберут девочку? Я слышала каких-то разборках в городе. Как я понимаю, речь идет не о деньгах? Или вам все-таки требуются деньги?
– Разборками с Сальваторе я займусь сам. От вас мне нужно обещание позаботиться о девочке. Она не хочет покидать Нью-Рено, а я не хочу здесь оставаться.
– Хорошо, – улыбка у нее была ослепительной. – Если вы приведете ее ко мне, я о ней позабочусь.
– Спасибо. – Я повернулся к выходу.
– Погодите. Кажется, вы интересный собеседник и можете скрасить одиночество скучающей дамы. Понимаете, мой муж уехал на две недели, налаживать дела в пустошах. Он политик. А мне так одиноко. Может, поднимемся ко мне наверх, там широкий выбор напитков… – она выразительно посмотрела на обложку журнала.
Так, теперь понятно, что имел ввиду охранник на первом этаже!
Она пригубила алкоголь и подошла ко мне вплотную. Ее грудь уперлась в бронепластины на животе, а голова едва доставала до моего подбородка. Тонкие голые руки обвили мою шею и притянули голову к ее губам. Поцелуй был долгим и сладким. На секунду я забыл, что делаю в этом городе, в этом казино, в этом кабинете, и почему на мне громоздкая броня, а за спиной целый арсенал. Я ощутил ее объятья даже через доспехи, от ее дыхания стало щекотно верхней губе, а касание губ было подобно прикосновению лепестков цветов, которые росли у наших соседей в Броккен-Хиллс. Я понял, почему, несмотря ни на что, Фил продолжал любить эту женщину.
Мысль о погибшем разведчике заставила меня очнуться. В ушах шумела кровь, растревоженная волшебным поцелуем, руки хотели скинуть броню и ощутить всю нежность этой женщины, но разум отдал приказ, и я медленно отстранил ее от себя. Я старался, чтобы это не выглядело грубо, но она все равно обиженно надула губки.
– Мне надо идти. – Я отступил на шаг.
Она стояла на месте с видом обиженного ребенка.
Я остановился возле выхода, глядя, как тонкая ткань платья обтягивает ее стройное тело, и сказал:
– За этот месяц я прошел не один десяток миль, пережил ядерный взрыв, убегал от летающих машин, встревал в перестрелку с мутантами и отбивался от Когтей Смерти. Но ты – мое самое невероятное приключение.
Она потянулась и, как маленькая девчонка, покрутилась на одной ноге и хихикнула. Я вышел и закрыл за собой дверь.
Охранник на первом этаже взглянул на меня с удивлением.
Я вернул ему презервативы и сказал:
– Не пригодились.
Лесли не выходила из головы, мешая сосредоточиться на предстоящей боевой операции. Только когда я задумался, сколько таких ее посещает, если охрана делает на этом свой маленький бизнес, мысли вернулись в прежнее русло.
Я задержался у барной стойки, сделал вид, будто выбираю напиток, а сам правой рукой взял себя за левое предплечье и вонзил под кожу иглу «Психо». Минуту я пялился на разноцветные бутылки, ощущая, как медленно, но верно проясняется голова, обостряются зрение и слух, наливаются силой мускулы, и исчезает чувство самосохранения.
