Владислав Семёнович порывался ещё раз показать, как стрелять и перезаряжать «скорпион», но Марк настоял на том, чтобы как можно скорей покинуть территорию. Игроки не стали прощаться, а пожелали друг другу удачи.
Как только посторонние покинули безымянный хутор (скорее всего у него было название, но его никто не знал) Каракурт встал в центр круга и прочитал документ, выданный городским магистратом: «Я, боевой маг Каракурт, объявляю эту землю неотъемлемой частью города Мевина». Бумага слегка подсветилась и осыпалась пеплом, мужчина и гоблин посмотрев друг на друга пожали плечами и взяли в руки лопаты.
Перед главным входом и вокруг стреломёта было решено вкопать кольев и просто оставить ям, закрытых ветками и соломой. За два с половиной часа получилось не так много, как хотелось, но вступать в бой с неполной выносливостью ещё хуже.
***
Отродья начали появляется из под земли недалеко от самодельной границы их территории. Одно, два, пять, десть… Люди не сомневались, что ещё столько же обходит их сзади. Змееголовые медленно приближались, сжимая кольцо вокруг добычи. Твари ещё не поняли, что имеют подавляющее численное преимущество и опасались дистанционного оружия своих жертв. Пройдёт ещё несколько секунд, прежде чем они подползут совсем близко и бросятся в атаку забыв об осторожности. Вот только люди до сих пор не увидели среди приближающихся врагов Стенолома. С одной стороны, это давало надежду на лёгкую победу (может он и не появится), с другой — настораживало.
Когда между противниками оставалось не больше трёх десятков шагов, в ход пошла магия. Отродья были всё ещё сильно рассредоточены для применения массовых заклинаний, поэтому Карх использовал малоэффективную воду (если промахнётся — не жалко), Каракурт специализировался на так ненавистном всеми животными огне. Даже его стрела не смогла бы убить никого, и при критическом попадании тоже, но судя по визгу, урон она нанесла неслабый.
Магические стрелы ещё не достигли своих целей, а игроки уже бежали к спасительным стенам. Им в спину под громкое шипение летели ядовитые плевки. С виду крепкую дверь подпёр огромный деревянный сундук, к сожалению, пустой. Хозяева вывезли или попрятали своё добро в укромном месте.
С каждой секундой частота ударов становилась всё выше. Дверь уже отошла на столько, что несколько тварей просунули головы и попытались отравить забаррикадировавшихся игроков. Не обращая внимания на это, человек и гоблин синхронно ударили в открывшийся проём: Каракурт применил заклинание «огненный поток» из своей книги, Карх использовал свиток «огненный шар».
Что творилось на улице можно было только представлять, обоих рейдеров обдало жаркой волной, а дверь и стены возле входа начали тлеть. Рёв, вой и визг едва не оглушили их. Поняв, что добыча не так проста, змееголовые бросились в разные стороны, оставив у входа лишь несколько самых упрямых особей. Скрип, скрежет и треск доносились со всех сторон. Отродья ломились не только в окна, но пытались прогрызть и стены. Из-за шума и хаоса, творившегося вокруг, казалось, что какая-то тварь беснуется даже на крыше.
Люди заняли свой последний рубеж обороны — лестницу, ведущую в мансарду. То там, то тут с разных сторон в пробитые щели просовывались головы и пытались попасть в людей ядом, те отвечали им свитками с магическими стрелами различных стихий. Обе стороны чаще промахивались чем попадали, но останавливаться ни те не другие даже не думали, иначе противоположная сторона получит преимущество. Каракурт не использовал собственные навыки, так берёг ману на ещё один огненный поток.
В какой-то момент дверь и окна уступили натиску. В соседней комнате твари видимо тоже пробили себе проход, и в дом с разных сторон хлынул поток отродий. Из рук боевого мага вниз ударила струя пламени, а Карх спустил с цепи заклинание, запечатанное в бумагу лично магистром. Вот теперь они не только оглохли, но и ослепли (а Карх получил даже единицу урона от огня) на несколько секунд. Не дожидаясь, когда зрение и слух восстановятся окончательно, человек и гоблин набросились на корчащихся и воющих от боли противников, не давая им прийти в себя. Слишком много их ещё оставалось в живых. Карх рубил топором всё что двигалось или издавало какие-либо звуки, а Каракурт, схватив посох двумя руками, бил с такой силой, что казалось он хочет его сломать.
Через несколько секунд в комнате осталось лишь два живых существа, покрытых с ног до головы копотью и едкой слизью. Посмотрев друг на друга, не сговариваясь, рейдеры бросились к мешку со свитками и стали применять лечение друг на друга. Змееголовые отродья кончались, но бой не завершился, а значит на улице остался враг, который не смог или не успел проникнуть в дом.
Схватив припасённую (почти новенькую) рогатину гоблин выскочил на улицу и стал вертеть головой в поисках стенолома, ведь именно ему отводилась роль приманки; маг в это время со всех ног бежал к стоящему в нескольких десятках шагов стреломёту.
Ухо резанул новый, но знакомый гул и Карх на инстинктах, напрягая от усилий все жилы, рванул в сторону. Руку обожгла боль лёгкого ранения, а за спиной раздался крик напарника.
Не обращая внимания на своего противника, гоблин развернулся и метнул оружие в Хоппера, повалившего Каракурта и сидящего на нём. С четырёх метров промахнуться было невозможно, но из-за игровых условностей значительный урон нанести тоже не получилось. Однако Карх добился того, чего хотел: отвлечь отродье и дать боевому магу возможность нормально вступить в бой.
Помня, что эти тараканы-переростки обожают тактику ударить и отступить, Карх снова развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился в атаку. Что происходило в голове Хоппера было решительно не понятно, однако вместо разрыва дистанции для нового удара с воздуха, он сам спешил вступить в ближний бой, в котором уступал гоблину на голову.
Быстрые, но прямолинейные атаки были как будто созданы для того, чтобы Карх от них уклонялся. Один раз он просто сделал шаг между ног своего противника и оказался у того за спиной. Гоблин уходил от всех выпадов и бил, бил, бил в ответ, — между сегментами хитиновой брони и в сочленения частей тела. В какой-то момент ему показалось, что сражаться с Хоппером даже проще, чем со Змееголовым. Но и дурная насекомообразная тварь поняла тщетность своих попыток и, получив уже несколько десятков урона, просто отпрыгнула метров на шесть, подальше от слишком юркой добычи.
Карх не стал бездумно бросаться на противника, а обернулся проверить как идут дела у напарника. Вот для кого Хоппер был по-настоящему опасен: посох и физические кондиции не позволяли магу (даже боевому) комфортно чувствовать себя на близкой дистанции, и он постоянно пытался отступить, чем создавал своему врагу идеальные условия для атаки. Распрямив задние лапы и нависая над противником отродье прессинговало свою жертву, не давая ей ни секунды передышки. Ни контратаковать, ни тем более применить магию Каракурт не мог. Зато самому ему приходилось постоянно отбивать вражеские выпады. И не всегда успешно.
В несколько скачков гоблин сократил расстояние, на ходу доставая трофейное оружие. Прыгнув как можно выше, он постарался вонзить костяной крюк в затылок противнику, но получилось лишь зацепиться за одну из хитиновых пластин. Рывком он влетел ему на спину и, буквально стоя на плечах, вбил свой охотничий нож тому в шею (точнее в место, где она должна быть у человека). Раненый монстр забыл о маге и начал неуклюже размахивать верхними лапами, издавая высокий писк. Помня об их способности подрывать собственные крылья, Карх упёрся ногой в рукоять и, оттолкнувшись, вогнал своё оружие ещё глубже. Громкий хлопок и волна горячего пара настигли его в воздухе, но даже не смогли помешать ему удобно приземлиться. Самого Хоппера взрывом опрокинуло на землю прямо перед магом. Тот как раз закончил плетение «шара пламени» и обрушил объёмное заклинание на голову противника почти в упор.
Карх испугался за своего раненого товарища, но собственный огонь, видимо, не причинял ему вреда, так как Каракурт уже готовил стрелу огня чтобы добить уязвимого врага.
