выступит на нашей стороне.
— Пётр Дмитриевич, если откровенно, я встретился с вами не только, чтобы заручиться согласием клана на брак с сестрой князя. Я понимаю, в чем моя выгода. И в чём выгода Зелёного клана. Но объясните, в чём выгода Каминского. Он передаёт мне огромные ресурсы, которые станут нашей собственностью. Никакая территория не перейдёт к Серым, сколько бы их ни оказалось на моей земле.
Шувалов понимающе кивнул.
— Вы правы. Однако у Серого клана есть конкуренты, которые не против оторвать от нас кусок. И Каминский не желает этого допустить. Если вы вступите с ним в союз, это будет означать, что наши кланы не только больше не враждуют, но находятся на одной стороне.
— И конкуренты не посмеют к нам сунуться, — кивнул я. Да, теперь паззл в моей голове, наконец, сложился. Всё выглядело логично. — Каминский будет спокоен, зная, что его противники не смогут усилиться за наш счёт.
— Совершенно верно, барон. Вам не откажешь в остроте ума. Впрочем, я давно это понял. Роду Скуратовых повезло, что именно вы уцелели в той бойне.
В его голосе не проскользнуло и намёка на иронию. Значит ли это, что он не в курсе того, что знала его супруга? Могла княгиня утаить от мужа, что барон Скуратов не совсем тот, кем все его считают? В принципе, да. Но почему? Зачем ей скрывать это? В голову приходило лишь одно объяснение: однажды Шувалова планировала использовать эту информацию в качестве товара, и тот факт, что она единственная, кто ею владеет, существенно повышало цену.
— Значит, вы решили принять предложение князя? — прервал мои размышления Шувалов.
— Да, Ваша Светлость. Думаю, это выгодный брак. Как для меня, так и для клана, в целом.
Пётр Дмитриевич одобрительно кивнул.
— В таком случае предлагаю вернуться во дворец и обсудить детали контракта. Те, которыми вы сочтёте нужным со мной поделиться.
От Шуваловых я уехал в десятом часу вечера. После обсуждения контракта в кабинете князя пришлось остаться на ужин, а затем — поболтать с Аней, Павлом и Машей. Знала бы мелкая, о чём мы говорили с её отцом, наверное, разыграла бы целую сцену возмущения, ревности и праведного гнева. Хотя кто её знает? Может, девчонка, и правда, влюблена и маскирует это сарказмом и приколами. Или вообще говорит серьёзно. Кто их, этих женщин, разберёт? Поэтому лучше брать в расчёт приданое, связи и союзы. Выгоду, короче. А чувства оставим в стороне. Тем более, что у меня с этим проблем и нет: не припоминаю, чтобы хоть раз в жизни по-настоящему влюблялся. Разве что в совсем далёкой юности.
Прибыв домой, рискнул позвонить Каминскому. Несмотря на поздний час, князь подошёл к телефону.
— Да, господин барон? У вас для меня хорошие новости?
— Надеюсь, да. Мои юристы рассмотрели документ, и я готов обсудить его с вами. На предмет внесения некоторых уточнений.
— Прекрасно. Давайте встретимся завтра днём. Прихватите своего юриста, а я возьму своего. Где вам угодно встретиться?
— Давайте там же.
Пока я предпочитал нейтральную территорию. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится.
— Хорошо, барон. В пять?
— Было бы отлично.
Как раз успею заскочить после школы домой, прихвачу Ригеля.
Распрощавшись с Каминским, я позвонил юристу — предупредил о завтрашней встрече.
— Мы готовы заключить контракт, Семён Олегович?
— Если они примут наши изменения, то да, господин барон.
— Отлично. Заеду за вами часа в четыре.
Перед сном я потренировался в зале с магическими техниками. К сожалению, ни ускорение симбионта, ни демона не влияли на быстроту призыва Даров и формирование техник — приходилось упражняться. Конечно, сейчас я делал всё куда резвей, чем прежде, но нет предела совершенству, как говорится.
Проведя за этими занятиями полтора часа, я отправился спать. Завтра предстоял важный день, и мне нужно быть в форме. Ни к чему клевать носом на встрече с Каминским.
Утро началось с плотного завтрака: яичница-глазунья с зелёной приправой, бекон и стакан апельсинового сока. Ну, и тосты, конечно. Куда без них? Как говорится, завтрак — начало дня. Запил всё белым чаем. Естественно, без сахара. Ощущая приятную тяжесть в желудке, я выдвинулся в школу. После каникул, да ещё таких насыщенных, посещать уроки не было ни малейшего желания. Впрочем, как и до этого. Я вообще, никогда не понимал людей, которые скучают по школе и ходят в неё с энтузиазмом. Ещё в детстве. Сейчас — тем более, хотя учёба давалась мне легче. Наверное, потому что я ничего не принимал близко к сердцу, не считая занятий по фехтованию. Но не потому что мне нужны были хорошие отметки, а потому что данная дисциплина была жизненно важной в этом мире, и я в ней отставал. Несмотря на успехи и прогресс. Спасибо Есении.
После первых трёх уроков ко мне подошли в коридоре Женя с Мариной. Выглядели, как лучшие подружки. Похоже, спелись. Даже удивительно, учитывая, с чего у них всё начиналось. Глядя на них, и не подумаешь, что эти девчонки не так давно друг друга на дух не выносили. Поистине женская душа — загадка. Я ещё понял бы, если б он скооперировались, чтобы вдвоём отваживать от меня других особ своего пола, но, вроде, опасности ниоткуда не предвиделось. Или на них так повлияло появление Бестужевой? Помнится, блондинка из Белого клана вызвала в своё время у них серьёзную настороженность.
— Коля, ты ещё пишешь? — спросила, беря меня под руку, Марина. — Спрашиваю не просто так.
— Нет, не пишу. Некогда. А что?
Мы шли по коридору второго этажа, направляясь к кабинету физики, где нас ждал тест по только что пройденной теме. Я их терпеть не мог, а училка просто обожала. Проверяла, что мы усвоили, по свежим следам, как она сама это называла.
— У нас с Женей появилась идея создать экспериментальную пьесу для школьного театра. В конце четверти будет день открытых дверей, и было бы здорово показать предкам что-нибудь оригинальное. Не всё же мучить классику. Знаю, что ты скажешь. Твоя пьеса была осовремененной, но всё-таки это в основе Шекспир, как ни крути. А мы хотим замутить что-нибудь совершенно новое, оригинальное. Мне тут попалась книга Ибсена. Сборник. Ты читал? Женя кое-что заценила, и у неё появилась
