Наконец Эйстла встала, сняла с лацкана пиджака брошь в форме цветка и положила на стол. Гиалп стянула через голову шнурок с кулоном, Грейп порылась в сумочке и вытряхнула из кошелька старинную монетку с отпечатком зуба. Ульфрун сдернула с пальца безвкусный перстень с вульгарно-красным камнем, а Ярнсакс бережно расстегнула запонки и подвинула в общую кучу к Ангейе.
- Вершина политической карьеры, Ангейя, - хмыкнула Эйстла, заправляя за уши выпавшие из пучка седые волосы.
- Вершина жизни, Эйстла, - усмехнулась она в ответ.
- Ну хоть где-то ты согласна с советом, - кольнула напоследок Грейп.
***
- Поднимайтесь, я подброшу вас до вокзала. Оттуда идет эвакуация – разъезжайтесь по домам. – Скай шла так быстро, что задремавшие в зале совета дети поспевали с трудом.
- Я остаюсь с братом! – упрямо возразил Джет.
- Твой брат, Пухля, солдат. Некогда ему твои бока собой прикрывать, понял? – Скай на последнем пролете прокатилась по перилам.
- Но он моя единственная семья! – он чуть не плакал.
- Это правда? – строго спросила Скай у Гина.
- Его родители тоже были солдатами.
- Ясно. Где твой дом?
- Зеленый переулок, тут рядом, в двух кварталах, - ответил за него Штейн.
- Тогда сначала туда, а затем вокзал… - Ангейя открыла заднюю дверцу кое-как припаркованной машины, докуривая сигарету и щурясь от свежего снега.
- Я не поеду, - крикнула Леер.
- Так, у меня еще много дел, - Скай с силой хлопнула дверцей, спугнув крадущуюся вдоль стены кошку. – Куда тебя, принцесса?
- Я с Джетом останусь. Не может же он один ждать брата в пустом доме. Он мне жизнь спас, - тихо пробормотала она напоследок.
- Я тоже.
Штейн замялся. То, что он видел в больнице, пугало. Больше всего он хотел сейчас быть дома, на ферме, в окружении многочисленных родственников, напевающих, какой он умный, раз учится в Биврёсте. Хотел увидеть сестер и маму с тетушками, убедиться, что с фермой все в порядке.
- Езжай домой, - Гин положил ему руку на плечо. – Успокой маму и сестер. Мы следом.
- С-спасибо, - голос предательски дрогнул.
Леер порывисто обняла его и хлопнула по спине. Джет сгреб обоих в охапку и начал всхлипывать.
- Только не кисни, дружище, - сдавленно хмыкнул Штейн. – Еще увидимся. Позвоню как поеду.
Дождавшись, когда все трое скроются из виду, Штейн залез вслед за Матерью в машину и пристегнулся. Ехали молча, только Ангейя ругалась на пробку, которая начиналась за несколько кварталов до вокзала. Он покосился на профиль Матери. Седые волосы выбились из пучка, тонкие губы кривятся, пальцы нетерпеливо барабанят по рулю. Открыв окно, она нажала на гудок и, высунувшись, заорала скорее от досады, чем от злости.
- Хель! – Скай потерла шею, откинувшись назад. – Так до вечера не доберемся.
- Тут немного осталось. Я дойду, - Штейн отстегнулся.
- Уверен?
- Да. Спасибо.
- Береги себя, мальчик. Не лезь на рожон. – посоветовала Ангейя.
Он кивнул и вылез из машины. Снова пошел снег, превращаясь под ногами в раскисающую кашу. Натянув капюшон куртки на нос, он положил руку на рукоять духовника и скрылся в испуганной толпе. Мать Ангейя с трудом развернулась и поехала в противоположную сторону, на север. Сначала Штейн тупо следовал за толпой, растворившись в страхе, ужасе, недоумении, в тяжелом дыхании, детском плаче, резкой ругани и холоде. СБ пытались контролировать людей, дозировано пропуская через установленный на скорую руку пост, но желающих убраться из столицы было слишком много. Переставлять мерзнущие в мокрых кроссовках ноги было тяжело, словно тащить за собой с десяток несмываемых грехов. Здание вокзала замаячило впереди: дева, закрывшая одной рукой мраморное лицо, второй указывала на юг. Как во сне Штейн преодолел пост СБ и оказался втиснутым в ожидающий отправки состав, в котором царила нервная тишина надежды.
Глухие толчки земли ударили в позвоночник, взорвались впереди криками и паникой и требованием кондуктора начать движение. Штейн встрепенулся и прильнул к стеклу. Они вылезли из Нифльхейма. Синие, иссохшие тела, слишком сильные и выносливые, неторопливо наседали на СБ. Прямо перед Штейном один из драугров вцепился солдату в ногу. Поезд начал ход, и искаженное в крике лицо с глазами, полными слез и ярости, заставило сердце Штейна сжаться. Он не мог вздохнуть. Удушающий приступ паники сжал его грудь стальными руками и вытолкнул в сторону выхода. Штейн, не слыша и не видя ничего, сбил с ног что-то орущего кондуктора и на ходу вывалился на перрон прямо к одному из драугров.
Зик вынул меч: простой легкий клинок без украшений и произнес имя феникса:
- Жар.
В этот момент что-то сильно ударило его по затылку, и на мгновение Штейн потерял сознание. Его оттащили в сторону, за баррикаду, и смутно знакомый голос захрипел на ухо:
- Вот я и нашел тебя. Быстрый, зараза. – сильная рука крепко вцепилась в предплечье не давая ни упасть, ни вырваться.
Штейн разлепил вспыхнувшие болью веки и задергался, перепугавшись сияющей бритой головы Сета. Он вел его прочь с вокзала, обратно в город.
- Не трепыхайся ты, - буркнул он. – Я тебя не просто так спас.
- Ты меня по голове огрел!
- Если бы не огрел, тебя бы уже покусали.
- Но зачем?
- Не думай, что от большой любви. Обменяю тебя на выход из этого города.
***
Закурив, Ангейя мысленно попросила у Бена прощения. Он не любил, когда в его машине пахло табачным дымом. Нежно похлопав развалюху (не без ее участия) по рулю, Мать сморгнула последние слезы и захлопнула дверцу. Дом Игриафа встретил ее тишиной и больничным запахом.
- Я знала, что вы придете, - Ран вышла из кухни, слабо улыбнулась, вытирая свежую кровь с подбородка. – Простите мой вид – погода плохо сказывается на легких.
- Не извиняйся, - хрипло вздохнула Мать. – Где все?
- Я их отпустила. Пусть выбираюсь из города, - она пожала плечами. – Каков план?
- Ты была бы хорошей Матерью после Ринфе, - заметила Ангейя.
- Вряд ли я проживу достаточно долго, чтобы ею стать, - она присела на краешек дивана.
- Ты знаешь, что задумал Эгир?
- Он давным-давно не посвящает меня в свои планы.
- Он прислал Совету записку, что собирается убить Хейма. Но это высвободит мощный выброс энергии.
- Вы хотите, чтобы Ринфе сломала
