— Кхе-уххх… — Роберт закашлялся, пытаясь вдохнуть ставший колючим и очень холодным воздух.
— Живой? — голос Бьерна прозвучал так слабо, будто сержант находился за сотню метров.
— Так точно…
Ощущая, что его пошатывает, Роберт поднялся и пошел вперед. Зрение постепенно прояснилось и он смог разглядеть, что на месте окна зияет оплавленная дыра и что кто-то из соратников лежит рядом с ней, весь какой-то скорчившийся и маленький.
Темная лужа на полу становилась все больше и больше.
— К бою! — крик Бьерна заставил оцепенение исчезнуть. Роберт прыгнул вперед и лег на прежнее место.
Форсеры преодолели открытый участок и подбирались к самой ограде, на которой висел труп одного из них, взрывом гранаты превращенный во что-то неопрятно клочковатое.
— Ну держитесь, уроды! — прохрипел Роберт.
Прицелился, выбрав в качестве мишени одного из врагов. Выпустил в него длинную очередь и с кровожадной радостью увидел, как форсер замер на бегу, точно споткнувшись, и в следующее мгновение упал.
— Вот вам… — пустой магазин полетел в сторону, а Роберт вставил на место новый.
Грохнуло вверху, что-то тяжелое и угловатое садануло по шлему. Раздался стук, какой бывает, когда град колотит по крыше, наплечники и спинные пластины затряслись. Перед глазами потемнело, и тяжесть прижала тело к полу.
Будь Роберт в каком угодно бронежилете, обломки разрушенного взрывом потолка переломали бы ему кости, ну а так он потратил всего несколько минут на то, чтобы выбраться из-под завала и оглядеться.
— Помоги… — просипел Али, которому повезло куда меньше — упавшая балка прижала его к полу.
Роберт бросился к нему, потянул, ощущая, как напрягаются мышцы, а сухожилия скрипят, точно канаты.
— Сомий хвост! — и балка пошла в сторону.
— О спасибо, да благословит тебя Единый! — Али потянулся, захрустев то ли суставами, то ли сочленениями бронекостюма, отшвырнул опустевшую ленту и потянул из ящика новую. — Сейчас мы им…
— Враг прорвался на территорию комплекса! — ожили наушники. — Первому батальону занять круговую оборону!
— Этого еще не хватало, — в голосе лейтенанта Тао не было и тени страха. — Бьерн, твои пусть продолжают палить наружу. Там еще много этих тварей. А мы вас прикроем…
— Давай сюда! — махнул рукой Трэджан. — Будем бить их сверху, точно муравьев!
Суетящиеся около ограды форсеры и в самом деле напоминали чудных насекомых — блестели на солнце серые панцири, длинными и толстыми хоботками казались плазменные пушки.
— Хрень чертова… — выругался Роберт, обнаружив, что кассета с гранатами опустела, и потянулся за новой.
Он успел расстегнуть подсумок, когда за спиной, совсем близко кто-то вскрикнул и вслед за этим раздался хорошо знакомый звук — хлопок взорвавшегося плазменного заряда.
Роберт резко повернулся, ощутив, как судорогой свело мышцы живота.
В дверном проеме стоял форсер. Ствол его пушки медленно-медленно смещался. Роберт видел темный провал дула, горящую в глазах нелюдя злобу, царапины на его груди, перекатывающиеся бугры мускулов на мощных руках, блики на металлических пластинах.
Рывком вскинул автомат, понимая, что не успевает, не должен успеть и не может…
Два выстрела прозвучали одновременно. Очередь хлестнула форсера по груди, оставляя выбоины на панцире и разворачивая его хозяина вбок, и плазменный шар отправился в полет.
Из бедра точно вырвали кусок мяса. Роберт заорал, оглушив себя собственным криком, и все же различил, как заговорили автоматы соратников, как сотряс воздух ругательствами Бьерн.
Форсер больше не успел выстрелить, он рухнул на пол, точно нафаршированная пулями отбивная.
— О, оххх… — руки дрожали, лицо заливал пот вперемешку со слезами, но Роберт все же сумел стащить шлем.
В бедренной броне, чуть повыше колена был обугленный провал, в котором виднелось что-то черное, кровоточащее. Счастье, что заряд ударил по касательной, а то бы он просто пережег ногу.
Броня, на большом расстоянии способная выдержать попадание любого плазменного разряда, не устояла.
— Проклятье, — рядом присел Бьерн. — Ты как? Можешь держаться?
— Могу… — Роберт ощутил, что теряет сознание, что его будто затаскивает в недра темного колодца.
— Держись! — удар по щеке оказался столь сильным, что от него дернулась голова, а в шее что-то неприятно хрустнуло.
— Да… да… — пробормотал Роберт, ощущая, что выплывает из забытья.
Безучастно смотрел, как появляется в руках сержанта блестящий баллончик, как бьет из него белая струя пены, как застывает прямо на ране, покрыв ее точно рваной простыней.
Боль отступила, сменившись пульсирующим жжением.
— Ну как? — Бьерн сунул баллончик в подсумок. — Возиться мне с тобой некогда, так что либо лежи тут и не отсвечивай, либо…
— Я могу стрелять, — Роберт подгреб к себе автомат и тяжело, точно беременная мокрица, перевернулся на живот. — Сейчас до окна доберусь и покажу этим тварям!
— Отлично! — сержант метнулся на место, через мгновение застрекотал его автомат.
Ползти оказалось много труднее, чем Роберт себе представлял. При каждом движении ногу дергало болью и приходилось волочить ее, точно пришитый к телу мертвый придаток.
Вскинув оружие, он несколько минут не мог понять, почему не видит целеуказателя, и только потом вспомнил, что сам стащил шлем.
— Сомий хвост! — пришлось развернуться и ползти назад.
К тому моменту, когда Роберт оказался готов к стрельбе, он весь покрылся испариной и напоминал поросенка, которого запекают в фольге на очень слабом огне.
Новая обойма долго не желала вставать на место, пришлось впихивать ее чуть ли не силой. Справившись с этой задачей, Роберт приложил приклад к плечу, поймал на прицел одну из мечущихся внизу фигурок и нажал спусковой крючок.
Что происходило дальше — запомнил довольно плохо. Временами наплывала боль и тогда приходилось скрипеть зубами. Потом становилось легче, и он опять стрелял, хлопал подствольный гранатомет, ругался где-то рядом Бьерн, стрекотал пулемет Али.
А потом все закончилось. Форсеры куда-то исчезли, и Роберт осознал, что вокруг царит невероятная, невозможная тишина.
Врач оказался такого маленького роста, что если бы не белая кожа, можно было заподозрить, что среди его предков числились африканские пигмеи.
— Прекрасненько, прекрасненько, — бормотал он, ковыряясь где-то в животе раненого бойца. — О, совсем хорошо…
Роберт, лежащий на соседних носилках, глядел на это и невольно вздрагивал.
В бывшую столовую, отведенную под временный госпиталь, его принесли двадцать минут назад, а бой благополучно завершился часом ранее. Форсеры убрались, прихватив трупы соратников, и среди дымящихся руин остались только людские тела.
