Ознакомительная версия.
Старх всхлипнул от набежавших воспоминаний и грустных дум. Жалко себя стало до жути.
– Ну-ну, сынок, не плачь. Мужику плакать негоже. Давай-ка, пойдем. Пойдем. Я тут торгую. Пошли. Я тебя накормлю. Голодный небось. Пошли. Пошли.
Он положил массивную руку Старху на плечо и увлек за собой.
Семья и община отказались от него, выгнали прочь из деревни. Он навлек на нее опасность. Многие семьи лишились родных в одну ночь, когда голодные и злые оборотни налетели, убивая всех на своем пути. С ними получилось договориться, только пообещав, что им выдадут обидчика, убившего Матерую волчицу. Люди вывели его за пределы деревни и отпустили на все четыре стороны, а к вечеру на него началась всамделишная охота. Стая оборотней устроила ему «чудесную» ночку, но вскоре дичь превратилась в охотника. Он уничтожил почти всю стаю, и предводительница признала за ним право на жизнь. Отступилась. Обессиленный, он упал лицом в землю, и провалился в забытье.
Старх очнулся от пристального взгляда. Он открыл глаз, и обнаружил сидящего возле него Михея. Рядом с ним лежала пухлая заплечная котомка. В ней оказалась необходимая одежда, маленький мешочек с деньгами и отцовский родовой нож в кожаных старых ножнах. Ножом отец особо дорожил, поэтому Старх очень удивился. Михей ему все объяснил.
В ту ночь бабка Агриппина выжила. Она пыталась спасти Старха, но ее никто не слушал. А чтобы не мешалась, заперли в избе у Авдотьевых, пока мальчишку не выдадут оборотням. Закон соблюден. Мальчик убил Матерую, оборотни имели право забрать его жизнь. Агриппина не согласилась с этим. Не по-людски, сказала она, но ничего поделать не могла. Ее приютили Авдотьевы, так как изба бабки сгорела в ту злополучную ночь. После того как Старха выгнали, она погрузилась в дремотное состояние. Ни на что не реагировала, ни с кем не разговаривала. Сидела на печке, будто филин, и безучастно смотрела вперед себя. Ночью она вдруг закричала. Криком своим перебудила весь дом. Когда все сбежались к бабке, она срывающимся голосом рассказала, что видела схватку Старха со стаей оборотней. Это была настоящая битва, и Старх победил в ней. Теперь он лежит обессиленный и пребывает между миром живых и мертвых. Бабке Агриппине поверили тут же. Михея отправили будить стархова батьку. Вместе они порешили отправить к Старху Михея с котомкой всего самого необходимого. Проблема с оборотнями, кажись, была решена, но вернуть Старха домой было нельзя. Община назад не пустит. Он навлек гибель на деревню. Вот Михей и пришел.
Он умолял Старха взять его с собой, но Старх отказал. Одно дело самому судьбу пытать, другое – хомут за собой волочить. Старх решил для себя. Раз так получилось, что в старой жизни ему больше нет места, он отправится в Новую Александрию. О ней ему мама рассказывала. Он хотел стать настоящим магом, а не деревенским знахарем-самоучкой. Только вот беда, он не знал, куда ему идти и как далеко находится эта Новая Александрия. Может, он к ней полжизни идти будет.
Старх рассказал об этом Михею. Пообещал, что если он станет магом, то обязательно вернется в родную деревню проведать друга. Старх помнил о болезни, поджидающей Михея в будущем, но ничего ему не сказал. Он вернется и вылечит друга.
Вдвоем они вышли на лесную дорогу, по которой деревенские мужики ездили в город с товаром. Михей пошел в одну сторону. Старх в другую.
На постоялом дворе «Медвежья кровь» кормили сытно и от души. Толстого господина звали Андреем Кожухом. Он возглавлял купеческий поезд, идущий с севера в Новую Александрию с грузом пушнины и мороженого мяса. По пути заглянули в Молчанов. Отдохнуть, прикупить у местных крестьян что интересное, отоспаться и через пару деньков продолжить путь. На свое счастье купца Кожуха встретил Старх.
Для мальчишки Андрей заказал большую тарелку борща со сметаной и хлебом, каши с мясом, да кружку кваса. Себе же попросил принести кувшинчик пива и луковых лепешек для закуски.
Пока Старх наворачивал борщ, Кожух неспешно попивал пиво, да беседовал в свое удовольствие.
– Стало быть, сирота ты. Давно или как?
Старх кивнул.
– И чего это тебя община твоя деревенская не приютила. Не принято сирот обижать, да за порог вышвыривать. Странно как-то. Чудно. Али что натворил непотребное? Ну, даже если и натворил, то за енто ты уже получил сполна. Жизнь уже научила уму-разуму, посмотрю. Чего делать собираешься? Дело делать или горе мыкать?
– Не знаю пока, дядечка, – оторвавшись от борща, сказал Старх.
– Это ты зря. В твоем-то положении надо уже решить сразу. А умеешь-то что?
– Ну… – замялся Старх, не зная, что ответить. Не признаваться же доброму господину, что он колдовать умеет. В его деревне это не одобряли, вдруг и купцы не любят колдунов.
– Ты вот что…
Андрей не стал дожидаться ответа. Ему пришла на ум интересная мысль.
– Давай-ка с нами. Тебе теперь, как я понимаю, все равно, куда путь держать. А с нами не пропадешь. Научу тебя купеческому делу. Будешь сперва на посылках, потом, глядишь, и в помощники приказчика выйдешь. Дело выгодное. Я тебе говорю. Андрей Кожух плохого не посоветует.
От неожиданности у Старха дух перехватило. Мог ли он мечтать о такой удаче. Купец, отправляющийся в Новую Александрию, предлагает ехать вместе с ним. Ночлег и еду Старх отработает, а они его привезут в город, куда он стремится.
Старх постарался не выдать своего волнения. Напустил равнодушный вид и сказал:
– Хорошо, дядечка.
Пусть его лучше считают недалеким, но добрым парнем, чем, признав в нем умного, но наделенного опасным даром человека, прогонят прочь.
– Ты не отвлекайся. Ешь. Ешь, давай.
Улыбнулся Андрей Кожух. Он всегда мечтал о сыне, но Бог послал ему четырех дочерей. А в этом сироте он вдруг увидел сына. Каким бы он мог быть.
Первые дни в Молчанове Старх провел на улице. В постоялые дворы его не пускали, спрашивали, где родителей потерял. Пришлось искать укрытие на ночь на стороне. В первую ночь он ночевал на сеновале возле городской стены. Сеновал принадлежал владельцу трактира и гостиницы Агафону. Сено предназначалось для лошадей постояльцев, и ночью никто лошадей не кормил. Старх отоспался после долгой и утомительной дороги, но поутру его согнали засветло. Он пошел слоняться по городу. Живот подводило от города. Дождался, пока откроются лавки, и купил себе булочек, потратив одну серебряную монету из десяти. Его даже не попытались обсчитать, дали на сдачу горсть медяков. Покушав, Старх решил, что больше денег отцовских тратить не будет. А на питание заработает себе, он, часом, не маменькин сыночек и не белоручка. Можно было выйти в лес, найти захороненный арбалет и попытаться набить дичи, поутру же продать ее на базаре, но Старх решил попробовать зайти с другого бока.
Ознакомительная версия.
