Они кивнули и вдвое двинулись внутрь квартиры.
— Ты посмотри... — хмыкнул в рации Сэм. — И правда брат. Стой смирно, брат, а то у меня палец на спуске может дрогнуть в самый интересный момент.
— Я ничего такого не делал. — голос наркомана снова вернулся к полной бесцветности.
— О, старые песни о главном! Сколько раз я слышал эту фразу? Тысячу, две тысячи? Ты не «ничего такого не делал», ты просто по жизни ничего из того, что делаешь не считаешь «таким», вот в чем проблема — выплюнул Сэм. — Вот что ты ввязался на этот раз?!
— Я ни во что не ввязался. — ответил наркоман.
И в этот момент из квартиры, в которую я направил девчонок, раздался громкий полу-вздох, полу-вскрик.
— Сэм, держи его! — крикнул я, кидаясь следом за девчонками.
Кобра обнаружилась в ванной комнате, справа от входа. И она там были не одна.
Вместе с ними там находилось еще два тела. Мертвых. Одно мужское, и одно женское. Они оба были согнуты в поясе и перекинуты через край чугунной ванны, и от их голов вниз тянулись струйки крови. Они смешивались и переплетались и в конце концов на дне ванны объединялись в одну кровавую реку, исчезающую в сливе. Мы переглянулись с Коброй, и она сжала пальцы так, что они захрустели
— Тут еще! — раздалось из другой комнаты голосом Йоки. — Ох...
Мы, не сговариваясь, кинулись на ее голос и в соседней комнате обнаружили еще троих людей. Двое мужчин и одна женщина сидели на полу, не в силах даже встать, поскольку их ноги и руки были связаны скотчем, а конкретно ноги — еще и привязаны друг к другу. Рты тоже были заклеены скотчем, да так, что даже мычание через него едва-едва пробивалось.
Я скрипнул зубами и взялся за рацию:
— Сэм! — я даже не пытался сдержать тон и говорил как есть. — Они тут людей держат связанными, а двоих вообще убили! Пристрели этого ублюдка!
— С удовольствием. — ответил Сэм и в рации раздался характерный лязг затвора. — Стой смирно, братец... Стоять!..
Грохнул выстрел, следом раздался тихий мат, лязг затвора, и снова голос Сэма:
— Я промахнулся! Сука, он как раз в момент выстрела ломанулся в сторону!
— В какую? — тут же отреагировал я, выглядывая в коридор.
— Влево! Не к вам!
— Так, понятно. — я вскинул дробовик, повернул набок, проверяя патрон в патроннике. — Значит так, мальчики и девочки. У нас новая задача. Освободить этих людей, а потом зачистить этот гадюшник.
— Что значит... «зачистить»? — тихо спросила Йока, испуганно глядя на меня.
— То и значит. Я не намерен оставлять этих ублюдков рядом с нами, потому что однажды на месте тех людей, — я качнул головой в сторону ванной, — могут оказаться наши люди. Не хочешь со мной — останься тут, с людьми, помоги им освободиться и выведи отсюда. Кобра, ты тоже. Я и один справлюсь.
— Нет, я с тобой. — Кобра снова хрустнула костяшками. — Я тоже не намерена давать спуску этим уродам!
— Вот и отлично. — я кивнул и развернулся. — Тогда идем.
— Стойте... — подал голос один из мужчин, которому Йока уже сняла скотч с лица. — Там дыра в стене, в соседней комнате... Ведет в соседнюю квартиру. Они так и ходят туда-сюда. Ублюдки... Они обсуждали, как сожрут нас после того, как кончатся запасы, которые они у нас отняли!
— Не сожрут. А за информацию спасибо. — я кивнул. — Кобра, за мной.
И мы вдвоем двинулись в указанную мужчиной комнату, оставив Йоку разбираться с ними.
— Сэм, прикрой Йоку. — велел я по рации. — Если кто-то появится на лестничной клетке, стреляй не раздумывая... То есть нет, сперва посмотри, не Йока ли это и если нет — то стреляй.
— Есть, босс. — ответил Сэм и мы вошли в соседнюю комнату, действительно обнаружив там пролом в стене, ведущий в соседнюю квартиру. Пролом был неровным, небольшим, явно сделанным не взрывом, а при помощи лома, кувалды и такой-то матери. И в нем был виден кусок другой квартиры, которая разительно отличалась от той, в которой находились мы, даже в той своей малой части, что была видна через пролом. Если здесь царил хоть и аскетичный, но порядок и чистота, то там был настоящий притон. Никакой мебели, только брошенные прямо на пол грязные продавленные матрасы, ободранные и обожженные стены, какие-то разноногие табуретки, частью лежащие на боку и как венец всего этого — ржавая железная бочка, внутри которой плясали отблески пламени. На бочке лежала не менее ржавая решетка, явно сорванная с ближайшего окна, а на решетке стоял закопченный эмалированный чайник и жарились какие-то непонятные куски мяса. Очень надеюсь, что не человечина...
Хотя уже не сильно важно. Приговор себе ублюдки уже подписали.
И сидящий возле бочки и вяло ковыряющий мясо двузубой вилкой, наркоман стал первым, чей приговор был приведен в исполнение. Кобра кинула на него короткий взгляд, а потом просто подскочила к пролому, сунула в него обе руки, одной схватила наркомана за шею, а второй — ударила кастетом точно в висок. И еще раз, и еще — для надежности. Наркоман упал на пол смятой тряпочкой, заливая его кровью из пробитой башки, а Кобра сжалась и ловким прыжком рыбкой пролетела в пролом, оказываясь по ту стороны. Я тоже пролез следом, и, только выбрался, как откуда-то издалека раздались взволнованные крики.
— Туда! Туда! — расслышал я вопли сэмовского брата. — Они там!
Шаги приближались, я вскинул дробовик и первого же появившегося из-за поворота наркомана, чья голая грудь была покрыта синяками от уколов, встретил зарядом картечи. Его откинуло назад, на других уродцев, один из них упал, остальные замедлились, и я, активировав «разрывные снаряды», выстрелил снова.
И так мелкая картечь разделилась на еще более мелкие осколки и накрыла сразу всех вбежавших в комнату наркоманов. Они резко сбавили темп и завопили, хватаясь за все части тела подряд. Не смертельно, конечно, но очень неприятно.
Смертельно стало, когда к ним подскочила Кобра.
Пользуясь тем, что наркоманы не могут сосредоточиться из-за моих выстрелов, она действовала по одной и той же схеме — лоу-кик под колено, выбивая опорную ногу из-под противника, а когда он упадет на одно колено — резкий прямой в
